📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаЧингисхан. Империя серебра - Конн Иггульден

Чингисхан. Империя серебра - Конн Иггульден

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 115
Перейти на страницу:

Своих темников Тулуй направил на помощь хану, с распоряжением помочь расширить Угэдэевы фланги и клин, которым он вдавливается в цзиньскую армию. При этом Тулуй ощутил прилив гордости за своего сына Менгу, минган которого последовал за своим командиром беспрекословно. Чингисхан своих сыновей брал на войну нечасто. Переживая за безопасность Менгу, Тулуй вместе с тем цвел от удовольствия, видя, каким храбрым и сильным багатуром вырос его сын. Сорхахтани, когда он ей расскажет, будет очень довольна.

Космы дыма снова рассеялись, и Тулуй внутренне замер в ожидании очередного раската. К этому моменту армия цзиньцев стала ближе и теперь спиралью овевала его людей, продвигаясь к югу, все время к югу. Тулуй поносил их на чем свет стоит, а цзиньского солдата, из желания сохранить безукоризненность ряда тупо пролезающего чуть ли не под самой мордой лошади, умертвил уколом в шею, в том месте, где заканчивается доспех.

Тулуй поднял глаза и увидел еще целые сотни, спешащие занять позицию. Доспехи на них как на обычных солдатах, а вот оружием служат какие-то странного вида черные железные трубы. Было видно, как солдаты сгибаются под их весом, но действовали они с отчаянной целеустремленностью. Вот вражеские офицеры пролаяли команду заряжать и изготовиться. Тулуй нутром почуял, что им необходимо воспрепятствовать, и как можно быстрее.

Уже изрядно осипшим голосом он выкрикнул распоряжения. Один минган развернулся для броска на новую угрозу, выбыв таким образом из состава тумена, идущего на помощь Угэдэю. Остальные следовали за своим военачальником без колебаний, взмахивая мечами и пуская стрелы во все, что только встречалось на его пути.

Цзиньских солдат срубали за возней с их запалами и железными трубами. Кого-то затаптывали конями, другие гибли под жаркое шипение продолговатых зарядов, которые они спешно запихивали в это свое оружие. Немало труб попадало наземь, и монгольские нукеры бдительно отдергивали от них своих лошадей, а то и, крепко зажмурясь, бросались прямо на их отверстые жерла.

Сладить вовремя со всеми трубами все же не удалось. Сухо и часто затрещали раскаты помельче, нанося урон атакующим. Вот скачущего рядом нукера вышибло из седла еще прежде, чем он успел вскрикнуть. Невдалеке судорожно приподнялась на разъезжающихся нетвердых ногах лошадь с алой от крови грудью. Треск хлестнул по ушам, как неимоверных размеров бич, а следом сизоватым облаком накатил густой дым, сея в рядах слепоту. Тулуй незряче размахивал саблей, пока та, к его изумлению, не лопнула прямо в руке, осталась одна рукоять. На него что-то с размаху упало — непонятно, то ли враг, то ли кто-то из своих. В эту секунду Тулуй почувствовал, как из его лошади стремительно уходит жизнь, и едва успел высвободить ноги из стремян, иначе кобылица могла в падении придавить его. Из-за голенища гутула[21]он выхватил длинный нож и, держа его острием вверх, захромал по щербатой земле сквозь слои дыма. Вновь затрещали те странные, похожие на удары хлыста звуки, и трубы изрыгнули свою начинку из камней и железа. Многие из тех стволов бессмысленно содрогались на земле, поскольку хозяева их уже лежали бездыханные.

