То самое чувство - Лия Роач

Крольче привет или лучше чао, ну а тебе - покочи ночи"

Надев наушники, я прослушала запись раз сто, и так и уснула, в обнимку с телефоном и Крольчей.

На следующий день мы гуляли в небольшом парке с моделью военного самолета на высоком постаменте. Я была в этом парке впервые. Зимой, с голыми деревьями и валунами грязного подтаявшего снега, обрамлявшего дорожки, местами со следами недвусмысленного внимания к ним четвероногих друзей, он выглядел не очень привлекательно, но я все равно была там счастлива.

Взявшись за руки, мы бродили по аллеям, сидели на скамейках и разговаривали, даже, скорее, выговаривались друг другу. Я спрашивала его об учебе в Англии, он меня - почему решила связать жизнь с "ментовкой". Рассказывали о музыке, которую слушаем, фильмах, которые смотрим, книгах, которые читаем. О мечтах и планах на будущее. Мне было легко и спокойно, я словно общалась с подружкой, а не с парнем. На свиданиях с Дэном я чувствовала себя совершенно иначе, тряслась, как на вершине вулкана. Или, скорее, как кролик перед удавом. Постоянно что-то не то говорила, или, наоборот, напряженно молчала, не зная, что сказать. Все время дергалась, ждала чего-то, замирая то ли от страха, то ли от предвкушения. Опасалась, что он что-то сделает. Или не сделает…

С Никитой я чувствовала себя уверенной и защищенной. Когда я начинала вздрагивать от холода, он усаживал меня спиной к себе и обнимал, укутав в полы своего пальто. И я согревалась. Одно из таких объятий и переросло в наш первый поцелуй, о котором так бесцеремонно спросила Алька. Я даже не поняла, как это произошло. Просто он вдруг наклонился ко мне и коснулся губами моих губ. Так просто и нежно. Отстранился, посмотрел на меня и поцеловал еще раз. Так трепетно и чувственно. И еще. На этот раз задержавшись на моих губах и требуя большего. Так естественно, что я даже не успела испугаться и, как обычно, подумать, что мне надо бежать, иначе он узнает о моей неискушенности на почве поцелуев. Мои губы сами собой приоткрылись ему навстречу, и поцелуй закружил меня, увлек, вознес на девятое небо. Или то были облака?..

Я забыла обо всем - и что не умею целоваться, и что боюсь, и что стесняюсь делать это в общественном месте на глазах у всех. В голове не было ни единой мысли, ни капли страха, ни толики сомнения, лишь наслаждение, упоение моментом. Только здесь и сейчас. Только я и он. И только наш первый, волнующий, крышесносный поцелуй.

Потом этих поцелуев было еще много. И таких же невинных, и более жарких, глубоких, лишающих чувств и сбивающих дыхание. Когда, оторвавшись друг от друга, мы еще долгое время не могли отдышаться. И снова стремились навстречу друг другу. Мы целовались везде - и в машине, и в подъезде, и просто на улице. И меня не беспокоило, что кто-то может нас увидеть, хотя скажи мне это кто-то всего пару дней назад, я бы ни за что не поверила. Большей трусихи, чем я, невозможно представить.

Но когда я с Никитой, вся моя зажатость, скованность и неуверенность куда-то улетучиваются.

С ним мне хорошо и надежно.

С ним я по-настоящему счастлива.

После будоражащего фильма о техногенных катастрофах, просмотренного на уроке ОБЖ, мы с Виолеттой, переходя в класс МХК, оживленно делимся впечатлениями об увиденных подробностях аварии на Фукусиме. Она задела нас сильнее остальных изученных радиационных катастроф, потому что о ней мы еще совсем недавно сами слышали в новостях, она была, можно сказать, нашей современницей. Оттого казалась наиболее реальной и страшной. А заходя в кабинет культуры, обнаруживаем за нашей партой невозмутимую Викторию, на первые уроки по не сказать чтобы регулярной, но не такой уж и редкой традиции, не явившуюся.

- Опять проспала? - спрашиваю, занимая свое место рядом.

Виолетта кидает свою сумку на стул за партой позади меня и усаживается на эту же парту поближе к нам.

- Проспишь тут… - раздраженно ворчит блондинка. Она явно не в духе.

- Что стало причиной на этот раз? - язвительно интересуется девочка с фиолетовыми волосами.

Я обычно спрашиваю помягче, но Обуховой пофиг на политесы.

Однако Вика-клубника не замечает беззлобного сарказма, она сосредоточена на чем-то своем, и наши слова ее не задевают.

- С Владиком опять поссорились. Теперь окончательно.

Виолетта усмехается, а я забываю, как дышать. И сердце на секунду перестает биться, чтобы в следующую затикать подобно таймеру на активированной бомбе.

- Ты ж всем своим Владикозаменителям отставку дала, - напоминает ей Виолетта. - Совсем недавно. Теперь нового будешь искать?

- Вот именно! Я ради него от Никиты отказалась, а он…

Что он, она недоговаривает, а мое расшалившееся было сердцебиение резко замедляется, и я чувствую, как холодеют и немеют конечности. В ногах такая слабость, что если бы я стояла, наверняка бы грохнулась на стул или сразу на пол.

- Короче, я ему позвонила и сказала, что совершила ошибку, что была полной дурой, что передумала… Короче, много чего наговорила, но главное - что хочу к нему вернуться.

- Кому позвонила? - не понимает Виолетта.

А я не сомневаюсь, чье имя сейчас услышу, и не хочу, чтобы она продолжала.

- Никите, конечно, - как о чем-то само собой разумеющемся сообщает Виктория.

Внутри у меня расползается вечная мерзлота. Дышать тяжело, да и как будто не нужно. Странно, но я словно не удивлена, я как будто чего-то подобного все это время и ждала. Мое счастье было слишком ярким, слишком невероятным, слишком сказочным, чтобы не обернуться полной катастрофой. Вроде тех, что мы только что отсмотрели на ОБЖ. Вика, конечно, не так же токсична, как они, но так же неизбежна. Против нее и тех отношений, что связывали ее с Никитой столько лет, у меня точно нет ни единого шанса.

- …но он сказал "поздняк метаться", - заканчивает она фразу.

Я поражена, но облегчения не чувствую - слишком велико испытываемое напряжение, и меня мучает один вопрос.

- Когда звонила? -  с трудом выдавливаю я из себя.

- Вчера вечером, - моего замороженного состояния  она даже не замечает, переживая о своем. - Нет, ты прикинь! Неделю назад еще за мной бегал, а сейчас и думать забыл.

- Что-то я не пойму… - медленно произносит Виолетта, переводя взгляд с меня на Вику.

От ее взгляда, видимо, не укрылись резкие перемены во мне. Я стараюсь вернуть себе нормальный вид - отворачиваюсь, встряхиваю волосами, пальцами разглаживаю длинную челку. Но не могу отмахнуться от назойливо зудящей в голове мысли, что утром Никита ни словом не обмолвился о звонке бывшей девушки. Сегодня он ехал с дачи и привез меня в школу, мы находились вместе в машине почти час, у него было полно времени рассказать мне о Викиной просьбе. Но он промолчал. Я не знала, как это расценивать.

- В смысле ты не поймешь? Ты не знаешь, что Кирка встречается с Никитой? - громко удивляется Вика, будто намеревается оповестить об этом всех одноклассников.