Красив. Богат. Женат - Ольга Рузанова

мышцу и резко выдергивает меня из транса.

Держу телефон в руке и не соображаю, что мне с ним делать. Еле успеваю попасть пальцем по зеленой кнопке.

- Да? – отвечаю незнакомым механическим голосом.

- Ты где, Мариш? Ждешь меня? – спрашивает нервно.

- Я дома, Арсений Рустамович.

- Я сейчас приеду, - проговаривает после секундной заминки, - дождись меня, Марина.

На мгновение в голове мелькает мысль, что он прямо сейчас изменил свое решение больше со мной не видеться. В грудь приходится тупой удар.

- Возможно, нам не стоит…

- Я сейчас приеду! – чеканит он и сразу отключается.

О, черт!.. Я конченная истеричка.

Метнувшись к зеркалу, с ужасом смотрю на свое отражение. Белая как поганка, с красными воспаленными глазами.

Вылетаю из спальни и бросаюсь в сторону ванной. Перед дверью, едва не впечатавшись в нее лбом, резко торможу.

Может, и правда, не стоит? Я уже почти свыклась с мыслью, что это конец. Завтра будет намного больнее.

Вдох – выдох… стук сердца в висках.

Господи! Да как отказаться?! Как?!

Не могу я… слабая… мерзкая… но не могу…

Быстро умываюсь холодной водой, тщательно расчесываю волосы и собираю их в простой хвост. Пихаю в рюкзак смену белья, айпад и тетради на завтрашние лекции.

Залпом, с целью унять урчание голодного живота, выпиваю полстакана питьевого йогурта и выглядываю в окно на кухне.

Одновременно с тем, как машина Арсения въезжает во двор моего дома, у меня начинает звонить телефон.

- Выходи, малыш, - звучит в динамике подхриповатый голос.

Я беззвучно всхлипываю.

Последний раз я слышу это.

Влетаю в кроссы, накидываю куртку и, схватив рюкзак, выскакиваю из квартиры. Пока бегу вниз, в голове пролетают обрывки разных мыслей.

…хотела хорошо выглядеть в наш последний раз… завтра папа приезжает…

Но все они кажутся мелкими и несущественными по сравнению с тем, что сегодня наша последняя ночь.

Вылетаю на улицу, торможу под козырьком, выискивая глазами в сумерках серую Ауди. Фары мигают слева, и я опрометью кидаюсь в ту сторону.

Дергаю дверь, падаю в теплое кресло и поворачиваю к нему голову. Арсений тоже смотрит на меня. Взгляд тяжелый, мрачный.

- На работе задержался, - произносит глухо.

- Я так и подумала, - вру зачем-то.

Вижу, что не верит. Кладет руку на мой затылок и целует. Трепетно и мучительно нежно. Я, скользнув руками под ткань пальто, отвечаю и чувствую, как в носу начинает свербеть.

- Плакала? – спрашивает, касаясь губами моих век.

- Нет.

Отстранившись, глубоко вздыхаю и поправляю волосы.

- Поехали?

Кивнув, Арс выезжает со двора. Я убираю свой рюкзак на заднее сидение и пристегиваюсь ремнем безопасности. Расположив затылок на подголовнике, поворачиваю к нему голову.

Все хорошо, все по плану. Он не собирался уйти по-английски. А сердце все равно не успокаивается.

- Что на работе? Что-то важное? – спрашиваю, решив отвлечь себя от тоскливых размышлений.

- В Министерство вызывали.

- Правда? Зачем?.. – даже спину выпрямляю, - все хорошо?

- Хорошо, Мариш, - говорит он ровно, - рабочие моменты. У тебя как в вузе? Выбрала тему курсовой?

- Да. Отражение гендерной проблематики в современном медиапространстве.

- То, что я советовал?

- Ага… должно быть интересно.

До самого дома мы не молчим, говорим обо всем подряд, о моей учебе, и о планах на будущее, и даже о погоде. О чем угодно, кроме того, что будет завтра. Пока машина стоит на светофоре, Арсений гладит мои колени.

- Хочешь чего-нибудь? – спрашивает он, - чего-нибудь вкусного?

- Нет спасибо.

- Безейное пирожное?..

- Не хочу.

У меня с утра в горло кусок не лезет, а выпитый йогурт уже унял неприятные спазмы желудка. Сейчас я хочу только его. Не секса, а именно близости. Хочу приклеиться всем телом, дышать им, слышать, чувствовать. Хочу говорить с ним и смотреть, как он спит.

Хочу как следует с ним попрощаться.

Целоваться мы начинаем, когда за машиной еще не успевают закрыться автоматические ворота. Я сама тянусь к нему, обнимаю руками за шею и чувствую на своем лице горячие губы и колючую щетину.

Держусь – не хочу портить последнюю встречу своими слезами.

- Малыш… ты только не плачь, - слышу у самого уха и не могу сдержать всхлипа.

- И не подумаю.

Он раздевает меня с порога. Пока я глажу руками его грудь и плечи, снимает с меня куртку и кофту. Сам скидывает пальто, пиджак, рваным движением избавляется от галстука.

Потом мы, вцепившись друг в друга, яростно целуемся. Я жмусь к нему всем телом, трогаю руками везде, где могу достать. Запинаясь о собственную обувь, мы медленно движемся в сторону гостиной. По пути теряем мой бюстгальтер и рубашку Арса. В четыре руки боремся с пряжкой ремня и ширинкой и вместе стягиваем трусы по моим ногам.

Он зубами вскрывает упаковку, я раскатываю латекс по каменному члену. Падаем на диван, и в следующее мгновение я чувствую резкое вторжение. Принимаю его целиком и, обхватив пояс ногами, встречаю следующий выпад.

Сосредоточиться на ощущениях не получается, слишком болит сердце.

- Ты не кончила, - шепчет тихо.

- Обними меня крепко.

Глава 35.

Арсений.

Спать получается урывками. Часто выныривая в реальность, проваливаюсь в сон лишь на несколько минут. Душно, неспокойно, муторно. Все время хочется курить.

Маришка в коконе моих рук, сопит тихо, уткнувшись лицом в мою грудь. Делает вид, что спит.

- Почему не спишь? – спрашиваю шепотом.

- Не спится, - отвечает еле слышно.

Окончательно проснувшись, втягиваю в себя ее свежий запах. Тело тут же откликается. Прокатившаяся вдоль позвоночного столба теплая волна отдается в члене пульсацией. Бедра непроизвольно дергаются.

Марина, завозившись в моих объятиях, закидывает на меня одну ногу и губами добирается до шеи. Целует с полной самоотдачей, не пропуская ни единого миллиметра кожи.

Прикрыв глаза, я отдаюсь ощущениям, не испытываемых мною ни с кем и никогда раньше.

- Любишь меня? – выдыхаю резко, когда язык ее касается моего соска.

Бред несу. Нельзя с ней так жестоко, но до завороток кишок хочу услышать ее «люблю».

Она замирает на мгновение и, так ничего и не ответив, продолжает ласкать.

- Малыш…

- Такие вопросы жене своей задавайте, Арсений Рустамович.

Запускаю пятерню в ее волосы и сгребаю их в кулак. Смотрит на меня больным взглядом исподлобья, молчит.

Правильно все говорит. Умница. Но… хочу, чтоб сказала, что