Сколько длился бой, сложно было и сказать. Отчего-то в густой пелене дыма страх накатывал с неимоверной, поистине ошеломляющей силой. Чтобы как-то отвлечь ум от всего этого шума и хаоса, Тулуй занялся подсчетами. Достичь границы цзиньской армии удастся примерно к закату. До нее оставалось уже всего с десяток-другой гадзаров, хотя каждый шаг цзиньцам давался ценой страданий и смертей. Когда в дыму наметился просвет, Тулуй взглядом поймал розовеющий солнечный диск, который, словно воспользовавшись косматой дымовой завесой, успел уже существенно приблизиться к горизонту. Все это Тулуй воспринимал с изумлением, почти машинально ухватывая поводья оставшейся без седока лошади и выискивая на земле какое-нибудь подходящее оружие. Трава внизу была скользкой от крови. Желудок выворачивало от липкого тлетворного зловония внутренностей и смерти вкупе с пронзительно-едким запахом жженого пороха — сочетание, вдыхать которое не пожелаешь никому.

Сын Неба Сюань скакал, незатронутый кровопролитием, хотя вонь пороха в вечернем воздухе была поистине невыносимой. Вокруг на его благородное воинство со звоном и скрежетом обрушивались тумены варваров, вгрызаясь своими железными зубами и когтями. Взгляд императора, смотрящего на юг поверх голов, был холоден. Вон уже и граница, хотя вряд ли монголы уймутся, когда его армия минует тот простенький каменный храм, что символизирует разделение между двумя царствами. Неведомо как цзиньская армия, на ощупь проблуждав, так же вслепую вернулась обратно на главную дорогу. Каменное строение вдали белело пятнышком, очажком мира в окружении двух стягивающихся к нему армий.

При своем богатстве Сюань может быть благосклонно принят двоюродным братом. При своей армии он может рассчитывать на уважение сунского императора. За столом ему отыщется достойное место среди знати, держащей совет насчет того, как отвоевать захваченные монголами земли предков. Его предков.

При этой мысли Сюань досадливо поморщился. Вообще при сунском дворе его генеалогическую ветвь, мягко говоря, недолюбливают. Император Ли-цзун — правитель отцова поколения — земли царства Цзинь считает чуть ли не своей вотчиной, ну а то, что они все еще не под ним, — досадной исторической оплошностью. Поэтому не исключено, что, отдавая себя во власть сунских правителей, Сюань тем самым сует руку в крысиную нору. Но выбирать не приходится. Эти монгольские скотоводы разгуливают по его землям, как у себя дома, разоряют их, лезут в каждое хранилище, опорожняют каждый закром, перевешивают на весах достаток каждой деревеньки, облагая их данью, которую сами даже не знают куда и как потратить. Позор несусветный, не дающий ни мира, ни успокоения. Сам Сюань уже смирился с унижением того, как его царство кусок за куском пожиралось стаей ненасытной саранчи, еще и спалившей столицу его отца. Безусловно, его сунский родственник угрозу со стороны монголов воспринимает вполне всерьез. Но завоеватели бывали и прежде — все те же племенные вожди, которые приходили с войском, а затем гибли. Царства их всегда распадались, сломленные заносчивостью тех, кто слабее и недостойней, но многочисленней. Император Ли-цзун, скорее всего, предпочтет проигнорировать этих кочевников и подождать еще лет эдак сто или двести…

Сюань вытер со лба пот, моргая от жгучей струйки, которая все же угодила в глаза. Время в этом мире излечивает многие напасти, только вот никак не может совладать с этими проклятыми скотоводами. Они потеряли своего главного завоевателя как раз в зените его могущества, но все никак не уймутся и продолжают в том же духе, как будто потеря одного человека для них ничто. Неизвестно, придаст ли им новый правитель хоть сколько-то цивилизованности, или же они так и останутся хищной стаей волков, у которых всего-навсего сменился вожак.

Кулаки невольно сжались от злого сладострастия, едва император заслышал сухую трескотню выстрелов. Молодцы стрелки, усердствуют. Пускай их немного, зато оружие у них чудесное, пугающее уже одним своим шумом. Это Сюань наряду с прочим позаимствовал у сунцев: знание сути врага необходимо так же, как умение его уничтожить. Волк не выдержит противостояния с человеком, держащим горящую головню. И этим оружием можно стать самому, было бы только достаточно времени и места для размаха.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 115
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?