Дорога к ангелу - Марина Ефиминюк

– Т-т-там такая т-т-темень, – от холода у Лариэлла не попадал зуб на зуб, а губы действительно посинели, – а я ф-ф-факел в воду ур-ур-уронил. Вот и мылся на о-о-ощупь, чуть шею не с-с-свернул.

Мечник только скрипнул зубами, стараясь поверить. Все, что ему оставалось, это вернуться к костру, чтобы позволить мальчику согреться. Тот сразу же уселся на притащенную еще Рорином корягу, и протянул озябшие, дрожащие руки к огню.

Лукай присел рядом, сверля врунишку тяжелым взором, и тот сильно конфузился, не зная, куда деть глаза. Тут горевшее румянцем лицо Лариэлла вытянулось, взгляд впился в кого-то за спиной мечника. Мальчик не успел пискнуть, как Лукай молниеносно вскочил и, развернувшись, направил в грудь нежданного гостя острие меча. Тот мгновенно поднял руки, сдаваясь.

– Ты как всегда гостеприимен, Лукай, – прогудел из-под капюшона, закрывавшего лицо мужчины, басовитый знакомый голос.

– Нибур?

Знакомый незнакомец быстро стянул с гладко выбритой головы капюшон: макушку его покрывали вытатуированные письмена, а глаза хитро блестели из-под черных, кустистых бровей. Опрятная бородка сглаживала некрасивость юного лица, подпорченного сломанным носом. Оруженосец Ламберта за пять лет повзрослел и изменился, но все равно усмешка его так и осталась по-мальчишески самолюбивой.

– Оруженосец? – Лукай быстро спрятал меч в ножны, чтобы обнять Нибура в знак приветствия и похлопать по спине.

– Уже имперский рыцарь, друг. Недавно возведен в рыцарское достоинство. – Тот ответил крепким дружественным похлопыванием ладони по ране меж лопаток, таким сильным, что мечник только болезненно крякнул. – Еле нашел отряд, помог Всевышний. Чуть лошадь не загнал! Догонял вас от самого Алтаря Первого Инея, не чаял найти.

– Здравствуй, Нибур. – Спокойный голос Ламберта прервал словоизлияния бывшего оруженосца. Капитан, очнувшись от дремы, поспешил к костру, лишь услыхал голос боевого товарища, теперь по протекции Ламберта несшего службу в самом Феграле в охране императора Мередора.

– Приветствую, капитан! – и Нибур по привычке низко поклонился учителю, за которым долгое время носил меч. – Приму за честь вернуться под твое начало.

– А что император? – быстро спросил Ламберт.

– Думает, я на караваи к матери в деревню отправился, – по-мальчишески широко улыбнулся Нибур, продемонстрировав ряд крепких белых зубов.

* * *

С одним болтуном в отряде Стаффорд еще мог примириться, но с двумя?! Помоги, Господи, отец наш и защитник! Как же скучал по тишине на биваках и переходах Посланник Небес, отправленный Всевышним в отряд капитана Ламберта! Молчание – золото, которого теперь жаждал притворявшийся имперским рыцарем небесный воин. Поддержать Иноэль, чтобы она могла выполнить свое предназначение, – вот миссия Стаффорда, но никак не выслушивание бесконечных пикировок двух хвастунов, пускай и хороших воинов! А хороших ли?

Стаффорд хмуро покосился на парочку воинов, что-то оживленно обсуждавших. Один с дерзкой татуировкой «За Империю» на выбритом черепе. Второй с буйными светлыми кудрями, смазливый и из-за мази лекаря Герона будто бы вечно изумленный. Когда же у него лицевые мускулы восстановятся?

Тут Стаффорд припомнил события последних недель и Бигдиша, который вряд ли верил в существование Посланницы, но все равно яростно защищал честь Империи и своего капитана и слепо следовал за Ламбертом. Потом всплыло в памяти и лицо наголо обритого Нибура, бабочкой порхавшего с тяжелым мечом, как с пушинкой, по тренировочной площадке в имперской крепости.

Несмотря ни на что, эти двое, хоть и не затыкались ни на минуту, были отличными воинами. Лучшими, как сказал Ламберт, но главное преданными и капитану, и императору Мередору.

Не указанный на имперской карте путь, тянувшийся по густому лесу, раздваивался. Одной веткой дорога круто поворачивала на юг, утопая в чаще, а другой тянулась прямо через редеющий подлесок и выныривала на открытую равнину.

На развилке Ламберт остановился, в задумчивости разглядывая дорогу, ведущую прямо, а вместе с ним застыл отряд, ожидавший приказа. Нахмурившись, Ламберт спешился и вытащил карту. Разговоры моментально прекратились, воины тоже насторожились, внимательно изучая местность и пытаясь понять, отчего поменялось настроение капитана.

– Что тебя насторожило, мой капитан? – Стаффорд подъехал к Ламберту и слез с коня.

Придерживая жеребца за повод, он заглянул в карту, развернутую хмурившимся капитаном.

– Помнится мне, – медленно произнес тот, ткнув пальцем в чернильную загогулину, – маршрут был указан прямо, а здесь…

Стаффорд внимательно пригляделся к многочисленным развилками и линиям трактов. Рукой Арамила была перечеркнута опасная переправа через реку, впадавшую в Торговое море, и жирно обведена более надежная.

– Еще с утра подумал, что изменился он… Не должно здесь быть поворота.

– Так мы уже проехали одну развилку прямо. – Вогнар, перегнувшийся через луку седла, тоже изучал маршрут. – Под холмом.

– Да, – соглашаясь, кивнув Стаффорд, – точно проезжали.

Опытные путешественники, они все оказались сбиты с толку, будто бы путь нарисовали заговоренными чернилами, и потому линия маршрута скользила между указанными деревнями как ей заблагорассудится.

– Если сомневаешься, капитан, поехали прямо, – предложил Вогнар, кивнув на пролесок. – Не стоит доверять мальчишке эльфу, так и в ловушку не долго попасть.

Ламберт глянул на ассасина так, будто ткнул острием меча, и тихо произнес:

– А кому ж тогда доверять, Вогнар?

– Они ж дикие эльфы, им слово «честь» что пустой звук, – фыркнул ассасин и потер слезившийся зрячий глаз.

– Честь – это, может, пустой звук для нежити. Проклятые и те с ним знакомы, а уж эльфы подавно! – осек нехорошие речи Ламберт и, быстро свернув карту, спрятал ее в кожаный чехол. – Едем на юг, – отдал он приказание. – Скоро будет переправа.

Но лес по мере движения лишь сгущался, и напряжение в отряде возрастало. Наконец воцарилось молчание, о каком еще час назад так скорбел Стаффорд, но теперь ему казалось, что уж лучше бы шла привычная беседа. Нет-нет да и посматривал он назад, где деревья смыкались, обступая почти незаметный лесной тракт, и солнце рисовало на опавших листьях светлые пятна.

Только когда по левую руку чаща расступилась и стало светлее, воины вздохнули с облегчением. Неспешно под пригорком протекала широкая полноводная река, и с пологого холма виднелся крутой противоположный берег. Тракт вильнул и вывел кавалькаду к воде, над которой клубилась холодная туманная дымка. Река казалась очень тихой и темной, а берег покрывал мелкий песок, усыпанный кое-где крупной сырой галькой. Длинный деревянный мост на высоких потемневших опорах соединял, как скрепка, два берега, словно не давая им разойтись в разные стороны. Даже с первого взгляда не чувствовалось в нем надежности, будто встань только одной ногой, как провалится широкий настил и уронит в реку неосмотрительных путешественников.