Всем женщинам должен (сборник) - Владимир Колычев

— В больницу… Чем они тебя кололи?

— Не знаю… Я все время спала… Я устала спать. Но я хочу спать… — Катя закрыла глаза.

— Зачем тебя похитили?

— Я не знаю…

— От тебя что-то требовали?

— Нет.

— Может, ты что-то знала?

— Нет… — Катя едва шевелила губами.

Табачный пощипал себя пальцами за подбородок. Возможно, Майорову и Сипачева банально подставили. Покушение на убийство произошло в Катином доме, одно это делало девушку виновной. А Вадим стал ее соучастником… Да, Катю могли сделать крайней, а чтобы она не смогла выпутаться, ее просто похитили. Возможно, ее даже собирались убить, но кто-то счел это излишне жестоким. А может быть, преступники просто выжидали, чем закончится дело. Если все хорошо для них, то Кате не жить. А если плохо, то лучше оставить ее в живых, чтобы не отвечать за убийство… Но все это догадки. Надо было найти преступников. Или Катю расколоть, если она что-то скрывает…

Глаза девушки неожиданно распахнулись.

— Двести двадцать четвертая палата! — выпалила она.

— Что двести двадцать четвертая палата? — не понял Табачный.

— Я вспомнила, Дима там лежит.

— Да, и я вспомнил, — кивнул майор, теряя интерес.

— Ему позвонили, он сказал, что двести двадцать четвертая палата находится на втором этаже. Сказал, что у него есть идея… Он сказал, и они уехали…

— Кто сказал?

— Тот, кто меня похитил… — Катя закрыла глаза.

Табачный шлепнул себя ладонью по лбу. Похоже, преступники всерьез обеспокоены собственной безопасностью. Катю похитили, чтобы уйти от ответственности, а сейчас они, возможно, собираются зачистить Кривичева, который вдруг вернулся к жизни. Только он один знал, кто покушался на его жизнь…

Весна еще только в самом начале — ночи такие же, как и зимой, холодные, морозные. Но на душе уже веселей. Зима за плечами, впереди весна с ее буйным цветением, лето с жарким солнцем. И вообще, у Ивана все впереди. Ему слегка за тридцать, он еще молод и полон сил. И грехов как таковых за ним нет. Но, возможно, будут. Леня снова что-то задумал. Сорвал их с Лешей с места, они поехали к нему на дачу.

Краков сам сходил к своему дому, вернулся, сел в машину. Все это время Иван втайне надеялся, что его задержит полиция. Он понимал, что их ищут, поэтому и надеялся… Сам-то он ничего такого не совершал, да и Леша не при делах. Все они с Леней из солидарности… Из глупой солидарности. У Лени крыша едет, а они его покрывают…

Но Лене везло. Он вернулся в машину, сел, потер руки.

— Все, можно ехать, — сказал он.

— Куда?

— Да не бойся ты, все будет хорошо. Решим проблему, и никаких вопросов больше не возникнет.

— Если все хорошо, почему мы в бегах?

— А чем тебе в Хазаровке плохо? Ты же любишь зимнюю рыбалку.

— Рыбалка — это хорошо. Когда сам ловишь. А когда тебя ловят, это уже не рыбалка…

— Тебе-то чего бояться? За тобой ничего нет. И ты можешь идти, — Леня приоткрыл дверь. — Сдашь меня полицаям — заживешь!..

— Лучше бы ты сам сдался, — поморщился Иван.

— Что? — вскинулся Леня.

И полоснул его острым взглядом.

— А ничего, что я тебе помог?

— Это не помощь. Это медвежья услуга.

— Да ты сам этого козла хотел сделать! — взвизгнул Леня.

Леша вышел из машины, обошел ее спереди, распахнул приоткрытую дверь:

— Выходи!

— Леха, брат! — Краков испуганно смотрел на него.

— Выходи, говорю!

— Ну все, все!.. Завтра разбегаемся! Завтра!!!

Какое-то время Леша смотрел на него, потом захлопнул дверцу, вернулся на место.

— Завтра разбегаемся, — повторил он.

— Очень хорошо.

— В полицию пойду. Сдаваться.

— Вику свою только не впутывай, — сказал Иван.

— Шутишь?! Конечно нет!..

Не думал он, что Леня в своем помешательстве может пойти на убийство. А нет, дернул его черт за руку…

А могло быть и по-другому. Когда-то Иван и Леня любили одну и ту же девушку. Если бы это и дальше продолжалось, возможно, Леня поднял бы руку и на него. Дурной он, а потому мог…

Краков бегал за Ритой, но Вика влюбила его в себя. Влюбила и бросила, закрутив интригу с ублюдком Кривичевым… Леня с ума по ней сходил, а она его не замечала. Он лез к ней со своей любовью, а она его отшивала. И так продолжалось из года в год, пока наконец она не сдалась. Вика поняла, что ее муж неисправим. Поняла, что когда-нибудь ее бросят. Краков двумя руками вцепился в ее тревоги, втянул в свои планы…

Леня повел себя неправильно, даже некрасиво, но Иван не мог отказаться от друга. К тому же Кривичев мешал им обоим. Они оба его ненавидели.

Оперативников катастрофически не хватало, но Табачный подключил к делу полицию специального назначения. Палата усиленно охранялась, подступы к больничному корпусу под контролем. Волошин, Краков и Прокопов пока не давали о себе знать, видимо, затаились где-то, ждут, когда город утонет в ночи.

Кривичев не подавал признаков жизни. Стародумов пытался его расшевелить, задавал вопросы, но толку пока не было.

Вечер уже наступил, рабочий день закончился, Стародумов ушел домой. А Платон остался. Он решил оставаться в больнице до упора. Да и как он мог уйти, когда в операции задействовано столько людей.

Он сидел в больничном коридоре с радиостанцией в руке. Из палаты вышла врач, приятной внешности молодая женщина.

— Мария Евгеньевна! — Табачный выразительно посмотрел на нее.

Ему очень нужно было поговорить с Кривичевым, и только Левашова могла привести его в чувство.

— Дмитрий Валерьянович не может говорить, — виновато улыбнулась она.

— А если это вопрос жизни и смерти? Если здесь все взлетит на воздух?

— Что взлетит на воздух?

— Да все!.. Думаете, почему мы здесь? — Табачный показал на спецназовца, который переминался с ноги на ногу возле двери в соседнюю палату. — Дмитрий Валерьянович не просто потерпевший, он еще и свидетель! Именно поэтому его могут убить!

— Неужели все так серьезно? — Женщина продолжала улыбаться, но в ее взгляде уже сквозила тревога.

— Очень!

— Ну хорошо, я попробую…

Врач вернулась в палату. Платон еле удержался от искушения последовать за ней. Интересно было знать, о чем они там шушукаются? И чем это может закончиться?

И еще его интересовал вопрос, почему в больнице нет Виктории Кривичевой? Почему она вдруг исчезла? Все время была и тут вдруг пропала. Устала и решила передохнуть? Очень может быть. А если что-то другое?