Стратегии гениальных мужчин - Валентин Бадрак

Возможно, именно в силу неясности и размытости собственных перспектив Карл Маркс в качестве первого маяка избрал журналистику. Это было нечто практичное и вполне гибкое. Но и не только. В журналистике был элемент публичности, который можно было эксплуатировать бесчисленное количество раз, а знания Карла уже неистово рвались наружу. Жажду публичности красноречиво подтверждает резкий радикализм Марксовского газетного стиля. Он, подобно завоевателю, шел с ордой виртуозно выстроенных букв и слов на баррикады власти. Карл Маркс всегда был захватчиком, рискованным хищником, без смущения и внутренних колебаний рвущийся на такие бастионы, где легко можно было нарваться на смертельный отпор. Поэтому вовсе не удивительно, что в двадцатичетырехлетнем возрасте Маркса назначили редактором смелой в политических выпадах газеты. Но если тем, кто его нанимал, нужны были его деловые качества, то сам Карл нуждался в трибуне, причем любой ценой; газета вполне подходила для этой цели. Люди, нанявшие отважного молодого радикала, слишком быстро поняли свою опрометчивость: Карл Маркс был человеком, работающим только на себя и на свои идеи, остальному миру полагалось в той или иной степени вертеться вокруг него. Ни растущее количество врагов, ни постоянные финансовые ямы, в которые то и дело попадал этот экстремальный искатель со своей быстро растущей семьей, не пугали его и почти никак не отражались на трудовой активности. Его поступки, порой кажущиеся дикими, были вполне объяснимы: Маркс не желал ни с кем считаться. Объявив себя центром вселенной, он всегда действовал исходя из того, насколько все складывается выгодно для него. Например, Карл шокировал всех, кто его знал, когда не поехал на похороны к отцу; он вызывал невероятное изумление, когда в течение многих лет оставался абсолютно безучастным к судьбе матери; ему было решительно наплевать, что на его свадьбе не было никого со стороны его родственников; он просто не общался с теми, кто был ему не нужен: он без колебаний и сожаления вытеснял из своего мозга все, что не относилось к идее…

Хотя Карл Маркс весьма скептически относился с деятельности своего отца (но при этом отец был, пожалуй, единственным членом семьи, которого он искренне любил), нельзя не отметить, что он полностью не отвергал возможностей получить результат с применением всякого рода хитростей. Никогда и ни за что не признавая унизительное поведение или пресмыкательство, Карл, тем не менее, порой решал проблемы не в «лобовой атаке», а с использованием хитроумных лазеек. Так, он, похоже, воспользовался наставлениями отца по поводу того, как легче игнорировать военную службу, потому что был освобожден от почетной повинности из-за слабых легких. С ранних лет его еврейское происхождение толкало на матерые ходы, идеология которых заключалась в достижении результата любой ценой. Написав позже докторскую диссертацию, Маркс, ничуть не колеблясь, отправил ее именно в Йенский университет только на том основании, что это учебное заведение без лишних проволочек решало проблемы присвоения ученых степеней. Уникальные примеры изворотливости находили проявление в периодических попытках заполучить деньги от богатых родственников, рассылая им искусно состряпанные письма с настойчивыми слезливыми просьбами помочь в решении финансовых неурядиц.

Нельзя оставить без внимания и кажущееся невероятным стремление Маркса к экстремальному отдыху: более чем часто он оказывался впутанным в разные истории со спиртными напитками, дебошами и полицейскими разборками. Силой воли сделав себя великим тружеником, с ранних лет он сталкивался с непростой дилеммой быстрой эффективной разрядки мозга. Потрясающие истории с выпивкой и дебошами служат подтверждением способности этого странного искателя быстро вытеснять существующие в реальной жизни сложности – при этом Маркс не слишком переживал, что пьянство и хулиганские выходки могут кому-то не нравиться. Для себя ведь он знал, что для чего предназначено и кто кому служит: он никогда не стал бы рабом алкоголя и разгула, напротив, алкоголь и разгул служили ему верой и правдой в течение всей жизни, позволяя оторваться от титанических ежедневных (а порой и еженощных) усилий, предпринимаемых сначала для движения к самой идее, то есть рождения ее, а после – и для наполнения этой идеи жизненной силой.

