Тезей и Ариадна. Нить любви - Наталья Павлищева

Сейчас он был готов биться головой о стену, раскаиваясь в своем малодушии. Ну, почему не рассказал все Тезею честно, почему не предупредил о Быке, говорил только о Минотавре?!

– Пойдем! – неожиданно позвал он сына в Лабиринт.

– Нет, туда нельзя, – ужаснулся Икар.

– Туда можно и нужно. Пойдем, или я буду считать тебя трусом.

– Ты мне сам твердил, что туда нельзя.

– Бывают случаи, когда все «нельзя» стоит забыть. Там может погибнуть Тезей, мы должны хотя бы попытаться ему помочь. Не смотри по сторонам, только под ноги или на мою спину. Только бы Тезей продержался хоть немного! Мы отвлечем Быка, чтобы Тезей смог спастись, отвлечем… Как делают акробаты, ты видел? Они отвлекают быка, чтобы прыгун смог встать, если упал.

Все это произносилось во время бега по Лабиринту. Потерявший от увиденного дар речи Икар молча спешил за отцом, прижимая к себе незавершенные крылья. Он забыл совет отца обращаться с еще не просохшими полностью крыльями осторожно, слишком уж странные события происходили вокруг.

Слева и справа возникали и куда-то девались их собственные многочисленные отражения, все кружилось и перемещалось, не будь впереди отца, Икар давно бы растерялся и попросту сел на пол, но он так боялся отстать и потеряться в этих стенах, прозрачных и отражающих их тела одновременно, что торопился за Дедалом.

Наконец, Дедал открыл какую-то дверь, потом еще одну… На полу в огромной луже крови лежало чудовище с телом человека и головой быка. Минотавр. мертвый Минотавр.

А за другой дверью, к которой вела узкая лестница, слышался рев трибун. Дедал рванул на себя эту дверь, отец с сыном вбежали в комнату, где совеем недавно Тина успокаивала несчастную Ариадну, но дверь, через которую на арену вышел Тезей, оказалась закрыта, кто-то позаботился о том, чтобы сыну Эгея некуда было отступать.

Дедал, который многое обустраивал в этом дворце и на его арене, а потому прекрасно знал все закоулки, уверенно потянул сына дальше по лестнице. Они оказались на одной из трибун как раз вовремя, чтобы увидеть решающую минуту поединка человека со зверем, а потом и попытку Миноса расстрелять Тезея стрелами лучников.

Дедал не выдержал и закричал. Но его крик потонул в криках ужаса зрителей, потому что вся арена затряслась. Однако своего скульптора увидел Минос, указал на него пальцем, стража бросилась к отцу с сыном. Тезею не поможешь, тем более, все греки скрылись в помещении под царской ложей, где и был вход в Лабиринт, Дедалу оставалось спасать своего сына.

– Икар, крылья!

Дедал так торопился пристегнуть сыну его крылья, что не обратил внимания на то, что Икар поломал некоторые непросохшие соединения. Но выбора все равно не было. Руки в ремешки своих крыльев он продел быстро.

– Только не бойся, у тебя все получится.

Отец с сыном бежали по самому краю крыши арены.

– Маши, слышишь, маши крыльями!

Икар взмахнул, потом еще и еще раз. Его ноги оторвались от края, и юноша повис в воздухе, не веря самому себе. Вовремя, потому что крыша попросту рухнула, не удерживаемая пошатнувшимися колоннами. Следом за сыном взлетел и Дедал.

– Я лечу! Отец, я лечу!

– Да, поспеши за мной.

Дедал уже испытал это чувство восторга и понимал, что опомнившиеся стражники могут начать стрелять из луков, а потому торопил сына поскорей унестись подальше от Кносса. На их счастье, ни Миносу ни его страже было не до парящих в небе отца с сыном, нужно спасаться самим, а дверь под царской ложей, ведущая в подземный Лабиринт, оказалась закрытой.

Дедал с Икаром летели на запад, потому что со стороны Тиры надвигалась огромная черная туча и дул сильный ветер. Этот ветер помог им быстро преодолеть опасное расстояние над самим Критом, но не менее опасным оставался участок над морем.

Перепуганный Икар уже поверил в свою способность летать и попросту не слушал, как отец кричит, чтобы не делал резких взмахов, его крылья плохо держатся, воск не вполне застыл. Юности свойственна самоуверенность, а ощущение полета пьянило. Опасности добавлял и сильный ветер. Дедал понимал, что, чудом спасшись в Кноссе, они могут погибнуть из-за начинающейся грозы. Нужно было пересидеть грозу где-нибудь на Крите, вдали от Кносса, но, сколько ни кричал сыну, что нужно вернуться, пока не поздно, Икар не слышал, он взмахивал своими неокрепшими крыльями все резче и резче…

Дедал уже понял, что это конец, что он не сможет спасти сына даже ценой собственной жизни. Резких взмахов крылья не выдержали, сначала вниз посыпались перья из правого крыла, Икар страшно закричал от испуга, замахал еще резче, не слушая советов отца, начало разваливаться и левое крыло.

Через несколько мгновений Икар уже камнем падал вниз, в воду, с большой высоты.

Дедал еще долго кружил над местом, где на воде плавали белые перья, но ветер усиливался, где-то сильно громыхало, и ему ничего не оставалось, как поспешить спасаться хотя бы самому.

Люди Акама не дождались Дедала с сыном в условленном месте на Гавдосе. Никто не видел, как погиб Икар и куда девался его отец. Дедалу удалось добраться до Китиры и там переждать непогоду. А оттуда и до Лаконики совсем близко.

Тезей с товарищами пробирались к выходу из подземного Лабиринта.

– Одним броском нам нужно уничтожить стражу и захватить колесницы, иначе беда. Если они успеют взяться за луки, мы пропали, у нас совсем нет оружия.

Проктит знаком поманил за собой Тезея:

– Смотри.

Оружие было, хотя и немного. За большим камнем у стены поставлены луки, сложены стрелы, и чуть дальше лежали несколько мечей. Видно, охрана колесниц держала здесь оружие на случай защиты потайного хода.

Лучше не придумаешь.

И снова помогли навыки акробатов, потому что перепрыгнуть через большущий камень и мгновенно оказаться перед обомлевшим стражем без подготовки невозможно.

И все же главный вклад сделал Калликрат. Он поманил к себе Тезея и показал на стражу и в сторону от пещеры:

– Я проскользну туда и начну стрелять, чтобы они не поняли, откуда нападают. Вон тех пятерых беру на себя, а вы в это время постарайтесь перебить остальных.

– Тебя убьют!

– Ты забыл, что я должен погибнуть? Я не боюсь, в царстве Аида меня ждет моя семья.

– Ты же сказал, что они на юге?

– Их убили, когда пришли за мной. Тезей, не теряй времени, его слишком мало.

Калликрат ужом скользнул между камней, прихватив лук и стрелы. Стражи действительно не поняли, откуда в них полетели их же собственные стрелы, они вообще ничего не поняли.

Беглецам удалось перебить охрану, а Калликрат оказался смертельно ранен единственным опомнившимся лучником.

– Оставь меня здесь, бегите!

А вокруг творилось что-то ужасное, земля тряслась и покрывалась трещинами, стоял гул, как тогда на Тире, только мощней.