Компромат на генерала - Александр Тамоников

Посмотрев на Лопырева, который отошел за куст, Андрей вытащил из сумки пенал с радиостанцией. Снял крышку, включил дублирующую систему. Теперь, вставив в ухо дополнительный динамик, он будет слышать все, что говорится по станции. Вложил рацию в пенал, пенал бросил в боковой отсек сумки. Прилег, положив ее под голову.

Появился Лопырев.

Майор поднял голову:

— Не пойму, оружие в куртку завернул, вроде должно мягко быть, ан нет, что-то мешает.

Москвитин расстегнул главную «молнию», поправил автоматы с магазинами и замер, нащупав какой-то предмет:

— А это еще что за коробка?

Он открыл боковой отсек и, изобразив крайнее изумление, произнес:

— Ни хрена себе. Да это же радиостанция! Интересно, как она в сумке оказалась, я, помню, ее в палатке Карцева оставил. Но интереснее другое, как станцию при осмотре сумки не заметили? Удивительно! Что же, сюрприз, надо признать, приятный. И к тому же хорошая примета, а, Лопырев?

Майор подмигнул старшему лейтенанту.

Тот, стараясь оставаться спокойным, что удавалось ему с трудом, пожал плечами:

— Мне-то какое до этого дело?

Москвитин усмехнулся. Темнишь, Лопырь, вон как глазки забегали при виде радиостанции. Что ж, для тебя она и была извлечена.

Включив аппарат, Андрей предложил:

— Может, Лопырь, Карцеву привет передадим? Или особисту Гурко?

— Зачем?

— А так просто! Ты в детстве из рогатки по окнам стрелял?

— Нет.

— Это и заметно! Но я все же вызову командира «Гарпуна», заодно проверю и работоспособность станции.

Он перевел аппарат в режим «приема-передачи», нажал клавишу вызова. Станция была настроена на двухстороннюю связь с отрядом, поэтому полковник ответил тут же.

— Первый на связи!

Москвитин проговорил:

— Приветствую вас, Игорь Иванович!

В ответ удивленное:

— Москит?

— Собственной персоной!

— Где ты? Что делаешь?

— Решаю свои проблемы в горах Чечни. А вы ищете меня?

— Андрей…

Майор не дал договорить Карцеву:

— Все, полковник! Это был пробный выход в эфир. Разговаривать с тобой мне по большому счету не о чем… да и по малому тоже! Конец связи!

Москвитин, отключив станцию, широко улыбнулся, глядя на задумчивого Лопырева:

— Ну, как я его? Вот он сейчас взвился! Представляю полковника! Заметался, наверное, не зная, что делать. Но Оболенскому, думаю, об этом звонке доложит немедленно! И генералу приятно будет узнать, что я жив-здоров и совершенно не тягощусь своим нынешним положением!

— Обо мне Карцев не спросил?

— Нет, Степа, не спросил. Не успел или уже списал тебя, зная мое отношение к предателям.

Андрей, взглянув на станцию, проговорил:

— Да, рация у нас есть, да вот пользоваться ею мы не сможем. Не с кем нам связываться. Кругом враги. А жаль. Хорошая станция, дальнего радиуса действия, настроенная на отряд, с новыми аккумуляторами, но… бесполезная! Хотя, как знать, что ждет нас в будущем.

Москвитин не стал прятать рацию в сумку, а бросил ее рядом, в траву. Туда же полетел и пенал.

Сам Андрей потянулся, спросив:

— Место для отдыха готово?

— Да, правее за кустом лежанка!

— Вот и хорошо, Степа! Значит так, иди отдыхай до 1.00, а я пободрствую, затем сменишь меня до 5 часов. В 5.30 мы должны будем продолжить марш! Вопросы? Вопросов нет! Оружия по понятным причинам тебе не выдаю, если что, разбудишь меня! Иди! Спокойной ночи!

Лопырев, бросив взгляд на радиостанцию, продолжавшую лежать в траве, молча удалился.

Москвитин осмотрел равнину. Она была пуста. Устроившись поудобнее и положив перед собой заряженный бесшумный автомат «ВАЛ», Андрей закурил, стараясь пускать дым по траве. Наблюдая, он отдыхал, полностью расслабившись, но готовый к мгновенному отражению любой агрессии, откуда бы она ни исходила!

Ровно в час майор разбудил Лопырева. Тот поднялся легко, словно и не спал, а может, так оно и было? Андрей занял место на лежанке, старший лейтенант выдвинулся на позицию наблюдения. Дождавшись, пока Лопырь скроется в темноте, Андрей извлек из кармана миниатюрный динамик. Интересно, когда прихвостень Оболенского решится использовать рацию? Через час, два, три? Скорее, ближе к пяти часам. Но использует обязательно. Первым делом при смене Лопырев прошел туда, где до отбоя они располагались. Его интересовало одно: оставил ли Москвитин в траве радиостанцию? Убедился — оставил! С этого момента время для Лопырева потянулось мучительно медленно. Уж как он дотерпел до четырех часов — одному Богу известно. Но ровно в 4.00 17 июня старший лейтенант поднял с земли рацию. Отошел за ряд кустов, опоясавших рощу. В эфир ушло тихое и настороженно-тревожное:

— Внимание, Второй! Я — Лопырь. Прошу ответь! Второй! Я — Лопырь!

И тут же Лопырев вздрогнул, почувствовав холод вороненой стали ствола пистолета у своего виска. Майор, неслышно подошедший сзади, приказал:

— Не дергайся! Продолжай сеанс! Сообщи Второму, что мы движемся на север, в какое-то селение, где у меня, мол, есть прибежище, в котором я и намерен какое-то время отсидеться. Как прибудем на место, ты передашь местонахождение этого прибежища. Ни о чем другом ты не знаешь! И спокойней, Степа, спокойней и естественней!

Подполковник Иванов, начальник штаба отряда спецназа «Гарпун», ответил секунд через двадцать: видимо, крепко спал:

— Второй на связи!

— Я — Лопырь!

— Лопырев?

— Да, да, старший лейтенант Лопырев! Вы не узнали мой голос?

Вновь секундное молчание, затем:

— Ты по-прежнему в руках Москвитина?

— Да!

— Как же тебе удалось выйти на связь?

— Это долгая история, подполковник! О ней как-нибудь позже. А сейчас докладываю: Москит ведет меня на север, в какой-то горный аул, там у него, по его словам, имеется надежное прибежище, где можно переждать время ваших активных поисков.

— Что это за аул?

— Не знаю! Ничего не знаю! Как только прибудем на место и я сориентируюсь, тут же сообщу вам местонахождение этого селения!

— Ты имеешь постоянный доступ к рации?

— Да! Она у меня! Я все объясню, но позже, а пока конец связи!

Лопырев отключил станцию. Москвитин вырвал ее из рук старшего лейтенанта, убрав от головы и пистолет.

— Ну, вот и поговорил!

— А теперь вы убьете меня?

Андрей усмехнулся: