Взрыв - Сергей Леопольдович Леонтьев

погружена в сон. Свет горел только в окнах на втором и седьмом этажах.

– Возможно, на седьмом майорские, – сказал Андрей. – Если по четыре квартиры на площадке.

– Второй час ночи, не спит. – Задрав голову, Коля разглядывал освещенные окна. – Оксану, наверное, караулит. Сейчас мы его прихватим с поличным.

На двери подъезда был установлен новомодный кодовый замок. Андрей начал подбирать код, ориентируясь на самые потертые клавиши, но Коля отодвинул друга, проворчав что-то на тему «надо быть проще». Достав складной нож с выкидным лезвием, Николай презрительно сплюнул и отжал язычок замка.

На площадке первого этажа оказалось четыре квартиры.

– Значит, верно, – сказал Андрей, – наш седьмой.

До пятого этажа поднялись на лифте. Дальше, стараясь не шуметь, пошли пешком. Тихо подкрались к двери с номером двадцать шесть, прислушались. В квартире стояла тишина, и, судя по расположению, освещенные окна явно принадлежали ей. Андрей потянулся к кнопке звонка, но Николай перехватил его руку.

– Подожди, стандартный английский замок открывается каждым третьим ключом. Не очень-то майор беспокоится о безопасности – думает, погоны защитят.

Он достал из кармана толстую связку ключей.

– Замки открывать тебя тоже дед учил? – удивился Андрей.

– Нет, позже, друзья в школе-интернате.

Коля взялся за ручку, намереваясь вставить в скважину первый ключ из связки. Дверь, чуть скрипнув, приоткрылась. Замок был не заперт. Друзья недоуменно переглянулись. Коля потянул дверь на себя и быстро вошел внутрь. Андрей поспешил за ним.

Квартира оказалась двухкомнатной. В обеих комнатах и в кухне горел свет. Ни майора, ни Оксаны внутри не было. Но кто-то уже посетил двадцать шестую. На полу в беспорядке валялись одежда, книги, бумаги. Дверцы шкафов открыты, ящики письменного стола вытащены и перевернуты.

– Похоже, здесь был обыск, – сказал Николай. – Уходим?

– Сейчас, – ответил Андрей.

Бумаги, беспорядочно разбросанные на письменном столе, по-видимому, ранее лежали в папках с пронумерованными корешками. Андрей брал один лист за другим, просматривал, некоторые сразу отбрасывал, другие перечитывал и откладывал в отдельную стопку.

– Старик, – торопил Николай, – пошли, все уже украдено до нас!

– Не все. Искали тетрадь, а ее здесь нет. Зато есть кое-что другое…

Андрей взял отложенную стопку листов, свернул пополам и спрятал во внутренний карман.

– Все, уходим.

– Зачем тебе эти бумаги?

– Теперь я знаю, – на ходу говорил Андрей, – как произошел взрыв на Сортировке. Но что толку – я по-прежнему не знаю, где Оксана.

Одиннадцатый день после взрыва на станции Сортировочная.

Город С., панельная пятиэтажка на улице Кирова

Бывший сотрудник областного управления МВД города Караганды подполковник Калиев, он же бывший начальник уголовного розыска Ленинского райотдела милиции города Томска майор Алиев, просматривал документы, полученные по запросу в областном управлении внутренних дел. Запрос был неофициальный, поэтому выполнен быстро. Московские покровители умели действовать без бюрократической волокиты.

