Пророчество Луны - Фредерик Ленуар

— Я в восторге от нашего знакомства, — прошептала девушка ему на ухо. — Говорят, что вы так же талантливы в толковании положения звезд на небе, как… хороши собой!

— Вы мне льстите, синьорина.

— Ни в коем случае. Уверена, вы уже знаете знак моего рождения!

— Честно говоря, я не удивлюсь, если вы скажете, что родились под знаком Скорпиона!

— А вот и нет!

— Видите, моя репутация совершенно незаслуженна.

— Я родилась под знаком Тельца, но у меня асцендент в Скорпионе… так что вы почти не ошиблись, мой дорогой астролог!

— Вижу, синьорина, вы уже знакомы со своим гороскопом!

— Мои родители попросили составить гороскопы всех своих детей. Так что у меня есть карта рождения, и я буду очень рада, если вы как-нибудь зайдете, чтобы ее истолковать.

— Осторожнее, мой друг, — прошептал женский голос за спиной Джованни. — Это прелестное создание обладает мощным жалом, никто еще не смог исцелиться от ее сладкого яда, и не один молодой человек испытал его действие на себе!

Он рассмеялся и, принимая игру, ответил:

— Думаю, я уже достаточно взрослый и не боюсь ни скорпионов, ни быков!

Затем Джованни обернулся, и самообладание вмиг его покинуло. Прелестная девушка протягивала ему руку для приветствия:

— Елена Контарини.

Джованни не мог сдвинуться с места.

— Я полагаю, вы — Джованни Да Скола, знаменитый астролог, — продолжила Елена, дружелюбно улыбаясь.

— Да… да, это так.

— Держите себя в руках, мой друг! — произнес Агостино, похлопав Джованни по спине. — Мы предупреждали, что Елена — самая очаровательная женщина в Венеции!

Джованни молча стоял словно завороженный, не в силах пошевельнуть даже пальцем.

Длинные белокурые волосы с золотистым отливом обрамляли ангельское лицо, освещенное большими зелеными глазами. На Елене было пурпурное платье, отделанное золотым шитьем, и великолепное жемчужное ожерелье. Низкий вырез платья приоткрывал трепещущую грудь. Джованни испытал такое же потрясение, как и при первой встрече с Еленой. Но с той поры ее образ настолько овладел его сердцем, что чувства, которые нахлынули на юношу, были даже сильнее, чем прежде.

Елену вначале удивил, затем смутил пристальный взгляд Джованни и странное оцепенение, охватившее юношу. Она взяла его за руку, увеличив тем самым смущение Джованни, и повела к столу.

— Идемте, мой друг, съешьте что-нибудь.

Джованни вновь обрел самообладание.

— Прошу вас, простите меня… Просто я… я сражен вашей красотой.

Девушка рассмеялась.

— Я вам не верю! В Венеции столько красивых женщин, и многие из них сейчас здесь!

— Но в вас есть нечто особенное.

— Вы умеете разговаривать с дамами! Хотя, должна вам сказать, меня больше интересуют умственные способности, нежели физическая привлекательность или красивые слова.

— Я совершенно искренен. Сказав это, я разделяю вашу любовь к тому, что радует душу больше, чем чувства. Но я не делаю различий между красотой и добродетелью. Как последователь учения Платона, считаю, что привлекательное лицо — это дар Божий, в котором можно увидеть Божественную красоту и благость.

Елену обрадовало увлечение Джованни философией, и она с улыбкой произнесла:

— Вы поднимаете нашу беседу на такой высокий уровень, что, боюсь, скоро придется умолять вас поговорить о чем-либо приземленном!

— Сомневаюсь. Мне сказали, что ваша ученость сопоставима с вашей красотой, если не затмевает ее!

— Неужели? Интересно, кто же вам сообщил это — мои друзья или враги?

— Насколько я знаю, у вас нет врагов. Я встречал только ваших почитателей.

Елена отвернулась, взяла со стола две небольшие чаши и протянула одну Джованни:

— Попробуйте этот восхитительный суп-крем из омаров.

Не отводя взгляда от Елены, Джованни сделал глоток.

— М-м-м, вы правы, восхитительный вкус!

— Рецепт моей бабушки. Я обожаю готовить.

Джованни с удивлением посмотрел на девушку.

— Неужели вы приготовили все эти кушанья?

— О нет, конечно же, не все! Только некоторые. Но давайте поговорим о вас — вы меня заинтриговали. Я слышала, что вы прибыли в Венецию всего лишь шесть месяцев назад и уже успели покорить город талантом астролога. Откуда вы и почему избрали именно наш город для того, чтобы начать здесь столь блестящую карьеру?

Глаза Джованни затуманились. Елена поняла, что вопрос, должно быть, пробудил в душе юноши болезненные воспоминания.

— Простите меня за нескромность. Мама говорит мне, что я слишком прямолинейна и непосредственна…

— Ничего страшного, Елена… — произнес Джованни и тут же поправился: — Синьорина Контарини.

— Зовите меня по имени… И, если позволите, я буду звать вас Джованни.

На глаза Джованни навернулись слезы.

— Конечно, Елена.

Елена видела, что его переполняют эмоции, и ее охватило странное чувство. Раньше она не испытывала ничего подобного. Она испытывала странное ощущение, что уже встречала этого незнакомца или по меньшей мере его душу… и что их души близки.

К Елене приблизилась женщина примерно сорока лет.

— Елена, дорогая! Ты совсем забыла об обязанностях хозяйки! Гости все прибывают, а ты, вместо того чтобы встречать их, прячешься в уголке!

— Ты права, мама. Разреши представить тебе Джованни Да Сколу.

— А, так это вы монополизировали мою дочь! Моя подруга София Приули так много о вас рассказывала!

— Извините меня, Джованни, я оставлю вас с мамой. Поговорим позже.

Почти с неохотой Елена отправилась навстречу гостям. Несколько минут Джованни слушал Виенну Контарини, расточающую ему похвалы, но думал только о Елене. Он чувствовал, как его переполняет радость, неистовая, почти до боли пронзительная. Когда Агостино с друзьями вновь присоединились к Джованни, его мысли были только о Елене, о словах, которые она произнесла, об улыбке, запечатлевшейся в его душе. Юноша не мог удержаться, чтобы не искать девушку взглядом.

Несколько раз их глаза встречались. Елена скромно отворачивалась, но, как бы она ни была занята, пронзительный взгляд темных глаз приводил ее в смущение.

Тем не менее Джованни покинул прием одним из первых. Теперь он был уверен, что любит Елену по-прежнему и что она им заинтересовалась. Другие гости, которые, не переставая, расспрашивали об астрологии, порядком ему наскучили и к тому же отвлекали от мыслей о Елене. Джованни хотелось побыть одному.