Путь Старых Богов - Александр Владимирович Пивко

каждым из своих спутников и собой, и устало прислонился к дереву. — Я накинул на нас «Броню вечности» (Милин удивленно кивнул, а наемник недоуменно приподнял бровь, показывая, что не понял) — Милин — обьясни ему, а я пока передохну чуток, даже для меня оно чересчур мощное.

— «Броня вечности» — это одно из высших заклинаний Жизни, делает на некоторое время тебя быстрее, и сильнее и… ну, и еще попутно увеличивает некоторые твои качества. Правда, можешь не надеяться — ни против физической атаки, ни против магической это ничего не меняет — поэтому будь осторожен. Да, и еще — чем дольше и больше ты двигаешься — тем быстрее истощается это заклинание.

Олинн отошел от дерева, прислушался к себе — вроде самочувствие стало нормальным.

— Готовы? — глянул он на свой отряд — тогда вперед — и они побежали по следам монахов, используя оборотня как охотничью собаку — след был совсем свежий. «Броня вечности» позволяла им бежать без передыха очень долго, поддерживая и усиливая их.

Глава 11

Через некоторое время где-то по дороге в Ритис:

Мы шли по лесу. Первым шел Мин, зорко оглядывая окрестности (зрение у него было просто отменное, да и ходить по лесу он умел гораздо тише). За ним, метров через пятьдесят шли мы — Вукх с Линой, и я, на ходу вспоминая прочитанные книги и пытаясь их переварить. Я впервые получил разом столько информации, и мозг протестовал, требовал прекратить его нагружать.

«Лентяй я» — со вздохом констатировал собственные потуги, и прекратил их — «Вспомнил всего одну десятую книги — а уже устал. Нет, надо работать над собой» — в который раз дал я себе зарок, и отвлекся на какого-то голубя, начавшего мельтешить передо мной. Птица кружила передо мною, и явно пыталась привлечь мое внимание. Я хмыкнул — как-то, будучи сильно выпивши, я общался с березой, изливая ей свою душу и повествуя молчаливой слушательнице о своей нелегкой жизни. Но потом меня обнаружили мои не менее выпившие друзья, и утащили обратно — к костру, гитаре и веселой компании. Но вот с животными меня никогда не тянуло общаться — я их уважал исключительно в жареном виде на сковородке. — «Хотя все когда-нибудь случается в первый раз»- закралась непрошенная мысль в голову, когда я увидел, как голубь, убедившись что привлек мое внимание, начал что-то царапать клювом на мягкой коре какого-то дерева. Я с любопытством подошел поближе, но голубь никак не реагировал на мое приближение, быстро царапая что-то.

— Ты случайно не художник? — поинтересовался я у птицы, но она, видно не оценив юмора, что-то возмущенно курлыкнула, и быстро улетела. Я присмотрелся — и вместо просто множества царапин, как подсознательно я ожидал, увидел выцарапанные клювом корявые, но вполне отчетливые слова: СЗАДИ ВРАГИ. СПАСАЙТЕСЬ.

— Однако… — неопределенно отреагировал видевший это все действие десятник.

— Мин, иди сюда, глянь! — позвал я друга. — что делать будем? — обратился я уже к Вукху.

— Мин, быстро слазь на во-он то дерево, и глянь — ты зоркий, может чего и углядишь. — распорядился десятник. Мин без возражений шустро, почти как белка вскарабкался на огромное дерево, верхушка которого явно возвышалась над кронами окружающих деревьев. Через пару минут он спустился обратно.

— Кажется, кто-то есть. В нескольких милях отсюда взлетела кем-то испуганная стайка птиц.

— Но это необязательно враги — попытался было сказать я, но был остановлен небрежным взмахом руки Вукха

— Пока не доказано обратного — считай, враги. Уходим в сторону, быстро. Следов стараться не оставлять. Лина — не отставай от меня.

И мы побежали по лесу, уже переставшему казаться светлым и приветливым. Дурные предчувствия начали терзать опытного десятника, но он не подал виду и продолжал бежать, направляя свой маленький отряд вглубь леса, подальше от тропинки.

— Все, я больше не могу — Лина в изнеможении остановилась, затем, не в силах даже ровно стоять, присела на корточки. Ее худенькие плечи судорожно подергивались, девочка присела на корточки и пыталась отдышатся. Мы на некоторое время застыли, прислушиваясь к лесу. Но слышно было только судорожное дыхание Лины. Постепенно ее дыхание становилось тише, и мы начали слышать разные тихие звуки — стрекотание насекомых, шелест листьев…

— Кажется, тихо? — с надеждой спросила Лина.

