Тропическая жара - Сьюзен Дай

И только в одном можно было быть уверенным точно. Девин не брал на себя никаких обязательств, не давал никаких клятв. Он был по-прежнему свободен, так свободен, как, по его собственным заявлениям, всегда и хотел оставаться. Свободен, как человек, выполнивший свою миссию.

– Что я могу сделать, чтобы ты мне поверила? – спросил Девин.

Только одно – единственным образом, вспыхнуло у нее в мозгу. Но она немедленно прогнала эту мысль.

– Ничего, – безразлично ответила она, вернувшись мысленно в его прошлое.

Девин смотрел, как Бритни повернулась и пошла к двери. Когда она потянулась к дверной ручке, он вдруг отчетливо понял, что она сейчас уйдет, и рванулся к ней. Он схватил ее руку, удержал. Он хотел что-то сказать, что угодно, чтобы не дать ей уйти. Отчаянно перерыл все свои мысли, но не нашел правильных слов.

Секунды бежали.

– Путешествие окончено, Девин, – тихо сказала Бритни. – Миссия выполнена.

Она осторожно протянула руку, открыла дверь. Он смотрел вслед Бритни и первый раз в жизни ощущал, что его сердце разбито.

– Бритни почти не разговаривает со мной.

Девин с трудом оторвал глаза от своего письменного стола, посмотрел на мужчину, прислонившегося к двери его офиса. Ясные голубые глаза Бобби Грэма тут же напомнили ему о Бритни.

Три недели, прошедшие после окончания круиза, голова Девина была занята мыслями исключительно о ней. Несколько раз он пытался звонить ей, но потом отказался от этих попыток, когда понял, что она поставила автоответчик, чтобы знать, кто звонит. Сначала он оставлял сообщения, но она ни разу не позвонила.

Думал было зайти к ней домой, но отказался от этой мысли. Если она не поверила ему на теплоходе, то бесполезно снова говорить, что он любит ее. Это ничего не изменит.

Девин еще не знал, как убедить ее, что их любовь не была игрой. Не одну бессонную ночь провел он, размышляя об этом.

И лишь одно он знал абсолютно точно – он никогда не сможет и не захочет отказаться от нее.

– Странно, что она вообще хоть как-то разговаривает с тобой, – наконец сказал Девин, устало откинувшись на спинку своего кожаного кресла, когда Бобби осторожно уселся напротив. Бобби вздохнул.

– Сегодня, знаешь ли, ее день рождения, и она даже отказывается пойти со мной куда-нибудь. – Он снова вздохнул. – Прости, что втянул тебя в эти неприятности. Я просто очень беспокоился о Бритни. Но она права… Ты знаешь, она обвинила меня, что я не принимаю ее всерьез.

Девин пристально смотрел на друга.

– Я тоже не принимал ее всерьез, – согласился он после некоторого размышления, вспомнив, как смеялся предположению Бобби, что Бритни собирается “поймать” жениха на борту теплохода.

Он повернулся на своем вращающемся кресле и уставился вниз, на центральную деловую улицу Чарлстона. Он вспомнил, что стал чрезвычайно серьезно относиться к Бритни с того момента, как увидел ее. Но тогда было уже поздно. Поздно стало с того момента, как он согласился следовать предложенному Бобби плану.

– Я пообещал Бритни, что отныне никогда больше не буду пытаться вмешиваться в ее жизнь, – раздался у него за спиной голос Бобби. Девин щурился на яркое полуденное солнце, слушая эти слова. – И я выполню свое обещание. Мне как-то не приходило в голову, что вопрос замужества так важен для нее. Думал, что это временное явление, связанное с ее разводом. Но, кажется, семья действительно очень много значит для нее. Я не должен был…

Он замолчал, когда друг резко повернулся к нему.

– Она все еще ищет мужа? – спросил Девин.

– Я же сказал тебе, она практически не разговаривает со мной, – ответил Бобби и нахмурился, увидев напряженное выражение лица Девина. – Но она как-то упомянула, что работает над статьей по поводу службы видеознакомств.

– Видео – ты имеешь в виду эти заведения, куда ты можешь пойти и выбрать кого-нибудь на основании видеоинтервью? – спросил Девин, и перед его внутренним взглядом замелькали картины, как Бритни просматривает ролики и выбирает среди множества незнакомцев. Снова мгновенно ожил инстинкт защитить ее. – Что, если она сама решит попробовать найти себе пару таким путем? Ты позволишь ей пойти куда-нибудь с совершенно незнакомым человеком? – возмущенно закричал Девин.

– А что ты хочешь, чтобы я делал? – крикнул Бобби в ответ. – Она оторвет мне голову, если я вмешаюсь еще хоть раз! Я отказываюсь – она должна принимать решения самостоятельно. Никакого вмешательства, помнишь?

Девин нахмурился, сразу вспомнив, что Бобби прав. И все же перспектива возобновления Бритни “охоты на мужа” потрясла его до глубины души. Он думал, что у него есть время – время, чтобы дать Бритни подумать и понять, что их любовь была настоящей, истинной. Сейчас Девин вдруг почувствовал, что оно внезапно окончилось.

– И почему это ты так беспокоишься, если Бритни… О Боже! – Глаза Бобби расширились, будто его посетила совершенно невероятная мысль. – Ты влюбился в нее. – Он подождал, давая Девину шанс опровергнуть это заявление. Но когда тот промолчал, Бобби усмехнулся. – Хотел бы я иметь возможность как-нибудь…

– Нет, – прервал его Девин, зная, что такое вторжение не приведет ни к чему хорошему. Это касается только его и Бритни. – Ты прав. Никакого вмешательства.

Между ними воцарилось молчание.

– Она знает о твоих чувствах? – наконец прервал его Бобби.

Девин взглянул на него, ощутив внезапную боль в сердце.

– Она знает, – медленно ответил он. – Но не верит.

Спустя несколько часов, прохаживаясь взад и вперед по задней веранде своего пляжного домика, Девин все еще вспоминал этот разговор с Бобби. Закат окрасил мягкими золотыми и оранжевыми бликами волны Атлантики, разбивающиеся о берег где-то вдали.

Его двухэтажный дом, выстроенный на берегу Пальмового острова вдали от Чарлстона, смотрел на тихий песчаный пляж. Обычно Девин наслаждался покоем, солнцем и морем. Но сейчас он ощущал томительное, гложущее одиночество, не покидающее его с последнего дня путешествия и становящееся сильнее день ото дня.

Никогда раньше не испытывал он такого одиночества. Он упивался минутами, когда был один, хотел быть один. А сейчас ощущал пустоту – огромную дыру в сердце, там, где раньше была Бритни. Он ничего не знал об этой дыре, пока Бритни не показала ему, какой радостью может быть наполнена его жизнь.

Теперь же он знал и ощущал эту пустоту. После разговора с Бобби чувство, что Девин потерял Бритни навсегда, стало еще глубже, еще темнее.

“Как я узнаю, когда именно на прошлой неделе я перестала быть “миссией”? Если вообще перестала?” – прозвучали в его памяти слова Бритни.

Он не мог упрекнуть ее за эти подозрения. Он был не в своем уме, когда согласился выполнить “миссию”, возложенную на него Бобби. И теперь Девин потерял Бритни. То, что его любовь была настоящей, а “миссия” – бессмысленной с самого начала, не имело теперь никакого значения. Единственное, что имело значение, – то, что он потерял Бритни.