Лютый беспредел - Сергей Майдуков

— Мы с Таней воспитывались в детском доме. Там с девочками проделывали всякие гадости, иначе не назовешь. А если тебе казалось, что мальчик ничего плохого не замышляет, и ты ему доверялась, то потом он выбалтывал все, что было между вами. В мельчайших подробностях.

— Зачем ты мне это говоришь? — спросил Геннадий Ильич. — Это было давно и неправда.

— Правда, — возразила Ольга. — Все мужчины, которые встречались мне потом, казались мне выходцами из нашего детдома. Другие не попадались. Ни разу.

— По-твоему, я…

Она подняла ладонь, прося тем самым не перебивать ее.

— Я хотела ошибаться. Твердила себе, что ошибаюсь, что нельзя подходить к людям со старой меркой. И почти убедила себя. А потом Таню изнасиловали. Впятером. Она тоже хотела верить мужчинам. Не получилось. И у меня не получится.

Геннадий Ильич откинулся на спинку кресла и включил телевизор, полностью убрав звук.

— В новостях сообщили, что в «Тереке» погибло четверо, включая Рахмана, — сказал он. — Значит, как минимум один из насильников все еще жив. Займемся им? Может, тогда тебе полегчает.

— Двое живы, — поправила Ольга. — Рахман был шестым. Он сидел и смотрел.

— Несколько осетин сейчас в больнице, — сказал Геннадий Ильич. — Можем наведаться туда. Ты их запомнила?

— Я видела их в зале суда, но вряд ли узнаю. Для меня все они на одно лицо. Если бы у меня была еще одна бомба, я бы взорвала и ее.

— Так за чем остановка?

— Ты умеешь мастерить взрывные устройства?

— Не такое уж хитрое дело. Да и гранаты имеются. Справимся. — Подмигнув Ольге, Геннадий Ильич снова сделался серьезным. — Только сначала найдем Алика. Он представляет собой угрозу. Нужно разобраться с ним.

— Не надо его убивать! — воскликнула Ольга.

— Разве я сказал «убить»? Я хочу разобраться.

— Боюсь, что в твоем понимании это одно и то же.

— А ты не бойся, — посоветовал Геннадий Ильич, вставая. — Мы сейчас в таком положении, что бояться поздно. Все самое страшное уже случилось. Остальное — пустяки.

Обдумав его слова, Ольга кивнула. Не потому, что считала дальнейшее чем-то пустячным. Своим кивком она как бы поставила точку в разговоре.

Или многоточие?

Алик Осипов сидел в позе лотоса, широко раздвинув ноги и переплетя голени самым невероятным и неудобным образом, который только может представить себе человек, никогда не занимавшийся йогой. Левая пятка покоилась на правой ляжке, правая — на левой, перевернутые ладонями вверх руки лежали на коленях, пальцы были сложены соответствующим образом.

«Ом-м, — пел он внутри себя. — Ом-м-ммм…»

Войдя в резонанс со звуком, тело начало раскачиваться вперед и назад, словно стремясь оторваться от подстилки и взлететь. Ощущение было очень приятным. Куда круче наркотического кайфа. В свое время Алик пробовал нюхать и героин, и кокаин, но очень скоро смекнул, какую опасность таит в себе это увлечение. Дело даже не в наркотической зависимости, которая сама по себе тоже вещь крайне негативная. Дело в состоянии ума. Приняв дозу, ты мыслишь четко и ясно, но лишь до окончания состояния, а оно становится все скоротечнее с каждым разом. Получается, что ты ненадолго зажигаешь волшебную лампочку в голове, а остальное время проводишь или в сумерках, или вообще в потемках. А если тебе не хочется выключать свет и ты продлеваешь периоды искусственного «просветления», то твой организм начинает работать на износ, черпая энергию внутри себя.

Надолго ли ее хватает? Судя по карьерам рок-звезд и поп-знаменитостей, лет на пять, не больше. Потом талант и силы иссякают и перед публикой остается лишь бледное подобие былого идола.

Алик любил музыку и был знаком с творчеством не одного десятка музыкантов. Анализ показывал, что причина и сроки увядания всегда одинаковы. Источники вдохновения следует искать естественные, причем такие, чтобы они наполняли энергией, а не выкачивали ее.

Таковыми источниками для Алика являлись йога, медитации, скрупулезно выверенный рацион и самодисциплина. Он знал, что к тому времени, когда достигнет, скажем, пятидесятилетнего возраста, в мире уже будут изобретены и апробированы способы не только омолаживания организма, но и продления жизни в два, три, а то и больше раз.

Необходимо оказаться там здоровым и богатым, потому что бессмертие будет доступно далеко не каждому. Планета и без того перенаселена без меры. Если дать возможность каждому жить, сколько ему вздумается, то скоро нечем будет дышать. Такое бессмертие никому не нужно и по той причине, что чем же тогда элита будет отличаться от плебса? Да ничем. Значит, элиту подобное положение дел не устроит.

Алик, разумеется, причислял себя к элите. Он заботился о своем здоровье и был уже довольно богат в свои двадцать с небольшим лет. Почти богат, если быть точным. Для того чтобы окончательно завладеть всеми родительскими сбережениями и недвижимостью, требовалось еще некоторое время повозиться с их компьютерами. К счастью, ни отец, ни мать не взяли с собой ноутбуки в машину и электроника не пострадала от пуль. Что касается их телефонов, то Алик уже взломал все коды и снял с банковских счетов все, до чего добрался. Пока что этого было маловато. Основной капитал отец держал в ценных бумагах и производстве. С этим еще работать и работать…

Заметив, что он отвлекся, Алик досадливо поморщился. Не умеешь контролировать свои мысли — не сможешь контролировать и себя, и тогда можно даже не мечтать о власти над окружающими.

— Ом… Ом… Ом мани падме хум, — затянул Алик распевную мантру.

Он не повышал голос, хотя, появись у него такое желание, мог бы горланить во все горло, все равно никто не услышит. Он был дома один, совершенно один. Наконец-то. Даже кухарке и горничной запретил появляться, пока не позвонит. Ему не хочется есть, не хочется пить, он никого не желает видеть. А как же иначе? Он потерял горячо любимых родителей и сильно переживает. С родственниками и знакомыми говорит по телефону вяло и односложно, давая понять, что ему сейчас не до них. И это так. У Алика дел невпроворот. Еще очень много возни предстоит с отцовскими финансами, рассованными там и сям. А в первую очередь нужно что-то решать с этой фанатичкой, этой идиоткой Ольгой Каретниковой.

Она звонила ему или не она? Может быть, ее телефон каким-то чудом уцелел и теперь полиция методично проверяет все ее контакты? Она ведь террористка, а с террористами государство борется всерьез, не то что с бандитами. Оно и понятно. От террористов никакой прибыли, они правоохранителям денежки не отстегивают, а к тому же народонаселение волнуют, вносят смятение в сердца и умы законопослушных граждан, которые из-за этого начинают хуже нестись налогами и, чего доброго, проголосуют не так, как им полагается.

Смерть террористам!

Алик с сожалением оборвал медитацию, которая все равно не заладилась. Сегодня не удалось держать под контролем ни мысли, ни эмоции. Это все из-за звонков. Полиция еще ладно. А что если осетины что-то заподозрили и теперь проверяют свою догадку?