Техник-ас - Евгений Владимирович Панов

Кузьмич молча кивнул.

– Ещё такой вопрос к тебе, Кузьмич: сколько по минимуму технического персонала тебе нужно, чтобы обеспечить обслуживание машин?

– Илья, ну ты же сам знаешь, что у нас и так всё по минимуму, – удивился моему вопросу Федянин. – Мы постоянно привлекаем местные технические службы для ремонта и обслуживания техники, так что все, кто есть, все нужны.

– Старшина Федянин, вы не поняли, – слегка раздражённо продолжил я. – Повторюсь: мы летим в Ленинград. Город находится в блокаде. Там голод. Поэтому нужно взять с собой как можно меньше народа, в идеале половину, а остальное загрузить продовольствием. Оставшихся здесь постараемся переправить позднее. Кузьмич, думай. Надо как-то выкрутиться.

– Ну, раз такое дело, то, значит, возьмём половину тех-состава. Сегодня же добровольцев кликну.

– Вот и добре! – удовлетворённо кивнул я. – Ещё такой вопрос: нужно бросить клич среди пилотов и скинуться, кто сколько может. На эти деньги приобретём продукты. Тут надежда на вас двоих, – посмотрел я на Гайдара и Данилина. – Нужно в лепёшку расшибиться, но раздобыть продовольствие. Желательно консервы, муку, крупы. Загрузим транспортник и по возможности фюзеляжи «яков».

Деньгами скинулись все. Каждый выгреб из своих карманов буквально всё до последней копейки. Учитывая, сколько лётчики насбивали фрицев, сумма вышла приличная. Технарям с оружейниками тоже шли неплохие выплаты, мы всё же гвардия, да плюс ко всему премии за качественный ремонт (да, платили на войне и за это). Вообще, буквально всё было тщательно подсчитано – кому и за что[57]. На фронте деньги всё равно тратить особо некуда, разве что иногда приезжает автолавка «Военторга».

Вот интересно, я ведь хорошо помню из той своей жизни, как в девяностые работягам задерживали зарплату. У меня сосед работал на заводе, так им к восьмому марта выдали половину зарплаты за март месяц – правда, прошлого года. И живи как знаешь. Правда, по безналу, в счёт зарплаты, периодически давали замороженную селёдку. Работяги брали сразу по два-три брикета по одиннадцать кило каждый. Так и жил сосед, питаясь всей семьёй этой самой селёдкой во всех видах[58].

А здесь, на фронте, когда идёт война, когда враг не даёт ни дня передышки, деньги выплачиваются строго день в день, без задержек. И не только нам, лётчикам, но и на передовой. Вот и задумаешься: где на самом деле война? Там или тут?

Гайдар с Данилиным, выпросив у местных ЗиС-6, в срочном порядке укатили в Москву. Пока их не было, наша часть аэродрома представляла собой разворошённый муравейник. Никто не ходил шагом, все бегали как угорелые, стараясь как можно быстрее и качественнее подготовить истребители к перелёту и будущим боям. Тем более что из техсостава полетят не все, хотя я и пообещал при первой же возможности забрать остальных.

Запах краски витал в воздухе над стоянкой самолётов, несмотря на морозец. Технари соорудили для каждой машины здоровенный ангар по типу палатки из брезента, ставили туда печку и в тепле занимались обслуживанием и покраской. Кузьмичу где-то удалось раздобыть настоящую белую краску. Всё лучше, чем наши соседи с окрашенными разведённой известью самолётами. Хотя в нашем случае это так себе маскировка: оконечности крыльев так и остались красными, да и здоровенные красные звёзды на крыльях и фюзеляжах явно не способствовали скрытности. Но приказ есть приказ, да и получилось очень эффектно.

Наш отряд продразвёрстки, как я их назвал, вернулся после полутора суток аж на двух машинах, загруженных так, что рессоры едва не ломались. Где и кого они ограбили, было неизвестно, а эти два деятеля лишь загадочно улыбались. Данилин проговорился, что это заслуга Гайдара, который в Москве поднял буквально на уши всех своих друзей и знакомых и с их помощью раздобыл всё это. Плюс кое-что смогли купить в коммерческих магазинах (я и не знал, что такие в это время есть). Дважды их останавливал военный патруль, и один раз едва не арестовали милиционеры, приняв за спекулянтов. Тут уже Данилину пришлось задействовать свои связи.

Привезли Гайдар с Данилиным ленд-лизовские и отечественные сухие суповые концентраты, яичный порошок (прозванный «яйца Рузвельта»), тушёнку, консервированный животный жир, вытопленный из сала, консервированный колбасный фарш (который солдаты почему-то не особо любили), концентрированное молоко, сухое молоко, какао-порошок, муку в мешках по сто английских фунтов[59], сахар, рис, манную крупу, четыре бочки подсолнечного масла и несколько мешков с сухофруктами.

Кроме того, добыли большое количество так называемого «рациона Д» (Ration D), представлявшего собой плитку весом около ста граммов, состоящую из смеси шоколада, сахара, овсяной муки и сухого молока. На вкус, так скажем, сильно на любителя, зато пищевая ценность трёх таких плиток составляла тысячу восемьсот килокалорий и равнялась суточному минимуму питания. Самое то в блокадном городе.

Взлетали тяжело. Перегруженный «дуглас» с трудом оторвался от полосы и медленно начал набирать высоту. Командир экипажа, капитан Ермолаев, хотел было оставить второго пилота и бортмеханика, чтобы взять побольше груза, но я категорически запретил. И так с самолёта сняли всё, что можно, чтобы максимально облегчить его.

Так же тяжело взлетали истребители первого и второго звена: их тоже загрузили до предела. Старшина Федянин лично контролировал, как в фюзеляжи запихивали мешки и ящики. Только что на коленях у лётчиков не было груза. Третье звено и я со своим бессменным ведомым, уже лейтенантом Санчесом, шли пустые, на случай если придётся принять бой. Прямо сердце кровью обливалось, когда видел оставшийся на аэродроме груз. Хотелось плюнуть на всё и дать команду грузить и в наши истребители, но здравый смысл всё же возобладал. Не дай бог, нарвёмся на фрицев, и не поможет никакое лётное мастерство. Перегруженные истребители в полёте были похожи на утюги: манёвренность точно такая же.

Глава 9

Ленинград Суровый февраль сорок второго

Местом нашего базирования нам определили недавно построенный аэродром в Сосновке. Благо тут была возможность сесть и нашему транспортнику. Кроме нас здесь уже базировались 159-й истребительный на истребителях P-40 Tomahawk, 26-й истребительный на МиГ-3, И-16 и И-153, 13-й разведывательный и 44-й бомбардировочный на СБ авиаполки, а также 38-й батальон аэродромного обслуживания. Последнее для нас было особенно актуально. В общем, то ещё столпотворение.

Долетели без приключений с посадкой на дозаправку на аэродроме в Череповце. Маршрут наш был довольно длинным и изломанным. Вначале от Кубинки до Череповца с посадкой, затем от Череповца предстояло пройти между Волховом и Лодейным полем и уже там повернуть над Ладожским озером на Питер. Над Ладогой нас должны встретить