Безупречная репутация. Том 1 - Александра Маринина

– Вы пытались вступить в любовную связь с потерпевшим Кисловым?

Руки в замок. Глаза – в лицо следователю. Не удивляться, не возмущаться, не гневаться. Отвечать коротко и четко.

– Нет, не пыталась.

– Но хотели этого?

Господи, откуда у него в голове появляется этот бред? Он что, не видит ее? Не знает, сколько ей лет? Знает прекрасно, все паспортные данные переписаны в протокол допроса, а паспорт ее по-прежнему лежит у него на столе.

– Нет, не хотела.

– А потерпевший Кислов утверждал, что вы буквально домогались его и пытались затащить в постель, он вам отказал, на почве чего у вас и возник конфликт, после которого вы резко оборвали разговор и ушли из кафе.

Потерпевший Кислов утверждал? После смерти, что ли? Или успел кому-то рассказать эту лживую сказку? Значит, есть свидетель, и этого свидетеля опера успели найти. Быстро работают, когда захотят. Молодцы. Но если это действительно так, то зачем Кислов врал? Для чего? С какой целью?

– Как вы можете объяснить слова Кислова?

– Я не могу объяснить слова Кислова. Могу только утверждать, что они не соответствуют действительности.

Ее силы на исходе. Еще секунда – и она взорвется. Нет, нужно держать себя в руках, ни в коем случае не напоминать этому красногубому человеку в мундире, что она – ветеран, имеющий за плечами тридцать лет выслуги в системе МВД. Он прекрасно знает, кто она, потому что пенсионное удостоверение полковника в отставке Анастасии Павловны Каменской лежало в ее сумке вместе с паспортом и удостоверением сотрудника частного детективного агентства. Все эти документы, равно как и телефон, сейчас находятся на столе у следователя.

Вдох – задержать дыхание – выдох. Не оправдываться. Не рассказывать следователю, что он не прав. Ничего не объяснять, потому что объяснения ему не нужны, ему нужны улики, признательные показания, ее ошибки, обмолвки и проговорки. Вопрос – ответ. Вдох – выдох.

– С какой целью вы встречались с потерпевшим Кисловым в среду?

– Я выполняла служебное задание в соответствии с договором, который заказчик заключил с агентством «Власта».

– Фамилия, имя, отчество заказчика?

– Латыпов Николай Маратович.

– В чем суть этого задания?

Сто раз уже спрашивал! Спокойно. Вдох. Выдох. Ответ.

– Сбор информации.

– О чем?

– Об обстоятельствах личной жизни Кислова.

– Вы выполнили задание?

– Нет.

– Почему?

Почему? Ума не хватило, вот почему. Сноровку потеряла. Не сообразила вовремя. Какие еще причины существуют для того, чтобы не выполнить задание и не собрать информацию с первого же раза, особенно если учесть, что объект закрыт полностью и не горит желанием делиться своими секретами с первым встречным? Тупой красногубый плешивый идиот!

Нет, он вовсе не идиот. Он просто пытается ее поймать на противоречиях и лжи. Пусть не очень ловко, но старательно.

– Такого рода задания обычно не выполняются за одну встречу. Это было первое знакомство, Кислов меня никогда прежде не видел и, совершенно естественно, ничего о себе не рассказал.

«Уж тебе ли не знать», – чуть не сорвалось у Насти с языка.

– Значит, вы планировали еще одну встречу?

– Да.

– А может, не одну?

– Может быть.

– Вы договорились о следующей встрече?

– Да.

– Когда она должна была состояться?

– Кислов обещал позвонить мне в тот же день ближе к вечеру, чтобы мы договорились о месте и времени.

– Позвонил?

– Нет.

– Но вы все равно пошли к нему на другой день, в четверг?

Господи, ну когда же ему надоест спрашивать одно и то же? «Ослик бегает по кругу и в уме круги считает…» Хорошая была песенка.

– Да.

– Как Кислов воспринял ваш приход?

– Он не открыл дверь.

– И что вы сделали?

– Подождала примерно минут десять-двенадцать, снова позвонила, мне никто не открыл, и я ушла.

– По телефону звонить пытались? Вот в те десять минут, которые вы якобы стояли под его дверью, вы не пробовали позвонить ему и узнать, дома он или нет?

«У тебя же мой мобильник под рукой, козлина, возьми и посмотри, чего спрашивать-то? Спокойно, Анастасия Павловна, не злись, дыши».

– Нет, я не звонила.

– Почему?

«Да потому, что он мог увильнуть от встречи. Сказать, что его нет дома, что он занят, что не нашел договор, короче, все, что угодно, только бы не впускать меня к себе. А мне обязательно нужно было понаблюдать за ним в домашней обстановке. Если бы ты, уважаемый господин следователь, вел себя не так тупо, я бы все тебе объяснила. Если бы ты допрашивал меня как свидетеля, толку было бы больше. Ты, конечно, официально меня допрашиваешь именно как свидетеля, но по всем твоим вопросам я ясно вижу, что ты пытаешься превратить меня в подозреваемого, а потом и в обвиняемого. Ты не данные собираешь, а давишь на меня и стараешься расколоть. Поэтому я не скажу тебе ни одного лишнего слова. «И не сказал ни единого слова…» Чей это был роман? Кажется, Генриха Бёлля…»

Вдох – выдох. Не отвлекаться на посторонние мысли. Глаза не отводить.

– Я не звонила потому, что не видела в этом смысла. Если мне не открывают дверь, значит, либо человека нет дома, либо он не хочет со мной встречаться.

– А Кислов мог не хотеть с вами встречаться, гражданка Каменская?

Подставилась. Вот дура-то! Но врать нельзя, потом может боком выйти.

– Мог.

– И почему же? Из-за конфликта, который между вами возник накануне? Из-за того, что вы пытались сделать его своим любовником, а он этого не хотел?

«По-хорошему, надо бы тебе в морду дать за такие слова. И кто ж тебя, мальчик, успел научить так унижать женщину? Да еще женщину вдвое старше тебя. Вдох – выдох. Сохраняем спокойствие».

– Между нами не было конфликта. Любой человек может в любой момент не захотеть встречаться с кем-то по множеству разных причин.

«Зачем ты это сказала? Вот эту последнюю фразу – зачем? Куда тебя понесло? Не оправдывайся, не объясняй. Не давай себя раскрутить на пространные разглагольствования. Возьми себя в руки. Терпи».

– А хотите, гражданка Каменская, я вам расскажу, как все было?

Ну вот, наконец-то. Глазки под белесыми бровями сощурились, яркие губы изогнулись в ехидной улыбочке. Старая песня о главном, многократно спетая и перепетая и в жизни, и в книгах, и в кино. Следователь понял, что на путаных непоследовательных ответах ее не поймать, разговорить и потом ловить в потоке плохо контролируемых слов намеки на признание тоже не получается, значит, пришло время использовать шок от невероятной информированности следствия.