Чума с привкусом шоколада - Юрий Станиславович Климонов

не по одному дню и понимаете, что такое дисциплина и порядок. О дисциплине мы поговорим чуть позднее и обрисуем правила поведения в анклаве, но сейчас нам перво-наперво нужно облагородить его. Деревня Тополиновка была деревней ровно до того момента, когда в стране начался бардак. Вы все прекрасно понимаете, что от нашей организованности и сплочённости будет зависеть безопасность и жизни наших родных. Поэтому для начала территорию деревни нужно превратить в территорию анклава — фактически закрытого городка. В связи с этим сейчас на повестке дня стоит вопрос об ограждении территории. Бетонные столбики есть, колючая проволока — тоже. Значит, что? — обвёл он всех взглядом.

— Бери больше, кидай дальше, отдыхай пока летит, — сострил один из бойцов в строю.

— Я рад, что мы друг друга понимаем с полуслова, — ухмыльнулся Антон. — Именно так всё и будет происходить для всех, кто не стоит в наряде на блокпостах. Для чего они, думаю, объяснять никому не нужно, — ответом было молчание строя. — Все хозяйственные вопросы решаем с нашим руководителем поселения — Мочаловым Сергеем Ивановичем. С точки зрения гражданской власти — он у нас главный. Начальник силового подразделения — это я, а начальник Службы Безопасности у нас Пасечников Денис Андреевич, — один из сотрудников поднял руку. — Да, слушаю.

— А Александра Петровна кем у нас?

— Пасечникова Александра Петровна у нас, по сути, майор юстиции. А кем будет майор юстиции? Правильно, тем, кто будет разбирать все серьёзные нарушения и конфликты анклава, как во внутренних делах, так и во внешних. Ещё вопросы? Нет, отлично. Сейчас разбиваемся на бригады, подходим к Мочалову, получаем инвентарь и материалы. Разойдись.

— Антон, ты совсем того? — пока личный состав определялся с разделением на бригады, Сергей насильно притянул к себе друга. — Ты в кого меня сейчас перед народом превратил?

— Спокойно, Мочалкин, — тихо ответил ему Девятов. — Расслабься и получи удовольствие. Кто у нас по бумагам собственник подавляющего количества домов деревни? Кто проявил лошадиную работоспособность и организовал здесь всё? Молчишь? Вот и молчи. И ты не один — мы тебя всегда поддержим, — усмехнулся он — если, конечно, не начнёшь беспредельничать.

— Товарищ Мочалов, — подошёл к нему один из парней. — Так что там с инвентарём?

— Вот, Серёга, видишь, как тебя сразу зауважали… — ухмыльнулся Денис.

— Да пошли вы…

— А мы и пойдём, товарищ Председатель анклава, — хохотнул Антон. — У нас что дел нет? У нас столько дел по оружейке, что до вечера не разберёмся. А где, кстати, твои друзья-ВДВшники?

— Они заняли вон те два дома, — показал рукой Мочалов.

— Ясно. Ты занимайся по своему профилю, а мы пошли навестим людей и займёмся по своему, — улыбаясь, Девятов взял под локоть Дениса. — Пошли, Пасечник, труба зовёт. Как, кстати, Александра?

— Спит без задних ног. Пузырь коньяка в одну харю, да в первый раз…

— У-у-у… сочувствую как тебе, так и ей. Ничё, к обеду, думаю, поправится. Надо будет Верунчика к ней прислать. У моей благоверной есть опыт по выводу меня из запоя. Глядишь, и тут пригодится.

К домам двух закадычных друзей-охотников Денис с Антоном дошли быстро. Евгений как раз вышел на крыльцо, держа в руках карабин, похожий на СВД[22].

— Здарова, десантура! — подал руку Девятов. Захаров оценивающе посмотрел на пришедшего и подал свою в ответ.

— Ну здарова, коль не шутишь.

— Антон, бывший начальник УГРО, теперь глава силового блока анклава.

— Денис, работал в ФСБ, теперь Служба Безопасности, — представился Пасечников.

— Капитан ВДВ в отставке, Захаров Евгений. Значит, это вы людей фильтровали? Тогда я спокоен.

— С чего так решил? — поинтересовался фээсбэшник.

— Когда есть чел из Конторы, я спокоен — слишком много гнилья нынче развелось внутри МВД, а вы, смотрю, друзья, да Серёга с вами, значит, умеете людей организовать.

— Мы с Мочаловым всё трое друзья детства. Кстати, а чё за аппарат? — поинтересовался Девятов. — Вроде, на СВД похож.

— Похож, но не СВД, — ухмыльнулся Захаров. — Это «Тигр»[23]. Хотя длина ствола такая же. Он у меня при полном «фарше». «Пиладовский» прицел с подсветкой, ещё кое-какие навороты…

— Оружие снайпера, — ухмыльнулся Денис.

— Хренайпера. Это оружие охотника. Очень хорошее, но полноценно как снайпер работает с большим натягом. Это карабин сына. Просто он не успел его почистить с этим переездом.

— Боюсь спросить, что за винтарь у тебя, — ухмыльнулся Антон.

— Есть кое-что, что в обычной жизни я бы вам не только не показал, но даже и не заикнулся о нём.

— Рискну предположить, что где-то что-то отжал из боевого? — предположил Пасечников.

— Угу. «Винторез»[24],— с чувством гордости улыбнулся Захаров.

— Хренассе! — удивился Девятов. — Покажь машинку! Сколько слышал о ней, но держать в руках не доводилось.

Пару минут спустя Евгений вышел со снайперкой.

— Прицел ПСВ, реальная рабочая дальность до трёхсот пятидесяти метров, — прокомментировал он характеристики оружия.

— А с патронами что? — поинтересовался Денис.

— Имеются. Хорошие люди понемногу помогли скопить приличный запасец. Извини, Антон, но снайперку в руки не дам — она как жена — в одних руках должна быть.

— Ладно, я понял. А сколько стволов у тебя вообще?

— Шесть. Разного калибра. Ещё имеется запас пороха, дроби и пуль, плюс к этому — приспособы для снаряжения патронов. Как для гладкоствола, так и к нарезному. Оружие — моя слабость, — усмехнулся он.

— Я так думаю, что зама по вооружению, смотрящего за оружейкой, мы нашли? — подмигнул Девятов Пасечникову.

— А что? Капитан запаса ВДВ, есть горячие точки — почему нет?

— А у нас есть оружейка? — поднял брови Захаров. — А чё, я не возражаю. «Кулеш» — Пашка Кулешов, тоже стволы имеет, но такого у него точно нет. Он больше по помповому спец.

— Значит, так, — с расстановкой произнёс Пасечников. — Поскольку оружейкой будешь ты у нас заведовать, никто твою «жену» не тронет. Но стволы перенесёшь туда. И другу своему передай. Порядок…

— Понял, — коротко ответил ему Евгений, специально перебив фразу.

— Тогда дуй за нами и начинай инвентаризацию в оружейке. Вообще знаком с устроением такого помещения? — спросил Девятов.

— Обижаешь!

— Ну,