Укрощенный холостяк - Хеленкей Даймон

Он схватился за веревки, привязывающие ее к стулу, и попытался разорвать их руками. Он был в таком состоянии, что, пожалуй, справился бы с ними, но Кэм протянул ему нож, и он стал быстро разрезать веревки.

Через пару секунд он освободил Макану, и она упала ему на грудь. Он прижимал ее к себе и тихонько покачивал.

– Я люблю тебя. Господи, как же я тебя люблю!

Он слышал ее плач, чувствовал ее слезы, капающие ему на шею. Вскоре раздался вой сирен, визг тормозов полицейских машин, громкие голоса. Джеф не двигался. Кэм прижимал к его боку кухонное полотенце, тихонько окликая его.

В дом ворвались полицейские, но Коннор задержал их, подняв руку, и между ними завязалась перепалка. Но Шейн ничего не замечал. Он подхватил Макану на руки, проклиная себя за то, что подверг ее такой опасности. Ему хотелось целовать ее, умолять о прощении.

– Прости, прости меня, – бормотал он ей на ухо, в волосы, в лоб. Он откинул волосы с ее лица, чтобы увидеть ее глаза, и вдруг она впилась ему в губы страстным, каким-то отчаянным поцелуем.

– Господи, я уже думала, что ты погиб!

Ему пришлось нагнуться, чтобы расслышать ее.

– Ты ранена?

Она только покачала головой. Но ему было необходимо услышать ее голос.

– Беби, скажи, ты ранена?

– Нет, это кровь Джефа.

Шейн оглянулся на парня. Глаза его были открыты, но подернулись дымкой.

– Он спас меня, – дрожащим голосом выговорила она.

– Я видел.

Шейн был поражен геройским поступком Джефа, который всю жизнь только играл роль героя. На этот раз он действительно поступил мужественно, и Шейн был растроган.

– Он не?..

– Им занимается Кэм.

Через пару минут прибыла карета скорой помощи.

В тесном помещении поднялась суета. Первое подразделение спецгруппы заполнило домик, и Коннор так и сыпал распоряжениями.

Макана ухватилась за рубашку Шейна, не желая отпускать его.

– Унеси меня отсюда, скорее.

У него сжалось сердце. Из-за него она оказалась приманкой. Он подверг ее непосредственной опасности и едва успел спасти. Это был настоящий кошмар. Он выдерживал с ней дистанцию, чтобы она не знала всего ужаса его работы, но в результате все получилось наоборот.

– Прости меня, – прошептал он, чувствуя себя безмерно виноватым во всем, что ей пришлось перенести.

Она нежно погладила его по щеке:

– Ты мой герой.

– Скажешь тоже… Но ты жива, и это главное!

Он поднялся, взяв ее на руки. Ее нужно было показать доктору, но это потом. А сейчас он хотел одного – не отпускать ее ни на минуту.

Она обвила его шею руками и прошептала на ухо:

– Я люблю тебя.

– И напрасно, – виновато пробормотал он.

Если бы Макане сказали, что однажды она будет дежурить у больничной кровати Джефа, она только рассмеялась бы, сочтя это нелепой шуткой.

Ведь она считала, что Джеф получил по заслугам. Она забыла, что он человек, пренебрегла его чувст вами. Да, он действительно заслуживал презрения, но его поведение в доме Тайлера показало, что он способен искупить свою вину. В нем сохранились чувство достоинства и порядочность. Когда ее перестало терзать сознание своей вины, она оценила этот урок.

А пока она сидела у его кровати, глядя на аппарат искусственного дыхания, который поддерживал в нем жизнь. В палате постоянно что-то попискивало. Что-то щелкнуло, и автоматический монитор, показывающий уровень кровяного давления, ожил и начал измерять его каждые несколько минут.

Джеф лежал с закрытыми глазами, но врач сказал, что самое страшное позади и пациент идет на поправку.

Она откинулась на спинку стула, продолжая смотреть на него и желая поскорее выздороветь. Она молилась за него и за себя. Мысли о Джефе помогали ей забыть о последних словах Шейна, обращенных к ней.

«И напрасно».

После накрывших их бурных событий он опять стал замкнутым и сдержанным. Ей показалось, что он признался ей в любви, о чем она так мечтала. Она сказала, что любит его, но ведь первым об этом сказал он… или ей послышалось? В тот день она была слишком потрясена безумием Тайлера, стонами раненного им Джефа и ничего отчетливо не помнила. Стоило ей об этом подумать, как она испуганно распахнула глаза.

– Ну, как он? – спросил Коннор, входя в палату вместе с Шейном.

– Ему уже лучше, – машинально пробормотала она, задержав взгляд на Шейне с повязкой на шее и на плече.

Это Коннор настоял, чтобы все они поехали в больницу. Ее сразу отпустили. Но Шейну пришлось провести здесь всю ночь, он ни разу не проснулся, пока она металась от его кровати к Джефу и обратно.

– Это просто чудо! – поразился Шейн.

Да, произошло настоящее чудо. Макана едва в него верила. Когда она попыталась объяснить это по телефону Холту, который пересаживался с рейса на рейс, чтобы добраться до дома, все казалось чем-то нереальным.

Как и мужественный поступок Джефа.

– Как мог этот закоренелый лжец не испугаться и рискнуть своей жизнью?

Действительно, по тому, что она знала про Джефа, невозможно было и предположить, что он способен на такое самопожертвование.

Коннор скрестил руки на груди.

– Приятно знать, что в минуту крайней опасности люди способны поступить как им и подобает.

Шейн хмыкнул и подошел к Макане.

– Наивный человек этот Коннор.

– Я обязана Джефу жизнью, – тихо сказала Макана.

– Коннор уже возместил за тебя долг. – Ладонь Шейна легла ей на плечо, слегка сжав его.

Ей хотелось схватить его за руку и не отпускать, но она постеснялась Коннора.

– А что ты сделал? – спросила она его.

– Скоро в новостях появится отчет о Джефе, где вскользь будет сказано о его прошлом, но в основном будет говориться о том, как сильно он изменился, как он спасал жизнь тебе и другим во время перестрелки. Коннор умолчал, что Джеф следил за тобой.

– Зачем же портить парню репутацию, – пожал плечами Коннор.

Она кивнула и погладила руку Шейна.

– Честно говоря, мне повезло, что он за мной следил.

– Мне тоже, – с улыбкой подмигнул ей Шейн.

Еще раз взглянув на Джефа, Коннор направился к выходу.

– Пожалуй, оставлю вас вдвоем…

– Нет! – не дожидаясь ее реакции, выпалил Шейн.

Она уронила руку на колени.

– Нет?

– Мне нужно идти, – пробормотал Шейн, пряча от нее взгляд и отходя в сторону.