И тут же, словно специально опровергая ее слова, раздался далекий шум, на грани слышимости. Прошла томительная секунда, другая — и раздался треск какой-то ветки ближе.

— Нам от них не удалось оторваться — спокойно констатировал Вукх, и тут же принялся раздавать приказы немногочисленным спутникам:

— Лина, беги вон туда, метров на сто, спрячься там… или залезь на дерево, и сиди тихо, как мышка — что бы не случилось — ты здесь не нужна, ясно? — девочка только кивнула — тогда беги. И повернулся к нам:

— Так ребята, готовьтесь к бою — и подал пример, быстро вытаскивая из сумки и заряжая арбалет. Мы с Мином переглянулись — и стали справа от десятника, тоже готовясь. Мин просто вытащил свои мечи, и стал спокойно ждать, поглядывая краем глаза за мной и Вукхом. Десятник уже успел зарядить арбалет и воткнуть в землю возле своей левой ноги торчком секиру, и сейчас напряженно ждал, держа арбалет в руках. Я же активизировал в левой руке «водяное щупальце», вооружив его тяжелым метательным ножом, и отвел его назад, изготовившись к атаке. Создал несильный «щит текущей воды», вкинув в него около одной пятой всей доступной мне маны (все остальное я решил оставить для боя). В правой руке создал заготовку «черной молнии» — больше я пока ничего сделать не мог. У меня получалось держать только три заклинания активным, а если я делал еще одно — то приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы контролировать их все сразу. Ни о каком быстром применении заклинаний речь уже не шла — я сражался сам с собой. Правда, изначально мне и два сложно было удерживать активными. Так что это было просто делом практики — мой учитель по боевой магии, брат Мохад мог держать двенадцать (при этом утверждая, что это почти предел человеческих возможностей). Потому четвертое заклинание я создать не рискнул…

…Мы увидели бегущего к нам оборотня. Он был, кажется даже быстрей и больше того, с которым мы «познакомились» у домика целительницы. Я напрягся — снова увидеть такую тварь я уже не ожидал. Не став в этот раз тратить на него бесполезную «черную молнию», поджидал, пока он приблизится на расстояние, достаточное для удара «водяным щупальцем». Десятник вскинул арбалет, ловя «чистый» выстрел. И вдруг откуда-то сбоку, наперерез ему бросается какая-то белесая тень.

Раз — промелькнуло что-то перед нами. Два — и абсолютно белый оборотень почти вполовину больше своего собрата небрежным движением когтистых лап отрывает ему голову. Потом поворачивается к нам, подмигивает(!) и беззвучно растворяется прямо на том месте, где только-что стоял.

— Ни… себе — что это было? — слышится удивленный голос Вукха.

И тут показываются остальные наши преследователи — двое в легких доспехах, и один в курточке, похожей на наши и черном плаще. Кустарник помешал им разглядеть издалека мертвого оборотня и нас, спрятавшихся за деревьями, и они выбежали на открытое пространство, чем мы не замедлили воспользоваться. Наше преимущество оборачивается болтом Вукха, пробивающим горло одного из них. Я тоже попытался повторить успех десятника, и ударил «водяным щупальцем» с метательным ножом незнакомца в курточке, но нож лишь жалобно звякнул, и отскочил куда-то. Очевидно, незнакомец оказался магом, применившим «каменный щит» — щит магии земли, рассчитанный противостоять физическим атакам.

…Олинн метров за сто от монахов выпустил оборотня с командой «обезвредить» — как ему в свое время объясняли, прирученный орденом оборотень, выполняя эту команду калечил врагов, стараясь оставить их в живых — это была одна из немногих команд, которые оборотень мог выполнять. Но когда он со своими подчиненными подошел поближе, мысленно уже допрашивая раненых и неопасных монахов, Милин получил арбалетный болт в горло, и мгновенно умер. А в его «каменный щит», который он сотворил исключительно по многолетней привычке (вместе со «щитом текущей воды») ударился метательный нож, причем брошенный с невероятной силой, и чуть не проломив его. Целитель не «расщедрился» на такой же щит своему помощнику — количество манны у него было вовсе не безгранично, а своя шкура гораздо дороже и родней. Теперь же, оставшись вдвоем с наемником против троих, он пришел в бешенство. Моментально