Иосип Броз Тито - Евгений Матонин

В зале Дома культуры, где проходила сессия АВНОЮ, висел один из самых первых «официальных» портретов Тито. Его написал словенский художник Божидар Якац. Потом он был размножен в нескольких сотнях экземпляров. Тито позировал и известному хорватскому скульптору Антуну Августовичу, и вскоре его бюст из глины был установлен в Яйце. Джилас тогда заметил: «Тито как-то неожиданно погрузнел и больше никогда уже не вернул себе тот худощавый, жилистый облик, благодаря которому он в годы войны выглядел так неповторимо и привлекательно»[198].

Драматические события во время немецкого десанта на «столицу» партизанской республики город Дрвар в мае 1944 года, когда Тито едва не погиб, только увеличили его популярность. О нем теперь писали все ведущие газеты мира.

В январе 1944 года Тито решил перевести Верховный штаб в маленький городок Дрвар, находящийся к югу от Яйце. Сам он поселился в небольшом домике у входа в горную пещеру, в нескольких километрах от Дрвара. Каждый день он ездил на джипе — подарке Черчилля — в сам город, где находился штаб, а вечером возвращался в свой домик. Штабной домик тоже находился рядом с пещерой.

Еще с конца 1943 года до партизан доходили сведения о подготовке немецкой операции по захвату Тито. Но она началась тогда, когда ее ждали меньше всего, — в воскресенье 25 мая, когда в Дрваре готовились отмечать день рождения Тито. Ему исполнялось 52 года.

Операция под кодовым названием «Россельшпрунг» («Ход конем») разрабатывалась в обстановке строжайшей тайны. В десанте на Дрвар были задействованы 500-й парашютно-десантный батальон СС и подразделения дивизии «Бранденбург». О цели операции десантники узнали только за два часа до ее начала, когда самолеты поднялись в воздух с аэродрома города Кралево. Тогда же им раздали фотографии Тито.

24 мая Тито, как обычно, приехал в Дрвар. Они с Карделем решили остаться в городе, поскольку на следующий день были запланированы торжества по случаю дня рождения маршала.

«Рано утром 25 мая меня разбудил ординарец, который был в карауле, и сказал, что какие-то самолеты летят где-то далеко над Динарой (горный хребет в Боснии. — Е. М.), — рассказывал Тито. — Я вышел из барака, который находился над спуском в пещеру. Посмотрел в бинокль и увидел какие-то очень скоростные самолеты. Думаю, это были „фокке-вульфы“. Меня сразу же охватило какое-то тревожное чувство». Тито оно не обмануло.

Примерно в половине седьмого над Дрваром появились первые бомбардировщики. Около получаса они бомбили город, затем настала очередь транспортных самолетов, которые тянули за собой планеры с десантниками. Планеры приземлялись на поля в окрестностях города, а из транспортников посыпались парашютисты. Тито страшно злился, наблюдая эту картину, — ведь за несколько дней до этого он приказывал оборудовать вокруг города пулеметные гнезда, но его приказ не был выполнен[199].

«Немцы искали меня, — рассказывал Тито. — В те дни портной в Дрваре шил мне маршальскую форму. Парашютистам ничего другого, кроме этого мундира, разорванного осколками бомб, не досталось… Все жители Дрвара знали, где я нахожусь. А у каждого парашютиста была моя фотография. Они подходили то к одному, то к другому жителю города, показывали фотографию, спрашивали: „Тито, Тито, где Тито?“ Но никто ничего не сказал им. Даже дети… А мы сверху за всем этим наблюдали. Из пещеры нельзя было выйти, кроме как через русло протекавшего в ней ручья. Один наш товарищ, ординарец, прекрасный молодой человек, хотел было выйти наружу, но ему сразу же попала пуля в голову… Смотришь на все это и ощущаешь себя беспомощным. Я взял винтовку и хотел стрелять, но мне не дали. Смотрю, немцы внизу сели в мой джип и гоняют на нем»[200].

Вместе с Тито в домике были Зденка, овчарка Тигр и охрана. Через некоторое время здесь собрались 12 мужчин и 8 женщин. Около 10 часов утра стало ясно, что находиться на этом месте опасно. Немцы обстреливали подступы к пещере из минометов и горных орудий, и не исключалась вероятность, что они вскоре начнут прочесывать эту местность. Тогда Тито принял решение уходить.

Из парашютных строп был сплетен канат, а в задней комнате домика разобран пол. Затем по этому канату Тито и все остальные начали спускаться вниз по руслу пересохшего водопада. «Я первым спускался по канату, — вспоминал Тито, — а моя собака Тигр обходила стороной и, глядя, как я спускаюсь, все время лаяла… Несколько раз я тянулся к пистолету, чтобы застрелить собаку, так как она привлекала к нам внимание, но все же не мог этого сделать. В конце концов немцы поняли, что здесь кто-то есть, и начали стрелять по пещере… Если бы они бросили часть своих сил выше, на плато над пещерой, нам бы пришлось гораздо тяжелее. Но они этого не сделали, и это была их большая ошибка»[201].

Так выглядели события со слов самого Тито. Однако есть и другая их версия. Она принадлежит соратнику Тито Александру Ранковичу. Правда, он излагал ее уже после того, как произошел их конфликт с Тито.

Ранкович рассказывал, что Тито смог выбраться из пещеры только благодаря героизму курсантов офицерской школы и их преподавателей, которые задержали немцев чуть ли не с одними револьверами и ножами в руках. Ранкович послал к Тито Сретена Жуйовича с запиской: «Ты немедленно должен выходить. Все под контролем». Но Тито не выходил. Тогда Жуйович схватил автомат и закричал: «Выходи, старый трус! Хочешь сдаться немцам и, как командующий, спасти свою голову, но погубить и предать нашу борьбу!» Тито, рассказывал Ранкович, уже надел маршальский мундир и ждал немцев, чтобы им сдаться. Однако Жуйович заставил его выйти из укрытия. «Бойцы охранного батальона и молодежь погибали, защищая его, пока он отступал с толпой своих секретарш», — отмечал Ранкович[202].

Однако непонятно, как Ранкович мог знать подробности того, что происходило в пещере, если его самого в тот момент там не было? И почему Жуйович во время конфликта с Тито в 1948 году ни разу не обвинил его в трусости? Почему сам Ранкович заговорил об этом, только когда разошелся с Тито? Тем не менее эту версию и после распада СФРЮ вспоминают довольно часто.

Тем временем Тито и все, кто был с ним, начали подниматься на горное плато, которое находилось над их убежищем. Немцы их заметили и открыли огонь, но Тито был уже слишком далеко. Впрочем, они довольно быстро вычислили, куда мог скрыться Тито, и организовали преследование. В воздухе кружили разведывательные самолеты и бомбардировщики, и партизаны подвергались бомбежкам и обстрелам. Однажды немецкий снаряд разорвался недалеко от Тито, который ехал на лошади. Сам он не пострадал, но был ранен один из офицеров советской военной миссии.