Районы - Дмитрий Билик

— Ничего себе, — сорвала Алиса один из бананов. — У нас что, получается, скоро теплицы будут?

На свой вопрос она ответила сама, стоило ей попытаться расчистить банан. Вместо сладкого плода внутри оказалась жесткая структура травянистого растения. По вкусу была такая же херня, как и на внешний вид.

— Ну, не все сразу, — пожала плечами красотка. — Я тут тебе помочь пришла.

С этими словами она стала вытаскивать из инвентаря початые бутылки.

— Ром от Слепого, ликер от Гром, абсент от Крыла. Она, кстати, полная, наш пострел лишь чуть-чуть попробовал. Ему не понравилось. Какая-то хрень типа крепленого вина от Коры и текила от меня. Разве что только Псих алкоголя не запас.

— И зачем вы все это… скрывали?

— Ну, знаешь, когда приглашают домой уголовника, то на всякий случай прячут драгоценности, чтобы его не спровоцировать.

— Обидно, — заметил я, разглядывая ром, — но справедливо. И что ты предлагаешь, устроить пьянку?

— Грандиозную пьянку. Смешать все это и попытаться не умереть завтра. Что скажешь?

Она медленно стянула обтягивающую грудь футболку, взяла текилу и полила на себя. После чего вытащила приготовленную соль, посыпала себе на соски и придвинулась ко мне.

— Ты, кстати, молодец, прошел проверку. Эта Башка ничего такая. А ты не повелся.

— Поведешься на пизду, пиздой все и накроется, — слизал я соль с сосков.

— Это кто сказал?

— Один умный человек.

— Ну, благодаря этому умному человеку тебя сегодня ждет награда.

Если бы я не знал Алису все это время, то точно бы решил, что она хочет меня убить. Такого жесткого отрыва у меня не было даже в молодости. Мы пили, трахались, трахались и снова пили. Иногда мне казалось, что вот именно сейчас пора помирать. Свет мерк, комната на странных волнах и посреди этого безумства я слышал настойчивый голос Алисы. И даже не понимал, чего она от меня хочет.

Я приходил в сознание фрагментарно, обнаруживая себя в самых неожиданных местах и занимаясь довольно интересными занятиями. Точнее, Алиса взяла инициативу в свои жесткие руки, а я не сопротивлялся. Хотя бы потому, что уже физически не мог.

К утру моя уютная квартирка на третьем этаже превратилась в самую жесткую обитель порока. Сломанный диван, перевернутый стол, разбросанные бутылки, спящая на полу голая Алиса. Оно и понятно, красотка решила сделать все, чтобы я зафиксировал «династический брак» лишь на бумагах. Руководствовалась Алиса простой старой максимой — выпускай мужика из дома с пустыми яйцами. Тогда он ни на кого и не посмотрит.

Правда, на осознание всего этого и осмотра вчерашнего поля боя ушло много времени. Я с самым тупым видом глядел на кавардак, с невероятным трудом собрав картинку в кучу. Та все время пыталась разбежаться в разные стороны и отказывалась должным образом фокусироваться. Голова жутко пульсировала и грозила разлететься на части от малейшего движения. Язык прилип к небу, шея и спина вспотели, а организм предпринял слабую попытку очиститься от отравы.

На негнущихся ногах, практически по приборам, я добрался до унитаза, где добрых минут двадцать блевал. Блевал до слез в глазах, до желчи, когда кажется, что вот-вот ты выплюнешь свой желудок, до ощущения прострации и равнодушия. И даже после этого стало ненамного лучше.

Здоровый организм Алисы с блеском справился с грандиозной пьянкой. Все-таки молодость в подобных вещах значит очень много. Держу пари, разбуди ее сейчас, она еще предложит какую-нибудь глупость вроде утреннего секса. Лучше бы сообразила утреннюю бутылочку пива. Пардон, бутылки три пива.

Я нашел остатки рома и поправился. Ни хрена не помогло. Моя павшая в неравных боях с пьянством печень окончательно капитулировала и пришлось вновь бежать блевать. Точнее склоняться над унитазом и пускать слюну. Потому что закончилась даже желчь. Поздравляю, Шипастый, ты достиг нового уровня. Так плохо тебе раньше не было.

Обычно в такие моменты люди дают себе различные обещания. Больше никогда не пить или хотя бы не смешивать. Я себя не обманывал, уж сколько лет с этим пьяницей в одном теле, поэтому благоразумно промолчал. Даже мысли никакой не появилось. Кстати, видимо, все прошло именно так, как и должно было. Потому что думать оказалось физически больно. Поздравляют тебя, Шип.

Вниз я спустился с грациозностью матроса, бегущего по палубе в сильный шторм. В общем, с огромным трудом. День явно издевался надо мной. Сегодня было точно светлее, чем обычно. Невидимые лучи солнца били в глаза через плотную завесу туч, от запаха каши в горлу подступил ком, а лязгающие по тарелкам ложки били по нервам, как тупая пила, которой пытались ампутировать конечность.

— Шип, ты кушать будешь? — спросила Гром.

Задала вопрос с определенной долей сомнения и тут же получила на него ответ в виде громкой отрыжки. Благо, заткнул рот ладонями я напрасно. Организм сжалился надо мной. Да и попросту нечем ему было больше очищаться.

— Что по времени? — всего три слова, а на их формулировку мозгу пришлось включать на полную. Меня раздражал даже собственный голос.

— Через полчаса должны выходить, — ответила Кора. — Но у нас приличный запас по времени. Ты как, идти сможешь?

— Все в порядке? — показал я большой палец. — Заканчивайте и собирайтесь. Через полчаса выходим.

А сам устроился возле прохладной стены, прислонившись к той левым виском… В неподвижном состоянии даже получалось немножко думать. Но вот стоило хоть чуть-чуть двинуться с места, как голова выключалась полностью. Ну что ж, план Слепого работал, как швейцарские часы. Осталось всего ничего — добраться до нужной точки и… не сдохнуть.

В назначенный час мы покинули квартал. Про запас это Кора не обманула. Я сам о нем позаботился, понимая, в каком примерно состоянии буду. Ни о каких марш-бросках речи не шло. Псих несколько раз порывался взять меня под плечо, на что чуть не получил прикладом по спине. Вот был бы я чуть в более собранном состоянии, точно бы отхватил.

Через несколько кварталов, потный с ног до головы, я сделал первый привал. Кора протянула мне предусмотрительно захваченную бутылку с водой, а я в очередной раз проклял греков и всех, кто придумал алкоголь. Организм протестовал против каждого движения. Если бы я был обычным человеком и мне сказали: «Тебя расстреляют, если ты сию минуту не встанешь». То я бы ответил: «Расстреливайте, делайте со мной, что хотите, но я не встану».

Хорошо, что я был человек военный. Который знает лишь одно слово: «Надо». А уже после выполнения задания позволяет себя задать вопрос: «Действительно ли оно было надо?». В любом случае, внутренняя дисциплина заставила меня подняться на ноги и продолжить путь.

Я походил на машину, которую завели в мороз и поехали, как следует не прогрев. Рано или поздно при подобной эксплуатации движок стуканет. Все как у меня. Собственно, я и не рассчитывал дожить до старости. Не ту профессию выбрал и образ жизни. Так что чего уж тут.