Остров тринадцати приговоренных - Юлия Ефимова

– Зато если что, то мы умрем как в сказке. Помнишь, в детстве нам читали? – Василий улыбался во все тридцать два зуба. – «Жили они счастливо и умерли в один день».

– Так себе перспектива, – рассудила Юлианна. Веселое настроение передавалось, видимо, воздушно-капельным путем и ей, потому что она сейчас тоже улыбалась. – Давай лучше «жили они долго и умерли, когда умерли». Я еще не настолько близко тебя знаю, чтобы разделить такой сокровенный день.

– Не, я хороший, – абсолютно серьезно сказал Вася, – просто по мне это не сразу поймешь.

– В этом-то и проблема, придется сначала поверить тебе на слово. Ладно, любитель бушующего моря, пошли спасать наше светлое будущее, – сказала Юля и протянула ему руку, и этот простой жест почему-то смотрелся как откровение здесь, на крыши маленького бунгало с видом на бушующий бенгальский залив.

– Кстати, Аркадий мне сказал, что мы еще не опросили Кирилла, а он подозрительно отмалчивается, – рассказывал Вася, слезая с крыши и помогая это сделать Юлианне.

– Ну вот, – ответила она ему. – У нас дел невпроворот, а ты надумал на крыше отдыхать. Но сначала дом Алекса.

Бунгало встретило их тишиной, лишь кондиционер монотонно гудел, выполняя свою работу.

– Здесь мертвецки холодно, – поежился Василий.

– Предлагаю прекратить юморить и заняться делом, – стараясь не смотреть на Алекса, сказала Юлианна. Она медленно, шаг за шагом, обходили комнату. Василий же, напротив, подошел к трупу.

– Смотри! – крикнул он ей.

– Не хочу, – ответила Юля, все еще осматривая пол и стараясь ничего не пропустить. – Так скажи, – попросила он его.

– У него голова разбита, – проинформировал ее Василий.

– Сзади? – по-прежнему не поворачивая голову в его сторону, спросила Юлианна.

– Да, – подтвердил ее слова Вася. – Похоже, его стукнули по голове чем-то тяжелым и, пока он был без сознания, посадили на стул и привязали скотчем.

– Если наш преступник не дурак, – предположила Юля, – то что-то тяжелое уже плескается на дне моря. Смотри, а я здесь на ковре нашла кровь.

– Точно, кровь, – Василий подошел и потрогал пятно. – Получается, он здесь лежал с пробитой головой, пока наш преступник готовил место казни. И что, ничего не уронил, зараза, никакой пуговицы? – спросил, вздохнув, молодой человек.

– Абсолютно, – подтвердила Юлианна. – Хотя, возможно, он спрятал ее под ковер, – и она шутя задрала угол ковра.

– Офигеть! – закричал от неожиданности Василий и даже, вскочив с коленок на ноги, в ужасе отошел к двери.

Юлианна же сидела и не могла поверить в успех, они что-то нашли, возможно, последнее послание им от убитого. Но что это значит? И как это им поможет? Под ковром очень коряво кровью была выведена лишь одна буква «я».

– Ну вот и еще один день прошел, – сказал Бронеслав. – Остались сутки, и завтра в двенадцать часов карета превратится в тыкву, а мы все умрем.

– Я уже раз сто звонил в полицию, но они мне отвечают одно и то же: ждите, завтра закончится шторм, и специальная группа из центрального бюро расследований приедет на остров, – сказал Кирилл, вздохнув, словно подтверждая слова Бронеслава о последнем дне. – Если в нас есть яд, они не успеют, – констатировал он.

– Броня, мне надо с тобой поговорить, – Сандра нарушила мужские посиделки у бассейна своим появлением, и оба мужчины при виде нее сморщились как от лимона.

– Не стоит тратить на нее последние часы своей жизни, Бро, – сказал брезгливо Кирилл племяннику, – лучше потрать их на старину Джека. Пусть он ей и ровесник, но зато никогда не предаст, в отличие от этой леди.

– Уходи, Наташ, не до тебя, – спокойно сказал жене Бронеслав. – Ты мне испортила два года жизни, не порть последний день. Нет у меня к тебе уже никаких чувств, а возможно, и не было никогда. Просто выдумал я тебя по твоему нежному образу и подобию. Вот увидел твои глазки голубые, волосы белые, губы пухлые и подобрал к тебе душу. А она у тебя другая, скользкая и мерзкая. Знаешь, Наташ, это самое плохое в человеке, когда у него внешний вид и душа разные. Поэтому на нашем шарике сплошная несправедливость, и простушки с широкой и нежной душой остаются на всю жизнь одни, а скользкие слизни вроде тебя, прогнившие насквозь в своих пороках, но выглядящие ангелами, портят мужчинам жизнь.

– Молодые люди, – к ним подошел Аркадий. Он, как и все, сильно изменился за последние два дня. Нет, у него не появилось, как у других на острове, постоянного вопроса в глазах: что делать? Акакий, который с обеда объявил всем, что он теперь Аркадий, стал спокойнее, словно ждал чего-то очень сильно и наконец дождался. – Пойдемте ужинать, мне сегодня еще посуду убирать. Лия совсем слегла, целый день не встает, лежит на кровати в своей комнате и в потолок смотрит. Так что я без помощницы остался.

– Аркадий, зачем вы это делаете? – спросил его Кирилл. – Мы не достойны вашей волшебной еды, из-за нас, возможно, вы отравлены. Давайте лучше выпьем.

– Здесь я, ребята, из-за себя. Все, что мы имеем в жизни, не из-за кого-то, а только из-за нас. Готовлю же я не потому, что мне надо, а потому что очень люблю этим заниматься. Про алкоголь же хочу вам сказать так: был я там, ничего там хорошего нет. Плохое он только увеличивает, раздувая до размеров бедствия. Пойдемте ужинать, там Юлианна с Василием пришли, что-то рассказать хотят, просили вас позвать.

И столько было спокойной мудрости в сказанном, что уже довольно подпитые мужчины послушно пошли за ним в гостиную, следом поплелась и Сандра. Без косметики и с красными от слез глазами девушка выглядела очень плохо. Именно поэтому Марго, когда встретила ее в гостиной, не смогла удержаться:

– Слышь, Наташка, ты должна быть благодарна по гроб жизни тому, кто придумал косметику, иначе ты со своим лицом, как белый лист, так и осталась бы навсегда одна.

Но та даже не посмотрела в ее сторону. Казалось, девушка сейчас что-то усиленно решает в своей маленькой головке, какую-то задачу, которая ей никак не поддается.

На ужин собрались все, даже Вера, про которую, надо сказать, благополучно забыли. Она и до этого мало кого интересовала, а когда ее имя не открыло сейф, и вовсе стала вновь лишней. За столом, возможно, по привычке, а возможно, чтобы не выносить отношения наружу, они с Дамиром все же сидели рядом, но разница жестко бросалась в глаза. Сегодня это были не пылкие влюбленные, а совершенно чужие люди, которые, возможно, даже не знакомы друг с другом.

Первое время в комнате стоял только стук столовых приборов о тарелки, никто не знал, что говорить, а возможно, уже не хотел. Телефон не решил проблему, никто не прилетел на голубом вертолете и не вручил им антидот. Если про убийство в полиции отвечали четко – «море успокоится – прилетим», – то после слов о яде, который убивает через три дня, они настойчиво спрашивали про прием наркотиков и советовали выпить какой-нибудь сорбент.