Хроники Этории. Тени прошлого - Михаил Костин

– А ну отложить игры! Вы что, забыли, где находитесь?! – рявкнул второй капитан.

Солдаты вскочили, испуг пробежал по их лицам.

– Господин второй капитан, мы… нас… у нас все в порядке, – поспешил с ответом один из стражей, – никаких происшествий, все птички в клетках, тихо и без жалоб.

– Новенькие есть?

– Последние поступили сегодня утром.

– Кто такие?

– Два местных негодяя, вчера попытались знатного парня из Лорандии грабануть, – ответил стражник.

«Знатный парень из Лорандии, – повторил я про себя. – Неужели речь идет о раненом постояльце, что мы спасли у «Храброго рыцаря»?» Я решил уточнить:

– Господин второй капитан, а можно узнать поподробнее об этом ночном происшествии с лорандийцем?

– Отчего такой интерес, оруженосец? – удивился второй капитан.

– Прошлым вечером рядом с трактиром, где мы остановились, напали на одного человека…

– Что за трактир? – перебил сир Джам.

– «Храбрый рыцарь».

– Так… подождите… «Храбрый рыцарь»… выходит, вы и есть те «вояки из деревни», что помогли городской страже спасти заезжего графского отпрыска?

– Наверное, мы, – ответил я, немного смутившись, – правда, мы не из деревни и лишь спугнули грабителей.

– Не знаю, не знаю… лекарь Эз утверждает другое. Он считает, что если бы не «деревенские вояки», то покоился бы сейчас сынок лорандского графа в земле где-то у городской стены.

– Сын графа? – протянул Айк.

– Да, да. Спасенная вами жертва вооруженного ограбления – не кто иной, как Арли Эрбис, единственный и любимый сын Ролла Эрбиса, одного из знатных графов северной Лорандии.

– Спасибо, сир, – выдавил я, сам не зная почему.

– За что? – удивился сир Джам. – Это я должен вас поблагодарить. Боюсь и подумать, что началось бы, если бы этого графского сынка прибили у нас в Бонвиле. К счастью, он выжил. Слуги уже везут его домой. Кстати, перед отъездом один из них передал мне письмо для спасителей.

Второй капитан подозвал солдата и что-то ему шепнул. Тот убежал наверх и вернулся спустя минут десять, в руках у него была тонкая кожаная трубка. Сир Джим вынул свернутый лист с рукописным текстом и зачитал:

«Моим спасителям!

Прошлой ночью вы сохранили мне жизнь, и я бесконечно и навеки обязан вам за ваш мужественный поступок, достойный только самых лучших подданных короля великой Нордении. Конечно, эти слова не могут передать всей полноты той благодарности, что я испытываю в данный момент. Не уверен, что это вообще возможно выразить словами. Я лишь молю Духов о том, что вы получите это письмо и узнаете о моей признательности. К сожалению, состояние здоровья не позволяет мне отблагодарить вас лично, но уверяю вас, при первой же возможности я вас найду и выражу свою признательность в полной мере. Если же у вас самих появится шанс добраться до Оренсии, обязательно навестите меня. Я – Арли Эрбис, сын Ролла Эрбиса, благородного графа Лорандии и правителя города Оренсия, самого достойного города северной части нашего королевства».

– Ну, вот видите, вы оказали услугу и молодому графу, и нашему городу, – улыбнулся сир Джам и передал письмо Минару.

– А как насчет тех крыс, что его чуть не убили? – поинтересовался Минар.

– Этих мы поймали глубокой ночью, когда они пытались продать похищенное одному местному торговцу. Тот оказался достаточно честным человеком и подозвал патруль. Бандитов схватили. Допрашивали их мои люди, так что признались они быстро. Завтра я как раз собирался их повесить, но сейчас, думаю, они могут оказаться нам полезны. Такие типы – завсегдатаи многих сомнительных заведений. Возможно, в обмен на свои жизни они расскажут нам что-нибудь полезное о делишках сектантов, глядишь, и про вашего «доброжелателя» что-нибудь узнаем.

Второй капитан криво усмехнулся и обратился к стражникам:

– Приведите ко мне новеньких.

Солдаты немедленно направились к одной из железных дверей, мы же проследовали за сиром в квадратную комнату, мрачную и холодную. По бокам вдоль стен тянулись длинные деревянные скамьи, а в центре возвышались стол и три металлических стула, накрепко привинченные к каменному полу. Хотя камера не была ни страшной, ни грязной, я чувствовал себя там очень неуютно. Пытаясь справиться с неприятным ощущением, я занял место на одной из скамей поближе к выходу и подальше от ужасных стульев. Вскоре тяжелая дверь открылась, и стражники впихнули в камеру двух тощих низкорослых субъектов, руки и ноги которых были скованы цепями. Арестанты совсем не казались страшными, скорее наоборот – вызывали жалость. На их простую одежду налипла грязь и гнилая солома, лица выражали страх и смятение. Трудно было поверить, что только вчера они чуть не убили человека. Но жалеть их никто не собирался. Они преступники, а к людям такого рода я не испытывал сострадания.

Не церемонясь, солдаты просунули руки заключенных в железные кольца на подлокотниках стульев и замкнули их. Второй капитан выждал немного, потом подошел ближе и произнес:

– Не знаю, сказали ли вам уже или нет, но на этот раз вы влипли по самые уши. Вчера вечером вы выбрали себе не ту жертву. То ли от глупости, то ли с пьяных глаз, вы отыскали себе графского сынка из Лорандии, а за такое наказание одно – виселица.

Сир Джам говорил медленно и вязко. Обойдя арестованных, он остановился за их спинами и положил руки на спинки стульев, совсем рядом с дрожащими плечами.

– Добрый господин, но человек-то не умер! Мы его не убили. Мы и не хотели убивать, никак нет, он сам полез в драку… – залепетали те дрожащими голосами.

Второй капитан выпрямился.

– Не важно, умер несчастный граф или нет. Вы пытались убить сеньора, и это единственное, что имеет для меня значение.

– Мы же не хотели! Мы…

– Просите милосердия?

– Да, ваша милость, да, очень просим… мы… мы все сделаем… все…

– Хорошо. Я буду с вами милосерден и разрешу самим выбрать, как вы умрете.

– О нет! Нет! Пожалуйста, не надо… Добрый милосердный господин, пожалейте… мы только хотели забрать кольцо, а он начал сопротивляться и случайно… случайно наткнулся на кинжал! Клянемся всеми Духами!

Узники отчаянно молили сира Джама о пощаде. По их небритым щекам катились слезы, речь перебивали громкие всхлипывания. Но сир Джам оставался непреклонным, молча и сурово глядел на узников, покачивая головой. Когда мольбы и стоны стихли, он продолжил:

– Есть, правда, кое-что, что могло бы заставить меня передумать.

– О, благородный господин, все что угодно! Мы сделаем все, что попросите, только оставьте нам жизни! Пожалуйста!

Второй капитан кивнул, но не столько им, сколько нам.

– Первое. Меня интересуют заезжие монахи-сектанты, которые именуют себя алавантарами. Я хочу знать – видели ли вы таких в городе, знаете ли, кто они такие, откуда прибыли, где прячутся, с кем ведут дела. Второе. Мне нужны сведения о любых типах, что особо рьяно пользуются услугами наемного сброда, как местного, так и чужого. Любые дела, любые контракты, любые вознаграждения, понятно?