Интервенция - Игорь Валериев

— Да знаю я об этом, — как-то раздражённо перебил меня Камо.

— Хорошо. Продолжу. Весной прошлого года в Сасун был отправлен уполномоченный партии Дашнакцутюн Ваган Манвелян с целью прекратить мелкие стычки, которые только раздражают турок, и заняться концентрацией сил для большого восстания. Вы знакомы с Манвеляном? — задал я вопрос заключённому.

— Слышал, но лично не встречался.

— Насколько нам известно, руководителями восстания назначены Ваган и местный уроженец Грайр Джохк. Больше года идёт подготовка восстания. Закупается оружие. В феврале этого года в Софии III съезд Дашнакцутюн постановил передать в распоряжение Сасунского комитета целый ряд боевых групп. В мае в Сасун прибыла боевая группа Горгоша «Маррик». В августе в Сасун была отправлена группа из 150 фидаев во главе с Ханом и Оником. Однако при переходе персидско-турецкой границы их окружили турецкие войска с артиллерией и почти полностью уничтожили, — я сделал паузу и продолжил:

— В настоящее время подступы к Сасуну блокированы дивизией 4-го турецкого армейского корпуса. Всего около десяти тысяч солдат и полицейских. Ещё около семи тысяч иррегулярной курдской конницы, плюс артиллерия. Командует этой группировкой Кёсе бинбаши.

— Откуда вы всё это знаете? — вновь перебил меня Симон.

— Понимаете, за последние два года политика по отношению к Турецкой Армении со стороны Российской империи несколько изменилась. Мы и раньше оказывали помощь армянам. По результатам последней русско-турецкой войны большая часть Западной Армении должна была отойти России, но под давлением европейских стран и особенно Англии дипломатически мы проиграли ту войну, но продолжали неофициально поддерживать освободительное движение. Отношения между нами изменились, когда после Сасунской резни 1894 года министр иностранных дел князь Лобанов-Ростовский, поддерживая политику Александра III по руссификации окраин, категорически отказал в заступничестве перед Турцией. Потом возникли, мягко говоря, некоторые трения с образовавшимися партиями Гнчак и Дашнакцутюн, которые видели перед собой цель в образовании независимой республиканской Армении. Независимой и от Российской империи, так как среди лидеров этих партий, да и церковных руководителей Армянской церкви появился страх перед поглощением армянской нации русскими. Данные взгляды привели к охлаждению взаимоотношений. Но почти два года назад наместником Кавказа был назначен генерал-адъютант граф Воронцов-Дашков Илларион Иванович. Информация, приходящая от его администрации, заставила императора пересмотреть некоторые вопросы государственной политики в этом регионе, включая и взгляд на освободительную национальную борьбу в Турецкой Армении и Персии.

Я замолчал, а перед глазами всплыли строчки из письма Иллариона Ивановича к императору, присланного три месяца назад:

«Я счастлив всеподданнейше доложить Вам, государь, что Ваше Величество ныне не только имеете верноподданных в лице русских армян, но и привлекаете к себе взоры турецких, глубоко сознающих, что только от России и её верховного вождя они могут получить действительную защиту жизни, чести и имущества от непрекращающихся зверств турок и курдов. Я полагаю, государь, что теперь настало время вернуться к исконной русской политике покровительства турецким армянам и настоятельно необходимо изыскать лишь те формы, в которые оно должно в данный момент вылиться.

Необходимо такое открытое выступление в защиту турецких армян, особенно в данное время, чтобы не отталкивать от себя, а вперед подготовить себе сочувствующее население в тех местностях, которые, при современном положении вещей волей-неволей легко могут оказаться в сфере наших военных операций».

Граф Воронцов-Дашков, после неудавшегося гвардейского переворота Александровичей сменил на посту главноначальствующего Кавказской администрации, командующего войсками Кавказского военного округа и атамана Кавказских казачьих войск генерал-адъютанта князя Голицина, который очень негативно относился к армянскому национальному движению. Именно он был инициатором и разработчиком закона о конфискации имущества Армянской апостольской церкви и о закрытии армянских школ, так как, по мнению князя, церковь и школы распространяют русофобию среди армян и подстрекают к сепаратизму.

К счастью Илларион Иванович быстро разобрался с этим вопросом, вступив в должность Наместника Кавказа, и сумел убедить императора не принимать такой закон, а наоборот поддержать армян, как это всегда делала Российская империя.

В рамках противостоянию туркам и англичанам в складывающейся политической обстановке и с учётом большой вероятности войны на Дальнем Востоке, а возможно и на Кавказе, граф разработал детальный план восстания турецких армян.

В нём Воронцов-Дашков предлагал создать из турецких и российских армян военизированные отряды-дружины под командованием российских офицеров в Турецкой Армении в Сасуне, Олту, Сарыкамыше, Кагисмане и Игдыре, а также на персидской территории в Хое и Дилмане.

Какое после восстания образуется правительство в Западной Армении и Иране его, как и нас пока интересовало мало. Так как на успех восстания надежды было мало. Главное было нанести как можно больше вреда и ущерба туркам и англичанам, которые были заинтересованы в этом районе. А также отвлечь их силы от российских рубежей.

Сасун стал первой ласточкой исполнения этого плана. При поддержке российского командования туда потёк пока тоненький ручеёк денег, оружия и добровольцев. Вот у меня и возникла мысль направить туда пламенного революционера Камо, с его-то энергией и умениями. Осталось только получить его согласие.

— То есть вы хотите нашими руками ослабить своих основных противников, и чтобы при этом мы, как временный союзник наибольшие потери понесли?! Хороший план, достойный Макиавелли, — насмешливо произнёс Тер-Петросян.

«Твою же в Бога душу! Не голова, а Дом Советов у товарища Камо! Чётко в одном предложении объяснил стратегию действий США и Великобритании в двух мировых войнах. Мы, русские, кровью захлебнулись, страну дважды разорили, а наглы с пиндосами все сливки сняли и жир нагуляли», — вихрем пролетело у меня в голове.

— А вы не хотите независимой Западной Армении, где смогли бы поэкспериментировать со своими социалистическими идеями?! За всё надо платить товарищ Камо, — я вернул усмешку заключённому.

— И как же я попаду в Сасун?

— Совершите побег из Приоратского дворца. Здесь всё-таки не официальная тюрьма, а удар по нашему самолюбию мы как-то переживём, — вновь с улыбкой произнёс я. — Вы же понимаете, что ваш смертный приговор официально изменить нельзя. Так что дальше в Сусан вам придётся добираться по своим каналам. И лучше там и остаться, так как на территории Российской империи вы будете числиться в розыске.

— А что мне мешает дать согласие, а потом обмануть и посмеяться над вашей доверчивостью? — как-то напряжённо спросил Тер-Петросян.

— Ничего не мешает, Симон Аршакович. С вас не возьмут ни честного слова, ни подписки. Я не могу вам сказать, по какой причине я делаю, то, что делаю. Но мне не хотелось бы, чтобы после согласия вы нарушили бы его. В этом случае, вернее всего, всё закончится вашей гибелью. Как я уже сказал, мы готовы ответить террором на ваш террор. А в Сусане и среди дашнаков вы сможете принести много пользы для своей нации и будущей Родины, — я замолк, пережидая внезапно возникшее головокружение, а потом продолжил: