📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураТом 4. Поэмы, сказки - Александр Сергеевич Пушкин

Том 4. Поэмы, сказки - Александр Сергеевич Пушкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 94
Перейти на страницу:
вновь,

В нем чувство каждый день иное:

Не столь послушно, не слегка,

Не столь мгновенными страстями

Пылает сердце старика,

Окаменелое годами.

Упорно, медленно оно

В огне страстей раскалено;

Но поздний жар уж не остынет

И с жизнью лишь его покинет.

 Не серна под утес уходит,

Орла послыша тяжкий лет;

Одна в сенях невеста бродит,

Трепещет и решенья ждёт.

 И, вся полна негодованьем,

К ней мать идет и, с содроганьем

Схватив ей руку, говорит:

«Бесстыдный! старец нечестивый!

Возможно ль?.. нет, пока мы живы,

Нет! он греха не совершит.

Он, должный быть отцом и другом

Невинной крестницы своей…

Безумец! на закате дней

Он вздумал быть ее супругом».

Мария вздрогнула. Лицо

Покрыла бледность гробовая,

И, охладев, как неживая,

Упала дева на крыльцо.

 Она опомнилась, но снова

Закрыла очи – и ни слова

Не говорит. Отец и мать

Ей сердце ищут успокоить,

Боязнь и горесть разогнать,

Тревогу смутных дум устроить…

Напрасно. Целые два дня,

То молча плача, то стеня,

Мария не пила, не ела,

Шатаясь, бледная как тень,

Не зная сна. На третий день

Ее светлица опустела.

 Никто не знал, когда и как

Она сокрылась. Лишь рыбак

Той ночью слышал конский топот,

Казачью речь и женский шепот,

И утром след осьми подков

Был виден на росе лугов.

 Не только первый пух ланит

Да русы кудри молодые,

Порой и старца строгий вид,

Рубцы чела, власы седые

В воображенье красоты

Влагают страстные мечты.

 И вскоре слуха Кочубея

Коснулась роковая весть:

Она забыла стыд и честь,

Она в объятиях злодея!

Какой позор! Отец и мать

Молву не смеют понимать.

Тогда лишь истина явилась

С своей ужасной наготой.

Тогда лишь только объяснилась

Душа преступницы младой.

Тогда лишь только стало явно,

Зачем бежала своенравно

Она семейственных оков,

Томилась тайно, воздыхала

И на приветы женихов

Молчаньем гордым отвечала;

Зачем так тихо за столом

Она лишь гетману внимала,

Когда беседа ликовала

И чаша пенилась вином;

Зачем она всегда певала

Те песни, кои он слагал,(5)

Когда он беден был и мал,

Когда молва его не знала;

Зачем с неженскою душой

Она любила конный строй,

И бранный звон литавр, и клики

Пред бунчуком и булавой

Малороссийского владыки…(6)

 Богат и знатен Кочубей.

Довольно у него друзей.

Свою омыть он может славу.

Он может возмутить Полтаву;

Внезапно средь его дворца

Он может мщением отца

Постигнуть гордого злодея;

Он может верною рукой

Вонзить… но замысел иной

Волнует сердце Кочубея.

 Была та смутная пора,

Когда Россия молодая,

В бореньях силы напрягая,

Мужала с гением Петра.

Суровый был в науке славы

Ей дан учитель: не один

Урок нежданный и кровавый

Задал ей шведский паладин1.

Но в искушеньях долгой кары,

Перетерпев судеб удары,

Окрепла Русь. Так тяжкий млат,

Дробя стекло, кует булат.

 Венчанный славой бесполезной,

Отважный Карл скользил над бездной.

Он шел на древнюю Москву,

Взметая русские дружины,

Как вихорь гонит прах долины

И клонит пыльную траву.

Он шел путем, где след оставил

В дни наши новый, сильный враг2,

Когда падением ославил

Муж рока свой попятный шаг.(7)

 Украйна глухо волновалась.

Давно в ней искра разгоралась.

Друзья кровавой старины

Народной чаяли войны,

Роптали, требуя кичливо,

Чтоб гетман узы их расторг,

И Карла ждал нетерпеливо

Их легкомысленный восторг.

Вокруг Мазепы раздавался

Мятежный крик: пора, пора!

Но старый гетман оставался

Послушным подданным Петра.

Храня суровость обычайну,

Спокойно ведал он Украйну,

Молве, казалось, не внимал

И равнодушно пировал.

 «Что ж гетман? – юноши твердили, –

Он изнемог; он слишком стар;

Труды и годы угасили

В нем прежний, деятельный жар.

Зачем дрожащею рукою

Еще он носит булаву?

Теперь бы грянуть нам войною

На ненавистную Москву!

Когда бы старый Дорошенко(8),

Иль Самойлович молодой(9),

Иль наш Палей(10), иль Гордеенко(11)

Владели силой войсковой,

Тогда б в снегах чужбины дальней

Не погибали казаки

И Малороссии печальной

Освобождались уж полки».(12)

 Так, своеволием пылая,

Роптала юность удалая,

Опасных алча перемен,

Забыв отчизны давний плен,

Богдана счастливые споры3,

Святые брани, договоры4

И славу дедовских времен.

Но старость ходит осторожно

И подозрительно глядит.

Чего нельзя и что возможно,

Еще не вдруг она решит.

Кто снидет в глубину морскую,

Покрытую недвижно льдом?

Кто испытующим умом

Проникнет бездну роковую

Души коварной? Думы в ней,

Плоды подавленных страстей,

Лежат погружены глубоко,

И замысел давнишних дней,

Быть может, зреет одиноко.

Как знать? Но чем Мазепа злей,

Чем сердце в нем хитрей и ложней,

Тем с виду он неосторожней

И в обхождении простей.

Как он умеет самовластно

Сердца привлечь и разгадать,

Умами править безопасно,

Чужие тайны разрешать!

С какой доверчивостью лживой,

Как добродушно на пирах,

Со старцами, старик болтливый,

Жалеет он о прошлых днях,

Свободу славит с своевольным,

Поносит власти с недовольным,

С ожесточенным слезы льет,

С глупцом разумну речь ведет!

Не многим, может быть, известно

Что дух его неукротим,

Что

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 94
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?