Фея Темной - Ольга Островская

— Тебе страшно. — он уж точно почувствовал, как бьётся испуганной пичугой её сердце об его ладонь.

— Да. Мне до сих пор страшно.

— Расскажи. — как много власти и нежности одновременно было в этом тоне.

— Мне было четырнадцать. — сглотнув, начала она. — Я унаследовала вторую ипостась от отца. Моя мама же, как я тогда была уверена, просто человек, правда довольно сильная магиня. Эмпат, как и я, немного менталист. У отца был сильный род, у мамы же никого, кроме её сестры. Тётя Лисси иногда, очень редко к нам приезжала и мы даже подумать не могли, кто она на самом деле. — Мел запнулась, понимая, что сейчас собирается выдать не только свои секреты.

— И кто же она? — голос Стэфана звучал ровно, пальцы нежно поглаживали её кожу.

— Пожалуйста, обещай мне, поклянись, что не будешь использовать то, что я тебе скажу, во вред моей родне. — решилась попросить она и тут же добавила, боясь обидеть своим недоверием, — Прости, я не имею права иначе, я тебе верю, но…

— Мне нечего прощать, Мелора. Ты действительно не можешь быть полностью уверена во мне. Я принесу тебе клятву. Если ты действительно готова поделиться со мной.

— Я… готова.

— Тогда, я клянусь своей силой и жизнью, что не буду использовать полученную от тебя информацию во вред кому-либо из твоих родственников. — он оторвал свою руку от её живота и начертал в воздухе нужный символ.

— Спасибо. — шепнула Мелора, а Стэфан отодвинулся и, прежде чем она успела почувствовать разочарование, развернул её к себе и притянул обратно, так, что девушка уткнулась носом ему в грудь, внезапно успокоившись, чувствуя себя, как никогда защищённой

— Я так понимаю, личность твоей тёти имеет прямую связь с тем, что произошло? — подтолкнул он её к продолжению.

— Да. Хоть я и сама виновата во всём.

— Объясни. — напряглась его рука в её волосах.

— Ох, как же это тяжело. Я не знаю с чего начать. — Мелора спрятала лицо у него на груди, дрожа всем телом, понимая что слишком сумбурно начала. — Мне до сих пор это всё снится. И сейчас эти картинки пляшут перед глазами.

— Начни с начала. — посоветовал Стэфан и Мел попыталась позаимствовать спокойствие в его ровном голосе.

— С начала? Хорошо. Для меня всё началось, когда я нашла у себя на подоконнике букетик цветов. — он молчал, а слова теперь уже полились безудержным потоком, словно сорвав наболевшую плотину, так давно ею воздвигнутую. — Эти букеты стали появляться каждый день, а потом начались письма. У меня, четырнадцатилетней девчонки, появился тайный поклонник. Я, как дурочка, поверила. Он расписался, что я его Пара, что он увидел и полюбил, много ещё чего. Об этих посланиях узнала моя младшая сестра, Фэй, и очень встревожилась. Она всегда была осмотрительней, рассудительней меня. Даже в детстве. Она и выдала мою тайну сначала нашей кузине, а потом и родителям.

— Кузине?

— Да. Рисса появилась в нашей жизни неожиданно. Мы даже не знали, что у тёти Лисси есть дети. Но мы с сестрой как-то с ней сразу поладили. Она очень хорошая и очень сильный эмпат. И сразу же почувствовала беду. А я не поверила. Ни ей, ни родителям. И когда в очередном письме мой таинственный поклонник попросил о встрече, я согласилась. Думала, что такого, если просто выйду к садовой калитке? Так хотелось его увидеть, узнать.

— И что было дальше? — как-то глухо спросил Стэфан. Всё большое тело мужчины замерло в напряжении.

— Мне обязательно рассказывать всё в подробностях? — поёжившись, спросила Мелора. — Меня похитили. И всё.

— Этого недостаточно. Мне нужно знать, что именно с тобой сделали? Извини, что заставляю вспоминать, но я должен понимать, как на тебя воздействовали. Чтобы попытаться помочь.

— Я не знаю толком. На тот момент я была избита, запугана, мне было больно и очень страшно. Пыталась защищаться, бороться, обернувшись, напала на одного из похитителей. Он-то и взбесился. Использовал какой-то амулет. Второй запрещал, говорил, что меня нельзя трогать, что за меня накажут. Всё, что помню дальше, это страшная боль. Она так долго не прекращалась, разрывала меня на части, выжигала мой разум, что я уже молила о смерти. А потом очнулась всё-таки живой. Меня вытащили кузен со своим отцом. Буквально отбили у смерти, как я потом узнала. Только восстановить сожжённую связь с моей второй ипостасью не смогли. Даже они.

Некоторое время между ними царило молчание. Девушка пыталась не поддаться леденящему страху, сковывавшему её каждый раз при воспоминаниях о тех событиях, гнала, хоть и безуспешно, от себя картинки столь часто приходящие к ней во снах. Сморгнув подступившие слёзы, подняла взгляд на Стэфана и застыла, испугавшись плещущейся в его глазах холодной безумной бездны. Мужчина не шевелился, лишь смотрел на неё так, словно призрака увидел.

— Стэфан? — осторожно спросила, стараясь отодвинуться.

Видимо именно её попытка улизнуть и привела его в чувство. Большие руки тут же сжались стальной хваткой, заставив её сдавленно ойкнуть. В ответ мужчина немного сбавил пыл, но, всё равно, и не подумал отпустить.

— Прости, девочка. — он зажмурился, пряча какие-то больные глаза. — Твоя история… слишком меня… задела за живое. Скажи, зачем ты им была нужна?

И почему ей показалось, что он совсем не хочет знать ответ на этот вопрос. Слишком уж явно чувствовалась в нём какая-то обречённость, хотя бледное лицо казалось бесстрастным.

— Им была нужна не я. Таким образом пытались выманить мою кузину Риссу. — и, тяжело вздохнув, добавила. — Как видишь, я мало что могу рассказать о том, что именно со мной сделал тот амулет. Кузен признался, что они раньше не сталкивались с такими. Похожее воздействие было совершено на моего отца чуть ранее, но тогда помощь подоспела вовремя. А в моём случае… я была ребёнком, слишком слабой.

Стэфан слушал всё это молча. Ни один мускул не дрогнул на его лице, однако она всё равно ощущала какое-то дикое напряжение во всём его теле. Может он понял, что не может помочь и теперь не знает, как ей сказать?

— Послушай. Я не буду лгать и говорить, что не надеюсь на исцеление. Но и такой жить смогу. Теперь я это точно знаю. Если мне нельзя никак помочь, можешь сказать об этом прямо. Я переживу.

Он дёрнулся, как от удара. И резко распахнул глаза. Отчего-то очень злые.

— С чего ты взяла, что нельзя никак помочь? Если твои… родственники не нашли решения, это не значит, что его нет. Думаю, сегодня к вечеру я востановлюсь достаточно, чтобы полноценно обследовать твою ауру.

От его резкого тона девушка даже опешила немного, а потом он внезапно перекатился вместе с ней, и нависнув, прижался к ее лбу своим, тяжело дыша.

— Стэфан? — шепнула Мел, чувствуя, как тонет в бледно-голубых омутах его глаз. — Ты правда считаешь, что это возможно?

— Я уверен в этом, девочка. Не знаю, сколько это займёт времени и сколько отберёт сил, но я найду решение.