Правитель - Игорь Негатин

Останки сожгли. Сложили костер и предали тела огню. Вечерний ветер раздул пламя, вознес в небеса росчерки искр. Словно это души погибших воинов. Души, мелькнувшие на небосводе этого мира и теперь улетающие куда-то далеко. Туда, где никогда не заходит солнце и боги встречают павших бойцов улыбками.

Сигур, стоящий рядом со мной, что-то пробормотал. Да, конечно… Хоть эти парни и не были изгоями, но гномы уважительно относятся к погибшим в бою. И я вновь услышал эти древние слова, которыми провожают бойцов. Сигуру вторили его соплеменники, стоящие рядом. Не прошло и нескольких секунд, как вся площадь у костра звенела от этих тихих слов.

— Уходящих проводят братья…

— Чтобы их встретили боги и простили предки…

— Дождем, ветром, снегом и солнечным светом…

— Они вернутся из похода…

— Домой, где их ждут…

Из долины потянуло сыростью. Пройдет немного времени, и долину затянет туманом, словно эта земля устала от крови, убийств и смерти.

— И пусть боги будут к ним милостивы и щедры, — пророкотал Мэдд.

Позади заставы располагался небольшой луг с двумя копнами сена. Парни выкосили в свободное время. Вот туда мы наших лошадок и отправили. Под надежной охраной. Хотя если тут такие твари бродят, то сколько людей в караулы ни поставь, все равно мало будет.

С трудом, но разместились. Запах крови не исчез, но стал немного глуше. К нему прибавилась сладковатая вонь погребального костра, который догорал на близлежащем склоне.

Первая ночь прошла более-менее спокойно. По крайней мере никто нас на части не разорвал. Вокруг заставы мы развели около десятка костров, которые освещали приличный кусок территории. Так или иначе, но чувство опасности не покидало. Места здесь хоть и красивые, но опасные. Иногда это чувство просто захлестывало какой-то мутной волной страха, боли и злобы.

Стоук, видимо, чувствовал так же.

— Не надо снимать доспехи, Серж, — покачал головой Мэдд и осмотрелся вокруг.

— Ты так думаешь? — спросил я, плескаясь в ведре с водой, принесенном Ларсом. Долго отфыркивался и старательно отмывал с лица грязь и пыль. Конечно, после такой дороги это не очень поможет, и запашок от нас, как от стада бомжей, но мыться в местной бане не хотелось. Там крови столько, что, как ни чисти, не отмоешь. Завтра схожу на озеро.

— Уверен, — бурчит Стоук.

— Если не трудно — подай полотенце.

— Да, — кивнул он и поморщился. Вытащил из моей сумы полотенце, задумался и накрутил его на кулак. — Не нравится мне здесь…

— Мне тоже. Полотенце отдай. Ты его сейчас в тряпку превратишь.

— Серж! — сквозь сон услышал бурчание Сигура. — Серж!

— Что случилось? — Сон как рукой сняло.

— Мои парни на северном посту слышали подозрительный шум.

Я вышел во двор, и на меня навалилось напряжение. Кожей чувствовал: время застыло. Будто передо мной плясал кто-то невидимый. Плясал, кривляясь и размахивая свитком, на котором написан наш смертный приговор…

…Рядом со мной стоят Сигур, Мэдд и мой оруженосец. Чуть поодаль застыли Свэн и Гудивар. Перед воротами заставы, где мы развели десяток костров, уже собираются воины. Мы видим, как из рощи, расположенной на дальнем склоне, словно раскаленная лава вулкана, стекает нежить. Она ползет бесшумным и бесформенным пятном, освещаемая факелами и светом трех разноцветных лун. Летние ночи светлые…

— О боги… — шепчет Сигур и проводит рукой по лицу. — Это же армия дрэноров…

Он не прав. Это армия, состоящая из нескольких сотен живых мертвецов. Зомби, если вам будет угодно. Ходячие трупы, послушно выполняющие приказы тадд-мэрров. Безжалостные упыри, которые жаждут лишь одного — крови и мяса. Я слышал о них, но никогда не видел. Вот и сподобился… В ночном небе мелькает какая-то тень, но у меня нет времени, чтобы смотреть на звезды. Время не ждет, и парни молча занимают свои места.

Центр занимают два отряда. Мой и Мэдда. По бокам нас прикрывают отряды Свэна и Гудивара. Перед нами — гномы Сигура, вооруженные арбалетами. Когда подойдет время и дистанция уменьшится, они отступят назад и займут позиции на стенах — будут прикрывать наши спины. Внутри заставы нам не укрыться — задняя часть ограды полностью разрушена. По нашим рядам проносится тихий шелест голосов и короткий — как вздох — лязг стали. Словно включили механизм, рождающий смерть.

Я вижу несколько мантикор-эстелькхорков, которые идут чуть в стороне от мертвых. Медленно, как кошки, они крадутся, прижимаясь к каменистой земле. Еще немного, и рванут вперед. Сигур дает знак стрелкам, и гномы поднимают арбалеты, заряженные магическими болтами.

Мертвецы прошли еще сотню метров, и я смог рассмотреть этих тварей. Во всей красе. Даже в ночных сумерках, освещенных светом костров и факелов, они выглядят ужасно. Живые мертвецы в ржавых разодранных доспехах. На некоторых видна сгнившая плоть, которая отваливается целыми кусками. Белеют кости, но они двигаются на нас. Двигаются, как марионетки, послушные чужой воле.

— Да помогут нам боги, — рокочет Мэдд, и одновременно с его словами бьют арбалетчики. Болты с шипящим свистом уходят вдаль, вспыхивают тела нежити, сжигаемые магическим огнем. Эти мертвецы не так уж медлительны, как показывают в фильмах! Разве что двигаются резкими и рваными движениями, словно кто-то дергает за веревочки, управляя этой армией.

И все — время застывает, когда смешиваются первые ряды. Даже копья, которыми ощетинились воины, не помогают. Мертвецы просто насаживаются на пики и упрямо ползут вперед. Время замирает, превратившись в вечный бой! Бой, которому не будет конца. Я слышу лишь лязг стали, стоны, крики и рычание. Кричу сам, рычу и убиваю. Убиваю этих тварей…

Вижу, как бьется Свэн. Он так и не привык орудовать щитом и дерется двумя короткими мечами. Выпады у него короткие, и он редко наносит рубящие удары. Разве что отбивая очередную атаку, в противоходе, удается рубануть мертвецам по горлу и отсечь головы. Неподалеку сражается Гудивар. Его доспехи забрызгало кровью, и этот всегда изящный щеголь стал похож на олицетворение смерти.

Передо мной встает первый мертвец. Живой мертвец. Его лицо обезображено, но глаза горят ненавистью и злобой. И голодом. Жутким голодом. Удар! Он уходит в сторону, но добить уже не успеваю — на его месте возникает еще один.

— Хэ-э-эльдар-р-р!

Рядом возникает эстелькхорк с испачканной в крови мордой. Кто-то бьет его секирой по голове, но он ускользает в сторону. Удар! Эта тварь просто пригвоздила гнома к земле. Не знаю, какой силы яд заключен в жале, но гном даже не дергается. Умирает сразу, едва мантикора бьет его в спину. Тварь скалится, но мы наваливаемся на нее толпой и просто разрубаем на части! Я даже не понимаю, каким образом в моем кулаке остается выломанный клык этой твари. Кровь брызжет в лицо, и на мгновение я слепну.