Посетив однокомнатную квартиру в Отдельном переулке, Калиев убедился, что интуиция его не подвела. Водитель управляющего взорванным объектом, уволенный из органов капитан уголовного розыска, жив. Он заходил на квартиру не более трех-четырех дней назад, работал за письменным столом, пил чай, полил фикус на подоконнике. Однако никаких зацепок, позволяющих установить его место пребывания, Калиев не нашел. Мало что рассказало и личное дело уволенного капитана. Родственников у Прудкова не было, воспитывался в детском доме. С женой состоял в разводе. Скорее по привычке проверять все возможные варианты, чем рассчитывая на успех, Калиев запросил информацию о жене. И попал в десятку. У жены Прудкова была тетка, которая скончалась от инсульта три года назад. Судя по всему, Прудков поддерживал с ней хорошие отношения, возможно, помогал и после развода. Потому что в деле сохранилась копия неоформленного должным образом завещания, по которому умершая отписывала свой дом Прудкову.

Глава 28

Упрямая железяка не поддавалась. Оксана ободрала костяшки пальцев, сломала ноготь на указательном, но фиксирующая крышку погреба щеколда сдвинулась на какие-нибудь несчастные два миллиметра. Хотелось заплакать, до крови прикушенная губа распухла, дважды девушка чуть не свалилась со скользкой лестницы. От неудобного положения ныла шея и кружилась голова, но сдаваться Оксана не собиралась. Сжав черенок алюминиевой ложки, она упорно скребла ржавый засов, отвоевывая миллиметры на пути к свободе.

Когда в дверь комнаты постучалась комендант общежития и, отводя глаза, приказала срочно выехать, Оксана растерялась. Андрей предупреждал, что без него или Коли выходить опасно, да она и сама это прекрасно понимала. Нападение на маму, неудавшийся ночной визит к ним в комнату, убийство Юры-студента, портрет которого она нарисовала, – все это звенья одной цепи. Бандиты уверены, что тетрадь у них с Андреем, и не успокоятся, пока тетрадь не найдут. Но что делать? Строгая комендант Андрея уважает и до сих пор закрывала глаза на незаконное проживание Оксаны. Всегда вежливо здоровалась и про маму спрашивала. А сегодня ее словно подменили – лицо как каменная маска и в голосе металл. Хорошо, хоть разрешила спуститься на вахту и позвонить.

Андрея на работе не оказалось. Ответил Белорецкий, сказал, что Андрей ушел на консилиум в госпиталь. Собирался вернуться, чтобы закончить проверку карт.

До «Скорой» не более десяти минут, если коротким путем через проход между госпиталем и автобазой. Место неприятное, разные подозрительные личности там часто ошиваются. В одиночку она предпочитала коротким путем не ходить. Единственное преимущество – быстро. Бегом – так не более пяти минут.

Оксана собрала сумку. Окинув комнату прощальным взглядом, грустно вздохнула и вышла. На улице смеркалось, дул холодный ветер. Оксана поежилась, посмотрела налево. Путь мимо поликлиники в два раза длиннее. И не факт, что безопаснее. Прохожих почти нет. Вон женщина поворачивает за угол, навстречу ей парень с авоськой – наверное, из гастронома, возвращается в общежитие. Больше никого. Оксана тряхнула головой и решительно повернула направо к проходу. Скоро она будет в кабинете Андрея, Белорецкий угостит чаем с пряниками, расскажет одесский анекдот. Она дождется Андрея, вместе они что-нибудь придумают. Поживут какое-то время у Оксаны, у нее своя комната. Мама, наверное, будет переживать, но Андрея не выгонит, она к нему хорошо относится. Потом они снимут комнату или квартиру.

Оксана поздно заметила тень, метнувшуюся из пролома в заборе. Не успела ни крикнуть, ни побежать. Ее обхватили сзади, и крепкая рука прижала к лицу влажную тряпку с чем-то резко пахнущим. Запах знакомый по курсу анестезиологии, точно не эфир, какое-то другое, более мощное средство для наркоза. Отчаянно пытаясь вырваться, Оксана задержала, на сколько смогла, дыхание, но силы были неравны, грудь разрывало от нехватки воздуха, она сделала судорожный вдох – и все поплыло перед глазами. Дальнейшее происходило как во сне. Державший ее человек ослабил захват, и Оксана мягко опустилась на