Обратись к Бешеному - Виктор Доценко

На этой зоне Смотрящим был Алик-Зверь. Сорокапятилетний грузин из Кахетии слыл человеком порядочным, уважающим воровские традиции, а кроме того, любой уважающий себя грузин к понятию чести относится не хуже Якудза. К Толику-Монголу Алик-Зверь относился с уважением, а потому Толик-Монгол без колебаний пришел к нему, вроде бы как за советом, хорошо понимая, что тот будет благодарен ему за то, что он предупредил его о намечающемся убийстве.

Дело в том, что любое преступление, особенно связанное с насильственной смертью, сильно осложняет жизнь «положенцев», то есть «шерстяных», на зоне. Менты начинают буйствовать, «морозят» командировку.

«Морозить» означает перекрытие всех путей доставки подогрева: ни тебе хорошего курева, ни улучшенного питания, не говоря уже об алкоголе и наркотиках.

Как и предполагал Толик-Монгол, Алик-Зверь сразу же понял, чем может обернуться японская месть для подконтрольной ему колонии, а потому он согласился не только проконтролировать поединок и судить эту встречу, но и взял на себя задачу заставить Гориллу принять вызов, а также добиться согласия на их условия поединка.

– Только ты мне вот что скажи, землячок, ты уверен, что сможешь завалить этого бугая? Он же под центнер весит, – озабоченно спросил Смотрящий.

– Бог не выдаст, свинья не съест! – с задором ответил Толик-Монгол.

– Может, подстраховаться как-то?

– В перчатку свинец подложить, что ли? – усмехнулся Толик-Монгол. – Нет, братишка, я никогда не ловчил в драках, тем более в поединках, я привык к честной схватке, и «пусть победит сильнейший!».

– Если бы не опасность, что все напряги будут впустую и китаец отправит этого придурка на тот свет, а менты зону «заморозят», то я бы не предложил ничего подобного, – вздохнул Алик-Зверь. – Азиаты никогда не идут на компромиссы, тем более, когда затронута их собственная честь. Собственно, таких я уважаю. Ладно, надеюсь, все будет в полном порядке!

– Только нужно продумать, как не напрячь ментов по поводу отрубленной фаланги: еще припаяют намеренное нанесение себе увечья, – заметил Толик-Монгол.

– Я уже все продумал! – подмигнул Смотрящий. – Проигравший скажет, что произошел несчастный случай во время рубки дров. А со старшим поваром я договорюсь…

* * *

Алик-Зверь поймал Гориллу «на слабо», и тот заглотил наживку по самые жабры:

– Да я его порву, как грелку! Ему и пальцы рубить не придется! Да я его… – выкрикивал Горилла.

Он долго не мог успокоиться и всякий раз, сталкиваясь с Толиком-Монголом, выразительно проводил ребром ладони по горлу: вроде «конец тебе пришел, парень!».

Место поединка определили сразу: хозяйственный двор за столовой. Время выбрали тоже не случайно: следующий понедельник, после обеда и до вечерней проверки – когда менты, после выходных и обеда наиболее ленивы. Чтобы не было лишних глаз и ушей, на поединок был приглашен очень узкий круг самых проверенных лиц.

* * *

Конечно, утаить такое «мероприятие» в колонии невозможно: всегда найдется «кукушка», которая «прокукует» старшему Куму. Правда, этой «кукушке» не удалось узнать обо всех подробностях поединка, а потому Кум, не зная о том, что проигравшему грозит потеря пальца, немного подумав, решил, что лишний раз подставлять своего «кукушонка» не стоит: пусть «шерстяные» немного потешат свою кровь. Глядишь, меньше нарушений в зоне будет…

* * *

Все оставшиеся пять дней Толик-Монгол по несколько часов в день тренировался и отрабатывал удары по самодельному мешку, плотно набитому песком.

И вот наступил час «икс». На хозяйственном дворе столовой собралось не более пятнадцати человек. На специально сколоченном возвышении восседал Алик-Зверь – главный рефери схватки.

На более низких скамейках расположилось несколько зэков из окружения Смотрящего, старший нарядчик зоны, без которого не проходило ни одно мероприятие, и двое отрядных завхозов. Забор, отгораживавший хозяйственный двор, был достаточно высоким, а все щели, имевшиеся до сего дня, предусмотрительно забили рейками накануне. Так что никакой посторонний увидеть поединок ну никак не смог бы, даже при желании.

– Условия схватки поединщикам известны? – спросил Алик-Зверь обоих соперников.

– Да, – кивнул Толик-Монгол.

– Известны! – процедил сквозь зубы Горилла. – Не наделай в штаны, Монгол, когда пальцы рубить будешь! – зло вращая глазами, прорычал он.

– Помечтать не вредно! – усмехнулся То-лик-Монгол: он старался сохранить спокойствие и не поддаваться эмоциям.

– Хватить базарить! – оборвал их перепалку Алик-Зверь. – Поединок проходит без перерывов и длится либо до потери сознания одного из соперников, либо в случае добровольного признания своего поражения, – объявил он. – Чтобы никто из соперников не схимичил, шнырь санчасти поочередно забинтует руки, – Смотрящий поочередно посмотрел на соперников, ожидая вопросов, но те промолчали, и он повернулся к дежурному по санчасти: – Вась, приступай!

Василий подошел сначала к Горилле и туго перебинтовал его руки, потом – к Толику-Монголу.

Перебинтовывая ему руки, шнырь санчасти тихо шепнул:

– Надери ему задницу, Монгол!

Когда Василий закончил свое дело, то повернулся к Смотрящему:

– Готово! – объявил он.

Алик-Зверь обратился к присутствующим:

– Братва, нам не нужна огласка, а потому старайтесь не кричать, а если кричите, то тихо, – он ухмыльнулся. – Хилый, – обратился он к одному из своих приближенных, длинному, худому парню, – ты поставил кого-нибудь на атасе?

– Конечно, Алик! Четверо, по всему периметру! – ответил тот. – Все нормалек, шеф!

Алик-Зверь повернулся к соперникам:

– Правило у нас, как говорили в одном фильме, одно – никаких правил! Руки пожимать не обязательно, а потому начнем, пожалуй, по моему сигналу! – и тут же гаркнул: – Давай!

Горилла танком устремился в атаку, пытаясь сразу нанести сокрушающий удар в лицо. Ожидая нечто подобное, Толик-Монгол ловко уклонился от удара соперника и даже успел нанести ему удар ногой в грудь.

– Ах ты, сучонок! – взревел тот скорее от обиды, нежели от боли. – Карате-маратэ тебя не спасет! – он снова рванулся вперед, и на этот раз ему удалось, хоть и вскользь, но ощутимо засандалить соперника по уху.

Толику-Монголу показалось, что ухо опалило огнем, но это лишь раззадорило его. Он усмехнулся, потер ухо тыльной стороной ладони и неожиданно выпрыгнул вверх вперед. А Горилла снова подал все тело вперед. Пойманный на контрдвижении, Горилла вновь получил: удар ногой снова пришелся ему в грудь. Гориллу подбросило вверх, он нелепо помахал в воздухе руками, словно пытаясь отыскать точку опоры, затем рухнул назад всей спиной и взвыл от боли.

– Молодец, Монгол!

– Классно ты завалил Гориллу!