История Мадлен - Полина Ром

скоро, на ходу отирая руки – все обитатели дома знали, что хозяйка никогда терпением не отличалась и за любые заминки была скора на расправу. А с этим “счастливым” замужеством и вовсе, как с цепи сорвалась, по любому поводу вымещая раздражение на прислуге.

– Чего изволите, госпожа? – напряжённо спросил старик, обеспокоенный внезапным вызовом мадам.

– Марсель, скажи-ка мне, а не видал ли ты, как сестрица моя из флигеля съезжала?

– Как же не видать – видал. Как раз дорожки в саду чистил – они и вывозились.

– И что ж, может и слышал чего?

– Э-э-э… Ну болтали там мужики, пока имущество в повозку перетаскивали, да грузили.

– Так что же болтали? Говори уже, не тяни!

– Ну всякое там… Мол, госпожа в новый дом и мебель не перевозит — только все бумаги одни – осторожно поведал дворник.

На этом месте с таким трудом налаженное было настроение Бернардет опять обвально рухнуло вниз.

– Какой такой новый дом у этой нищенки?- повернувшись уже спиной к слуге и медленно поднимаясь по лестнице, сама себе бормотала она.

– Не знаю, госпожа, но так именно и сказывали. – вытянув шею, на всякий случай вдогонку ей добавил дворник и, немного ещё помявшись на пороге, пошёл доделывать прерванные дела.

Через день, на приёме в собственном доме Бернардет вышла встречать гостей в новом дорогущем платье, которое, вопреки бдительному надзору, удалось утаить от мужа. В этот раз традиционную недовольную гримасу на её лице даже сменила приветливая и почти обаятельная улыбка.

Хозяйка дома впервые в жизни с удовольствием ожидала, и прямо-таки предвкушала появление маркизы Шатион. И оно того, поверьте, стоило.

Кокетливая дамочка, лучезарно улыбаясь шуткам подъехавшего вместе с ней барона Жана-Люка Лекура и эмоционально жестикулируя изящными ручками в перчатках, замерла в неудачной позе прямо на пороге, споткнувшись взглядом о хозяйку приёма. С лица маркизы, унося с собой красоту и свежесть, медленно сползала игривая улыбка. Вышеозначенный барон, пропускавший даму в двери вперёд, не успев остановиться, буквально ткнулся в неё носом.

Маркиза выпрямилась, сверху вниз и обратно смерив взглядом соперницу, один за другим стягивая с пальцев узкие дорогие перчатки. По нервно поджатым губам было понятно, что сегодня маркиза в проигрыше. Снятая верхняя одежда это подтвердила.

Хоть и дорогое, но монотонное платье, модного нынче цвета блё-д-амур, на фоне красочного элегантного наряда Бернардет смотрелось уныло.

Мадам Бернардет де Мюлан торжествовала.

Соперница была категорически “умыта”, подлец Оноре, насупив брови, переводил взгляд с одной на другую. Остальные гости восхищались неподражаемой красотой прекрасной хозяйки.

Это был миг расплаты! Жаль, что только миг. Через час традиционных развлечений и светских бесед, пунцовый от ярости супруг, сдерживая бешенство ровно до дверей своего кабинета, под руку дотащил Бернардет “на ковёр”.

– Это как же вас понимать, “дорогая” супруга?! На каком основании вы позволяете себе этакие траты на… – окончательно остервенев и оставив последние намёки на учтивость, Оноре бросил подбирать слова, – тр-р-япки?! ..

Никогда ещё мадам де Мюлан не видела месье де Мюлана в таком бешенстве.

Оскорблённая в “лучших чувствах” любовница, как говорят в простонародье, “накрутила хвоста” изменнику, заподозрив его в потеплении чувств к законной супруге, и теперь он изливал на неё (супругу) потоки желчи, упрёков и обвинений.

И тут Бернардет, наконец, вспомнила о наличии у себя характера.

– Надеюсь, маркизе серёжки не жмут? – дождавшись паузы, когда пыл “благоверного” маленько иссяк и он на время прекратил орошать пространство ядовитой слюной, задрав голову невозмутимо заявила наша мадам и, буквально чеканя шаг, вышла из кабинета, оставив мужа подбирать отвисшую челюсть.

Все же Бернардет была девушка с характером, хоть и с поганым. И позволять мужу ограничивать себя не собиралась. Всегда найдется, как”укусить” этого “отвратительного мерзавца”! И уж поверьте, кусаться мадам де Мюль собиралась на совесть!

По лицу её разливался жаркий румянец, который, кстати, это лицо неожиданно красил.

По крайней мере, баронет Сегюр не преминул отметить особый азартный победоносный блеск и живость глаз Бернардет.

Перед самым отъездом, баронет, окончательно пав перед свежестью чар Бернардет, во время прощания насмелился сунуть ей записочку с выражением самых светлых и страстных чувств.

– Ах, это не то… это не распутство! Это — просто месть! – решительно подумала она, прочитав строчки пылкого признания.

К тому же, Бернардет и в самом деле катастрофически не хватало этих сладких эмоций, искреннего восхищения и проявлений внимания. В общем, в горячке ссоры с мужем, она осмелела настолько, что решилась ответить взаимностью на ухаживания симпатичного баронета.

Хорошенько поразмыслив над вопросами конспирации и безопасности, Бернардет решила, что это очень даже вовремя и удачно сестрица съехала из своего флигеля. Именно там она и решила назначить свидание ухажёру.

А что – покидать пределы имения – не надо, в случае чего есть кого позвать на помощь, и совершенно исключается возможность “засветиться” перед любопытствующими досужими знакомыми.

Элен, любимая горничная и наперсница госпожи де Мюлан, была отправлена наводить порядок в “любовном гнездышке”.

Оставалось только занять чем-то вездесущего и глазастого садовника – так это вообще не проблема. Ей не составило ни малейшего труда придумать, как озадачить старика так, чтобы он часа три, как минимум, не имел шанса появиться в саду.

И вот сей час настал. Супруг изволил отбыть под надуманным предлогом в неизвестном направлении (хотя, куда уж там неизвестном – вполне себе известном), к назначенному времени под покровом сумерек пылкий поклонник прибыл к воротам имения.

Бернардет всё продумала до мелочей: прогрели флигель, зажгла свечи, притащили корзинку с упакованным ужином. Однако, полностью соблюсти романтичность ситуации всё же не удалось.

Открывать калитку баронету пришлось, естественно, самой. Так что две пригнувшиеся фигуры,как заправские воры, крадущиеся по саду к крошечному домику, смотрелись не очень-то возвышенно. Наконец, неумелые любовники оказались под защитой стен флигеля.

– Дорогая Бернардет! – пытаясь восстановить дыхание после напряжённого марш-броска по пересечённой местности с элементами маскировки, пафосно провозгласил баронет, – Я счастлив, что вы… что ваше сердце… что ваши чувства … нет, сердце ответило мне взаимностью…

В общем, фокус, как говорится, удался, и мой бывший флигель стал пристанищем… кто-то скажет – измены и порока, кто-то – местом встреч несчастных влюблённых.

Их счастье было в том, что новоиспечённый рогоносец до сих пор даже не подозревал, что эта хибарка в самом дальнем углу сада уже пустует. А поскольку такие подробности жизни в собственном доме господина де Мюлана, увлечённого кокетливой пассией, просто перестали интересовать, то