Разгром - Виктор Суворов

Ещё пример. Маршал Советского Союза А. И. Ерёменко описывает самый страшный день Второй мировой войны – 23 августа 1942 года. Понятно, что речь идёт об обороне Сталинграда. Волга – главная нефтяная аорта Советского Союза. По Волге нефть Каспия гонят вверх по течению. Это линия с юга на север. В каждом крупном речном порту часть нефти перегружают в железнодорожные цистерны и гонят их на запад и на восток. Стоит аорту перерезать, стоит только немцам выйти к Волге, на высоком берегу поставить несколько пушек, и Красная Армия задохнётся, и промышленность остановится, и Советский Союз рухнет. Удобнее всего выйти к Волге у Сталинграда.

Ерёменко тогда был командующим фронтом, звание – генерал-полковник. Вот его рассказ: «Было ясно, что гитлеровцы перешли в наступление непосредственно на Сталинград. Об этом же свидетельствовал и доклад из штаба 8-й воздушной армии. Лётчики видели две вражеские колонны примерно по 100 танков в каждой. За ними – сплошные колонны автомашин с пехотой. Всё это катит на Сталинград» («Красная звезда», 12 октября 2002 г.).

Ситуация критическая. На волоске судьба Советского Союза. Силы у немцев огромные. Сила в том, что танки не одни – за колоннами танков идёт уйма автомашин: управление, связь, сапёры, ремонтники, пехота, артиллерия, зенитчики, медики, боеприпасы, ГСМ и всё остальное. А самих-то танков…

Если присмотреться, так по количеству танков это всего только одна бригада Павлова. И опять же не полностью укомплектованная. Да и та на две части разорванная. И танки все лёгкие и средние.

Выходит, что с соединениями типа бригад Павлова можно было вполне решать как оперативные, так и стратегические задачи. А данный пример показывает, что можно было бы обойтись даже и более мелкими соединениями: противник ввёл в прорыв две боевые группы (называйте их полками, бригадами, дивизиями – не в названии дело) по 100 танков в каждой. Ведь всё равно идут они по разным маршрутам, но связаны общим замыслом, общей целью. Главное в том, что они находятся под единым контролем вышестоящего начальника и полностью обеспечены всем необходимым для жизни и боя.

И вот нам вбивают в головы: уж немцы-то понимали, что танки надо собирать в мощные группы. Так вот, две группы по 100 танков в каждой со всеми необходимыми поддерживающими и обеспечивающими частями чуть было не решили исход Второй мировой войны.

И если речь пошла о крупных танковых соединениях, то ни при каких условиях не обойти нам грандиозное танковое сражение на Курской дуге летом 1943 года.

Среди германских войск лучше всего были укомплектованы части и соединения СС: в дивизии «Великая Германия» к началу сражения 163 танка, в 3-й танковой дивизии СС – 139 танков.

Танковые дивизии Вермахта были вооружены слабее:

3-я танковая – 90 танков;

9-я – 83;

12-я – 82;

18-я – 72;

19-я – 81 и т.д.

Я привожу официальные сведения из «Военно-исторического журнала». Прямой интерес как советских генералов тогда, так и официальных историков сейчас в том, чтобы силы противника преувеличить. В данном случае, например, среди прочих приёмов обмана приводится и такой: советские танки делят на две категории – «всего» и «в том числе исправных», а среди германских танков так делят только те, которые воевали в Африке. Те, что воевали против Красной Армии, наши серьёзные историки на исправные и неисправные не делят. Вроде у немцев всегда и все исправные.

В среднем каждая германская танковая дивизия к началу сражения на Курской дуге располагала 78 танками. Кто после этого будет утверждать, что Дмитрий Григорьевич Павлов, предлагая иметь танковые бригады и моторизованные дивизии силой по 257 – 258 танков, не понимал роли и значения крупных танковых соединений?

Ещё пример для сравнения. В декабре 1944 года 6-я гвардейская танковая армия нанесла удар в обход Будапешта. В её составе 220 танков, 9 самоходно-артиллерийских установок, 16 установок PC, 390 орудий и миномётов и 1 956 автомашин (ВИЖ, 1973. № 12. С. 65).

Колоссальная мощь. Вот доказательство того, что на заключительном этапе войны советские полководцы поднялись на высочайший уровень, верно понимали роль танковых войск и правильно их использовали.

А я опять возражаю: назовите 6-ю гвардейскую танковую армию другим именем – и получите то, что предлагал Павлов.

100 танков, 200 танков – огромная сила. Но только при условии, если они обеспечены топливом, боеприпасами, запасными частями, если действуют совместно с артиллерией, пехотой, разведчиками, зенитчиками, сапёрами, медиками, ремонтниками.

В каждом корпусе, который был развёрнут в соответствии с рецептами Тухачевского, 560 танков и 215 бронеавтомобилей. Но они не обеспечены ни топливом, ни боеприпасами, ни средствами управления и связи, ни артиллерией и зенитчиками, ни разведчиками, ни пехотой. Такая организация – дурь и блажь. А если смерить прокурорским прищуром – измена и вредительство.

Комкор Павлов это понял. Он против этой дури выступил.

Проводимые мероприятия, особенно формирование механизированных корпусов и артиллерийских полков РГК, были подчинены только интересам наступления, без учёта, что им придётся вести и оборону.

Генерал-полковник Л. М. Сандалов.

Первые дни войны. М., 1989. С. 44

Казалось бы, для того чтобы дробить камни, нужна кувалда. Чем тяжелее, тем лучше.

Однако есть предел.

Если кувалду не поднять, то в этом случае лёгкая лучше тяжёлой. Корпуса Тухачевского были неподъёмными. Именно поэтому комкор Павлов требовал от них отказаться.

Преимущество структуры, которую предложил Павлов, в том, что она была гибкой. Она создавалась для наступательной войны. Но при необходимости соединения, созданные по рецептам Павлова, можно было использовать для обороны, нанесения контрударов, для контрнаступления, перерастающего во всеобщее наступление.

В оборонительных сражениях дивизии и бригады Павлова можно было использовать в засадах на путях движения противника. В случае отступления бригады и дивизии Павлова можно было оставлять в качестве арьергарда: главные силы отходят и цепляются на новом рубеже, их отступление прикрывают подразделения быстроходных танков, которые сдерживают некоторое время противника, затем рывком уходят к главным силам.

Павлов настоял на своём.

Но долго радоваться ему не дали. У мехкорпусов были свирепые сторонники. Борьба за воссоздание мехкорпусов была жестокой. Стараниями ужасно прогрессивных стратегов 7 июня 1940 года командарм 2 ранга Павлов был снят с должности начальника Автобронетанкового управления Красной Армии и отправлен командовать Белорусским особым военным округом, который через несколько дней после назначения Павлова был преобразован в Западный особый.