Грусть не для тебя - Эмили Гиффин

Но однажды, когда я наблюдала за тем, как он роется в ящичке с библиотечными карточками, то внезапно поняла, что нашла в нем Рейчел. Он был такой милый. Поэтому я подошла и как бы случайно столкнулась с ним — мне якобы понадобился соседний ящичек. Он с любопытством взглянул на меня, улыбнулся — на щеках показались ямочки. И тогда я решила, что Итон мне нравится.

Когда я сообщила об этом Рейчел, на той же неделе, то была уверена, что она обрадуется: наконец мы хоть в чем-то пришли к согласию и у нас появилось что-то общее. В конце концов, лучшие подруги должны обо всем думать одинаково, по крайней мере, о том, что касается мальчиков. Однако Рейчел далеко не обрадовалась. Точнее, она разозлилась и, как самая настоящая эгоистка, сказала, что Итон принадлежит только ей.

Аннелиза намекнула, что мы с ней несколько месяцев обе любили Дуга Джексона, но Рейчел и слушать ничего не хотела. Она упрямо твердила, что Дуг — это совсем другое, и наконец, сказала, что первая влюбилась в Итона.

Это было правдой; она первой в него влюбилась. Но ведь если она действительно его любила, то должна была, по моему мнению, что-нибудь предпринять. Приступить к действиям. А не просто писать его инициалы на запотевшем стекле маминой машины. Но Рейчел никогда не умела действовать. Это могла только я.

Так что через пару дней я написала Итону записку, где спрашивала, не хочет ли он пойти со мной на свидание. Вариантов ответов было три: «да», «нет» и «быть может». Четвертым вариантом я честно поставила имя Рейчел. Но в последнюю минуту оторвала этот край записки, подумав, что не позволю ей воспользоваться плодами моих усилий. С другой стороны, мне просто не хотелось уступить ей теперь, когда она и так уже несколько раз обошла меня. Она ведь прошла в специализированный класс. Я передала записку, Итон ответил согласием, и получилось так, что мы вроде как стали парочкой. Мы болтали по телефону и флиртовали на переменах, несколько недель меня это приятно волновало.

А потом Дуг передумал и объявил, что теперь любит брюнеток больше, чем блондинок. И потому я бросила Итона, и все вернулось на круги своя. К счастью, наш «разрыв» совпал с очередным увлечением Итона — лох-несским чудовищем. Сутки напролет он говорил только об этом и даже собирался летом ехать в не то Шотландию, не то в Швейцарию или куда-то там еще, где якобы жила эта тварь. Поэтому он был занят и сравнительно легко пережил наше расставание. Вскоре после этого Рейчел тоже охладела к Итону. Сказала, что мальчишки ее больше не интересуют — любопытное заявление, особенно если учесть, что и она их совершенно не интересовала.

Мы перешли в среднюю школу, а потом в старшую. Аннелиза, Итон, Рейчел и я представляли собой что-то вроде узкого круга (хотя я была вхожа в куда более престижные компании), и никто из нас больше не вспоминал этот любовный треугольник. После выпуска мы с Итоном продолжали общаться, но в основном через Рейчел. Эти двое по-прежнему оставались очень близки, особенно во время его бракоразводного процесса. Итон часто приезжал в Нью-Йорк, пока длилась эта история, так что я задумалась: может быть, они с Рейчел сойдутся окончательно? Но она продолжала уверять, что между ними нет никакого романтического интереса.

— Тебе не кажется, что он гей? — спросила я, намекая на его чувствительность, любовь к классической музыке и дружбу с женщинами. Она сказала, что уверена: Итон совершенно нормален, дело в том, что они всего лишь друзья.

И потому, когда я звонила Итону в Лондон, то боялась, что он из преданности Рейчел мне откажет — в том смысле, что он на ее стороне. Аннелиза любила нас обеих одинаково, но Итон явно отдавал предпочтение Рейчел. Когда он наконец, неделю спустя мне перезвонил (после того как я оставила два сообщения на автоответчике и отправила умело написанное, с легким оттенком отчаяния письмо), его приветствие было весьма сдержанным и сухим.

Я энергично пошла в атаку:

— Итон, я просто не перенесу, если ты мне откажешь. Просто не перенесу. Ты должен мне помочь. Знаю, что вы с Рейчел друзья и что ты на ее стороне… — Я помолчала, ожидая, что сейчас Итон скажет: «Я ни на чьей стороне». Но он ничего не сказал, и я продолжала: — Я тебя прошу, Итон. Мне нужно уехать. Я беременна. Мой парень меня бросил. На работе я взяла отпуск. Домой поехать не могу. Это так унизительно. Даже слишком.

Я сообщила это, осознавая весь риск, — он ведь может позвонить Рейчел и рассказать, какая я неудачница. Но это был шанс, который мне следовало использовать. Я еще раз сказала «пожалуйста» и замолчала.

— Дарси, Рейчел здесь ни при чем. Дело в том, что я люблю жить один. Мне не нужен сосед.

— Итон, пожалуйста. Всего на несколько недель. Просто в гости. Мне больше некуда ехать.

— А Индиана? Ты бы могла пожить с родными.

— Ты же знаешь, что я не могу. Ты ведь тоже не пополз в Индиану, когда развелся с Брендой?

Он вздохнул, но я поняла, что задела за живое.

— На несколько недель? На сколько?

— Три-четыре. Самое большее — на шесть, — ответила я и затаила дыхание.

— Ладно, Дарси, — наконец отозвался он. — Можешь пожить у меня. Но только временно. Квартира маленькая. И я уже сказал, что предпочитаю одиночество.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — ликовала я, снова чувствуя себя на коне. Я поняла, что мои проблемы решены и его «ладно» — это не только согласие меня приютить, но и мой шанс уладить, наконец, свою жизнь, да еще с европейским шиком.

— Ты не пожалеешь, Итон. Я буду идеальной гостьей, — пообещала я.

— Но запомни — только ненадолго.

— Ненадолго, — отозвалась я. — Понятно.

Я повесила трубку и вообразила себе свою новую жизнь.

Я брожу по булыжным мостовым Ноттинг-Хилла, в тумане, и мой животик, похожий на баскетбольный мяч, выглядывает в просвет между коротким свитером и модными брючками с низкой талией. На голове у меня клетчатая кепка, слегка сдвинутая набок. На голове легкий художественный беспорядок, волосы рассыпаются по плечам — результат работы лучшего лондонского салона. Я захожу в прелестную кондитерскую, где после некоторых раздумий покупаю фруктовое пирожное. Когда я расплачиваюсь, то замечаю своего будущего кавалера. Он поднимает на меня глаза, и его лицо озаряется очаровательной улыбкой. Он умопомрачительно красив, у него мужественные, как у Декстера, черты, светлые, как у Лэйра, глаза и великолепное тело. (Отец у него родом из Северной Италии, отсюда голубые глаза, а мать англичанка — вот вам безупречная внешность, прекрасные манеры и Оксфорд в прошлом.) Его зовут Алистер, он чертовски элегантен, умен и невероятно богат. Может быть, настоящий граф или герцог. Он лучше Декса по всем статьям. И куда сексуальнее, чем Маркус. Конечно, он безумно влюбится в меня с первого же взгляда. И моя беременность нимало его не смущает. Наоборот, она его даже завораживает — я слышала, у некоторых мужчин так бывает. Через пару недель после нашей первой встречи Алистер просит у меня руки и сердца. Я переезжаю из прелестной квартирки Итона в огромный, великолепно обставленный особняк, в котором есть горничная, повар, дворецкий и прочая прислуга.