Хочу выйти замуж - Хелен Кинг

— И ты сделала так, чтобы этого не произошло, — подвел итог Джек.

Марте было очень важно, чтобы он понял ее. Она не оправдывалась перед ним. Просто хотела, чтобы он понял.

— Да, Я притворилась, что у меня булимия. Причем, я ясно дала понять, что болезнь началась тогда, когда я узнала, что у папы есть другая женщина. Силвия обо всем догадалась. Даже попыталась сказать отцу, что я обманываю его. Но папа ей не поверил.

Джек молчал. Украдкой взглянув на него, Марта увидела, что лицо у него холодное и суровое.

— Ты была потрясена смертью мамы, — сказал он наконец.

— Я знала, что делала.

— Тебе хотелось стабильности и надежности. Так, как ты тогда это понимала. И ты боролась за свое место под солнцем, — произнес Джек спокойно.

— Может быть, мне хотелось стабильности и надежности. Но больше всего мне хотелось отомстить за маму. — Марта не щадила себя, не стремилась себя выгородить. Ни перед Джеком, ни перед самой собой. — Понимаешь, мама ничего не говорила отцу. Но она знала, что у него есть другая женщина, и ужасно страдала. Если бы не Силвия, кто знает, может быть, мама прожила дольше. Но со временем я поняла, что злом зло не исправишь. Да, я разлучила любовников, но моей маме это не помогло.

— Марта. — Джек залпом допил воду и поставил стакан на подоконник. — Я все понимаю. Когда я проснулся наутро после той ночи, у меня было такое чувство, что теперь у меня есть все, о чем только можно мечтать. Что теперь я живу по-настоящему. А потом я приехал домой и нашел там Силвию на грани истерики и возмущенную маму, которая утверждала, что ты все это время знала, что Силвия — моя сестра.

Марта поморщилась:

— Да.

— Я был ошарашен. Единственное, о чем я тогда мог думать, это о том, что если бы ты действительно мне доверяла, то рассказала бы обо всем.

— Но ты же не рассказал мне о Флоренс! — с жаром воскликнула Марта.

— Да. Поначалу это была обыкновенная трусость. Но потом, когда я понял, как ты мне нужна, я не хотел говорить тебе о ней… Сначала мне нужно было расстаться с Флоренс. Поэтому я поехал к ней и все объяснил. — Джек невесело усмехнулся: — Мне казалось, что так будет честнее.

— Я думала, что то, что случилось когда-то между мной и Силвией, не имеет значения для нас, — призналась Марта, с трудом подбирая слова. — Я знала, что скоро уеду из Лисмора. И мне даже в голову не приходило, что у нас с тобой что-то получится. А когда ты спросил, будем ли мы друзьями, я поняла, что теперь уже поздно что-либо говорить о Силвии… — Потому что даже тогда не надеялась, что наши отношения продлятся долго, мысленно закончила она фразу.

Марта украдкой взглянула на Джека. Но его лицо оставалось знакомо непроницаемым. Она глубоко вздохнула.

— Когда ты мне это сказал, я растерялась. Я не знала, что делать. Но когда поняла, что ты… — она запнулась, не зная, как именно это выразить, — хочешь, чтобы у нас что-то было… Я подумала: пусть это совсем ненадолго, но у меня будет хоть такая малость счастья. Это тоже своего рода трусость.

— Нет, — перебил ее Джек. Он не улыбался, но в его голосе не было и раздражения. — Плохо, что ты ничего мне не сказала. Потому что приезд Силвии и то, что я узнал от нее, просто выбили у меня почву из-под ног. Когда я проснулся в то утро, то понял, что во мне что-то переменилось. Я как будто стал другим человеком. И я отчаянно надеялся, что ты занялась со мной любовью, потому что действительно хотела меня. А не из-за Тео, который…

— Джек! — укоризненно проговорила Марта.

— Такое вполне могло быть. Опасность возбуждает.

— Только там не было никакой опасности.

— Потрясение, разочарование, злость — что угодно. В то утро у меня все путалось в голове. Я просто был счастлив до умопомрачения. А потом приехал домой и застал там Силвию и маму, напуганную, но все равно убежденную, что она поступила правильно. — Джек отошел от окна, резко развернулся на середине комнаты и прожег Марту обвиняющим взглядом: — А ты призналась во всем, а потом сбежала!

— Я не сбежала! Ты сам сказал, чтобы я ушла!

— Когда я сказал, что тебе лучше уйти, я имел в виду «уйти из комнаты», а не «уйти совсем». Сначала мне надо было успокоить Силвию и разобраться с мамой. И еще решить, что теперь делать. Потому что я уже понял: если я соберусь на тебе жениться, у меня в семье мира не будет. В себе я был уверен. Я знал, что ради тебя готов на все. Но тебе, как оказалось, я не особенно нужен.

Голос его звучал бесстрастно. Но Марту это не обмануло. Его признания поразили ее точно гром среди ясного неба. Только теперь она поняла, что Джек не такой сильный и невозмутимый, каким казался ей все это время. То есть, конечно, он сильный… но ведь и сильные люди терзаются и страдают.

— Ты ничего не говорил мне о любви! Даже после того как расстался с Флоренс, ты сказал, что мы будем друзьями. Друзьями, и не более того! Я догадывалась, что ты меня хочешь. А я хотела быть с тобой. Но ужасно боялась, что ты узнаешь правду обо мне: что я та самая злая девчонка, которая исковеркала жизнь Силвии… — Марта вздохнула и повторила: — Ты ничего не говорил мне о любви.

Джек улыбнулся. Но это была не та улыбка. Без тепла, без сердечности.

— Я боялся.

— Чего ты боялся? — Марта вдруг побледнела. — Неужели ты не понимал, что я чувствую?

— Я знал только, что могу тебя соблазнить.

— Да? — очень спокойно проговорила Марта, но это было спокойствие на грани истерики.

Джек опять улыбнулся, и на этот раз в его улыбке была какая-то странная трепетная нежность. Марта неожиданно растерялась. А потом у нее в душе вспыхнула отчаянная надежда. Может быть, еще не все потеряно. Может быть, все еще можно исправить…

— Марта, это же было очевидно. Но только я хотел другого. Флоренс сказала, что я пленился молодостью и хорошеньким личиком. Что мне просто приятно осознавать, что кто-то меня едва ли не обожествляет. Я не знал, так это или нет. Да, любому мужчине приятно казаться героем в глазах красивой девушки. Приятно возбуждать в ней желание. Но от тебя мне нужно было совсем иное. Вот почему я предложил, чтобы сначала мы стали просто друзьями. Я хотел, чтобы ты разобралась в себе самой. Безо всякого нажима с моей стороны.

— Очень благородно с твоей стороны, — с горечью проговорила Марта. — А когда я сама бросилась тебе на шею и едва ли не умоляла заняться со мной любовью, ты, наверное, подумал, что я наивная и восторженная дурочка!

— Нет. Я знал, что должен остановиться. Но не мог. Никогда прежде я не испытывал такой страсти. Я вообще не знал, что такое настоящая страсть, пока не поцеловал тебя, а ты не вспыхнула, словно пламя, в моих объятиях. А когда я любил тебя, мне казалось, что я умру от блаженства. Но для тебя это совсем ничего не значило. Ты меня бросила на следующий день. В то время как я был готов на все ради тебя. На все!