О созревании марксовской идеи можно вполне серьезно говорить с началом его активной революционной деятельности. К ней он неминуемо должен был приобщиться, поскольку главным своим орудием на первом этапе становления выбрал нападение на сильных. Это было крайне опасно, но необходимо – для наращивания собственных политических мускулов. А пройдясь безжалостным бульдозером по скрижалям власти, Карл Маркс приобрел большой авторитет. И большие проблемы в виде острой необходимости покинуть родину.

Марксу льстил такой путь восхождения. Раздражая власть, он обретал все более весомый форум для расширения публичной деятельности. Когда же появилась необходимость совершенствования форм давления на власть, Марксу не оставалось ничего другого, как прибегнуть к силе Организации. Естественно, он должен был возглавить ее, стать ее рупором, идеологом и орденоносцем. Ради этого Маркс был готов к титаническому труду, лишениям и даже мучениям. Особенно дух Маркса возвышался и креп, когда возникали жесткие требования выполнить нечто конкретное, препятствия возбуждали и закаляли его, заставляя в считанные дни преодолевать расстояния, выражавшиеся для других в годах. С ранней юности зная, что он может положиться лишь на свои знания и сноровку, Маркс сделал себя стойким бойцом.

Даже в период еще не вполне осознанного восприятия своей идеи Маркс настолько напряженно работал с книгами, что поражал необычайной работоспособностью едва ли не всех окружающих. Почти ежедневно он сидел над книгами и собственными сочинениями до трех-четырех часов утра, и для привыкших к размеренной жизни и шаблонному порядку друзей Карла было совершенно непостижимо, каким образом этому странному властолюбцу со взрывным нравом и одновременно потрясающе исправными нервами удается восстанавливать силы. Особенно если принять во внимание, что его не менее экстравагантные способы развлекаться в пивных вряд ли можно отнести к технологиям восстановления организма.

Осторожной поступью охотника Маркс подбирался к идее, или, если выразиться точнее, оформлял ее в своем собственном восприятии, аккуратно примеряя данные природой физиологические и психические возможности к еще не взятым волнующим баррикадам человеческого бытия.

«…Не знал пределов в своем обожании искусства, и оно стало для меня кумиром и деспотом».

Микеланджело Буонарроти

(6 марта 1475 года – 18 февраля 1564 года)

Микеланджело Буонарроти был одним из тех неисправимых одиночек, которые люто презирали весь мир вокруг себя и были не менее жестоко презираемы этим миром. Одним из наиболее ярких штрихов его гения было полное отрицание роскоши и уюта при маниакальной страсти к работе: будучи состоятельным человеком, Микеланджело сознательно взвалил на себя тяжелую ношу неутолимого творчества, словно желая доказать, что гениальность является порождением скорбного ежедневного труда и непрекращающейся борьбы человека с собственными слабостями. Он всегда был бунтарем, всегда был против – система ценностей, созданная этим неутомимым творцом, казалась ему несоизмеримой с теми ценностями, что имели вес в окружающем его обществе. Именно это позволяло Микеланджело противопоставлять себя миру – до той, правда, грани, за которой начиналась прямая угроза его физической безопасности. Ему нужно было доказательство своего величия, чтобы бросить его в лицо всему миру. И мастер добыл это доказательство ценой всей своей неугомонной жизни, ценой непрерывной сумасшедшей работы на грани между потусторонним миром и реальностью. Основой внутреннего удовлетворения ваятеля и художника было осознание, что ему удается навязать миру свою систему ценностей и, высказавшись сполна, возвыситься над обществом. Порой тому, кто пытается вникнуть в детали жизненного пути этого человека, может показаться, что весь его путь – состояние непрерывной и чудовищной медитации, в основе которой лежит исключительно изнурительный труд. Но он сумел доказать, что успех не только осязаем, но и досягаем путем реализации последовательной жизненной стратегии.