Пикник на льду - Андрей Курков

– А как это?

– Очень просто: садишся напротив Миши, смотришь на него и рисуешь.

Тогда будет похоже.

Соне понравилась эта идея и она, собрав все карандаши и фломастеры и взяв у Виктора еще несколько листков бумаги, пошла искать Мишу.

Виктор вернулся к тексту. С грехом пополам закончил первый «крестик» и потер руками виски. Видно отвык он уже от этой работы.

В коридоре хлопнула дверь.

«Нина», – понял Виктор и посмотрел на будильник, стоявший на подоконнике.

Почти полдень.

Через минуту Нина зашла на кухню.

– Привет! – она почему-то радостно улыбалась.

Виктор не видел особенных причин для ответной радости.

– Привет, – довольно сухо сказал он.

– Ты ничего не замечаешь? – спросила Нина.

Виктор осмотрел ее. Те же джинсы, знакомый свитерок. Все то же.

Он пожал плечами, посмотрел ей в лицо с недоумением во взгляде и вдруг что-то действительно остановило его внимание. Что-то заставило его пристальнее всмотреться в лицо, в улыбку Нины.

– Ну что? – торопила она, улыбаясь.

– Зубы? – удивленно произнес Виктор.

Действительно, улыбка обнажила красивые белые зубы, никакой желтизны.

Словно девушка, рекламирующая зубную пасту.

Виктор сам улыбнулся.

– Наконец-то увидел, – сказала довольная Нина и, подойдя, чмокнула Виктора в щечку. – Целый месяц пришлось ждать, – сказала она. – Там где без очереди, там четыреста долларов хотели, а так я за восемьдесят сделала…

– Нина, Нина! – забежала на кухню Соня с листком бумаги в руках. – Посмотри! Я Мишу нарисовала!

И она показала Нине рисунок. Нина опустилась на корточки, посмотрела на рисунок и погладила Соню по головке.

– Молодец! – сказала она. – Мы его в рамку и на стенку повесим!

– Правда? – обрадовалась Соня.

– Конечно! Чтобы все на него смотрели!

Виктор тоже присмотрелся к рисунку. Что-то там, конечно, от пингвина было.

– Ладно! – Нина поднялась с корточек. – Кажется, сегодня мы все заслужили вкусный обед! Освобождайте кухню!

Соня понесла свой рисунок в комнату, а за ней следом вышел Виктор.

– Она уже совсем, как хозяйка тут распоряжается, – подумал он, но при этом нисколько не рассердился. Скорее эта мысль даже обрадовала его.

За окном накрапывал первый весенний дождик. Снег во дворе дома уже почти расстаял и только под кустами еще можно было видеть его смерзшиеся комки. Но это уже были обреченные остатки зимы. Пройдет еще несколько дней и свежие зеленые травинки выползут из прогревшейся земли.

Виктор сидел за кухонным столом, повернувшись к окну. Рядом остывала чашка чая, а он, забыв о ней, смотрел во двор. Не смотря ни на что, он с нетерпением ждал весеннего тепла. И хотя вряд ли оно могло изменить его жизнь, но какая-то смутная и ничем не оправданная надежда заставляла его улыбаться, замечая острые лезвия солнечных лучей, пробивающиеся через слабые тучи и облака.

На столе лежала папка с уже законченными текстами очередных «крестиков». Можно было уже звонить главному и докладывать ему о сделанной работе, а можно было подождать еще денек, оттягивая работу над следующей партией досье на попозже.

– Интересно, – подумал Виктор, отвлекшись от дождя. – Кем окажутся герои следующих некрологов?.. Космонавтами? Подводниками?

Он уже привык, что получаемые им для работы досье объединяли людей уже объединенных общими интересами или профессией. Военные, работники Минздрава, депутаты парламента… И это уже не казалось ему странным.

Давно была забыта тетрадь, которую он завел только начав свою работу – главный как-то сказал ему, что больше никакой самодеятельности при выборе героев не допустит. И с тех пор Виктор перестал читать газеты, перестал выискивать в них фамилии Очень Важных Персон. Теперь он работал исключительно над «полуфабрикатами», над подробными досье. Это было и легче, и подозрительнее. И чем больше он работал, тем больше подозрений у него возникало, пока они не превратились в полную уверенность, что все это дело с «крестиками» – часть явно криминальной операции. Но эта уверенность никак не повлияла на его ежедневную жизнь и работу. И хотя не думать об этом он теперь не мог, но и думалось ему с каждым днем легче, тем более, что он реально осознавал всю невозможность изменить свою жизнь. Раз уже оказался в такой упряжке – надо тянуть лямку до конца. И он ее тянул.

В комнате зазвонил телефон, а через мгновение в кухню заглянула Нина.

– Витя, тебя!

Виктор зашел в гостиную, поднял трубку.

– Алло, Витя? – спросил незнакомый мужской голос.

– Да.

– Это Леша, помнишь? Я тебя с кладбища подвозил…

– А-а, привет. – Сказал Виктор.

– Есть очень важное дело… Я подъеду минут через двадцать к твоему парадному. Увидишь, что машина внизу – выйдешь!

– Кто это? – спросила Нина, глядя на Виктора, застывшего в недоумении, все еще сжимая трубку в руке.

– Знакомый… – сказал он.

– А мы с Соней учимся читать, – сказала Нина. – Да, Соня?

– Да, – подтвердила девочка, сидевшая на диване с книжкой в руках.

Услышав подъехавшую к парадному машину, Виктор оделся и спустился вниз.

– Садись! – пригласил его внутрь Леша.

Хлопнула дверца. В машине было холодно.

– Как там зверь? – с подчеркнутой дружелюбностью спросил Леша, поглаживая свою бороду.

– Нормально, – ответил Виктор.

– Тут такое дело, – поменяв выражение лица на серьезное, продолжил Леша. – Я хотел тебя со зверем пригласить на одно дело… Не очень веселое, но… Во всяком случае не бесплатно.

– Какое дело? – сухо поинтересовался Виктор.

– У моих друзей шеф погиб. Завтра похороны. Ну знаешь, серьезные похороны. Гроб с бронзовыми ручками – за полторы штуки. Я им как-то про твоего пингвина рассказывал и они вот вспомнили… Они тебя и приглашают с ним на похороны.

– Зачем? – удивился Виктор, посмотрев Леше в лицо.

– Как тебе объяснить… – Леша поджал в раздумьи нижнюю губу. – Во всяком деле должен быть стиль… Они просто подумали, что похороны с пингвином – это стиль… Как бы по самому высокому классу. Он ведь сам по себе траурный, черно-белый… Понимаешь?

Виктор слушал Лешу и хоть он понимал, о чем тот говорил, но все это казалось ему похожим на глупую шутку. Он еще раз пристально посмотрел Леше в глаза.

– Ты серьезно? – спросил он, хотя выражение лица Леши было более, чем серьезным.