Дымная гора - Эрин Хантер

— Вообще-то… всего один, — призналась Луса. — Но у меня все получилось! Поверь мне!

— Никуда ты не пойдешь, — отрезал Токло. — Ты еще слабая и не сможешь убежать в случае опасности. Я сам схожу и посмотрю, чем там можно поживиться.

Ему не нравилась идея воровать еду у плосколицых, но уж лучше он рискнет сам, чем пошлет туда Лусу.

— Ты уверен? — спросила она. — А ты можешь все сделать бесшумно?

Токло смерил ее презрительным взглядом и фыркнул.

— Я не вижу у них огненных палок, — сказала Каллик, окидывая взглядом поляну. — Если плосколицые тебя заметят, ты сможешь от них убежать!

— Отлично, — проворчал Токло. — Ладно, сидите тут. И не высовывайтесь, слышите?

Выйдя из-за деревьев, он бесшумно двинулся вокруг поляны, уткнувшись носом в землю. Обернувшись назад, Токло убедился, что обе медведицы смотрят на него, не трогаясь с места.

Он приблизился к берлогам. Синяя была ближе, и шкура на ней сильно выгибалась, хлопая на ветру. Подойдя вплотную, Токло когтем распорол берлогу сзади. Луса оказалась права: все оказалось очень просто.

Токло сунул голову внутрь. Берлога была маленькая и очень тесная, сплошь синяя внутри, так что там даже свет казался голубоватым. На полу лежали две пышные шкуры: очевидно, это были те самые штуковины, в которые плосколицые, по рассказам Лусы, забираются на ночь. Между шкурами стояла маленькая красно-белая коробка.

Повозившись немного, Токло расширил прореху и забрался внутрь берлоги. Первым делом он подбежал к коробке. Тщательно обнюхав ее со всех сторон, он понял, что крышка поднимается вверх. Сунув когти в щель, Токло открыл коробку и замер, прислушиваясь к тому, что творится снаружи.

Плосколицые продолжали по-птичьи щебетать около своего костра: похоже, они даже не подозревали, что в это время медвежонок-гризли роется у них берлоге!

Внутри коробки оказались серебристо-синие банки, похожие на те, что часто валяются возле каменных берлог плосколицых, только поменьше. Токло пытался взять банки, но они выскальзывали из когтей и оказались слишком твердыми и холодными, чтобы нести их в пасти. Нет, никакая это не еда!

Разочарованный и злой, Токло выбрался наружу и подошел к красной берлоге. На этот раз шкура под его когтями издала негромкий звук «ззззз!», и Токло оцепенел от страха. К счастью, плосколицые продолжали чирикать как ни в чем не бывало, и он решил забраться внутрь.

На первый взгляд, эта берлога оказалась гораздо интереснее первой. В ней была всего одна зеленая шкура для спанья, зато целая куча мешков и всяких любопытных штуковин. Токло торопливо обнюхал мешки, выискивая запах пищи. Наступив на зеленую шкуру, он встал на задние лапы и добрался до восхитительно пахнущего мешка, лежавшего на груде ящиков.

Внезапно шкура выскользнула из-под его лап, и Токло, пошатнувшись, попытался ухватиться за что-нибудь, чтобы не упасть. Похоже, это была ошибка, потому что коробки и мешки с оглушительным грохотом обрушились прямо на него.

Снаружи послышались встревоженные крики плосколицых. Когда Токло кое-как поднялся на лапы, один из плосколицых уже распахнул вход в красную берлогу: Подняв косматую голову, Токло растерянно уставился на плосколицего. А тот уставился на Токло.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, но Токло первым пришел в себя. Похоже, пришло время драки.

— Аaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaa! — завопил плосколицый. Повернувшись спиной к Токло, он выскочил из берлоги и бросился бежать к остальным, которые теперь тоже орали и бегали кругами вокруг своего костра.

Выкатившись наружу, Токло бешено замахал лапами. Ярко-зеленая шкура обернулась вокруг его задней лапы, а сверкающая серебряная миска крепко уселась на переднюю. Он в бешенстве скакал, крутился и вертелся, пытаясь освободиться от них.

— Ааааааааааааааааааа! — снова закричали плосколицые и, все вчетвером, бросились в лес. Луса слышала, как они, с воплями врезаясь в деревья, мчатся куда-то в сторону Черной тропы.

— Здорово ты их, Токло! — закричала Каллик.

— Ты был великолепен! — пискнула Луса, подбегая к Токло, чтобы помочь ему освободиться от скарба плосколицых.

— Давайте лучше посмотрим, что нам досталось, — проворчал Токло, топая по рассыпанным вокруг костра вещам плосколицых. Луса первая бросилась в красную берлогу и сразу же нашла несколько восхитительно пахнувших плоских плиток. Все плитки были обтянуты цветной шкурой, но стоило содрать эту помеху зубами, как внутри обнаружилась вкуснейшая коричневая сладость, слаще всех фруктов и ягод, которые ей доводилось пробовать.

Возле костра Токло и Каллик нашли пакет тонких ломтиков мяса. Когда Луса выбежала из берлоги, они честно поделили мясо на троих.

— Нужно Уджураку оставить, — вспомнила Луса.

Каллик тут же сгребла часть ломтиков в сторону.

— Это я отнесу ему.

— Ладно, идем, — скомандовал Токло, когда они проглотили все, что могли найти съедобного. — И побыстрее, пока они не вернулись.

Медвежата бросились к деревьям и не останавливались до тех пор, пока не отбежали на значительное расстояние от разоренного стойбища плосколицых. В пасти у Каллик болтались куски мяса, и ей приходилось бежать, высоко задрав голову чтобы не перепачкать угощение в пыли.

Пронесшись мимо рощи, Токло повел медведиц через луг, намеренно перебежав через несколько ручейков, чтобы запутать следы и скрыть свои запахи.

Луса знала, что он поступает совершенно правильно, но она тревожилась за Уджурака. Вдруг он не сумеет их отыскать? Но на морде у Токло было написано такое решительное выражение, что она не решилась задавать вопросы.

Вскоре они взобрались на скалистый склон, ведущий к горе. Подошвы у Лусы горели от беготни по камням, а задняя лапа болела так, словно ее поцарапал огромный медведь, но она молча терпела, чтобы не задерживать остальных.

Тем временем на голубом небе вновь появились тучи. Сырой холодный ветер забирался под медвежью шерсть, когда усталые путники с трудом поднимались по каменистому склону в густые лесные заросли. Когда деревья остались позади, Каллик подняла голову и кивнула куда-то в бок.

— Слышите? — спросила она, ненадолго выпустив мясо из пасти. — Что-то грохочет.

Токло насторожил уши.

— Слышу.

Луса посмотрела на бесконечный горный хребет, протянувшийся перед ними. Доносившийся шум был похож на рев огромного медведя или плосколицего. В глубине души Лусе очень хотелось, чтобы оба ее предположения оказались неверными. Уткнувшись носами в землю, медвежата с опаской двинулись дальше.

Наконец они взобрались на вершину склона, откуда открывался вид на огромный сосновый лес. Между деревьями петляла Черная тропа, по которой неслись длинные серебряные огнезвери, с ревом изрыгавшие в небо клубы черного дыма.