Изгнанный бог, или сто и одна бусина благодарности - Рацлава Зарецкая

положил ее ладони себе на грудь и ласково произнёс:

— Ты тоже понравилась мне с первого взгляда. И я тоже боялся признаться тебе по той же причине. Ну разве мы не дураки?

— Дураки, — кивнула девушка. По ее щекам текли слезы. — Мы были такими дураками…

— Но теперь мы исправились, и у нас все будет хорошо.

Тома энергично помотала головой.

— У тебя все будет хорошо. Обещай мне! Обещай, что будешь внимательно следить за своим здоровьем, каждый раз при выходе из дома вынимать все из розеток, проверять газ и… — девушка не выдержала и расплакалась. Вырвалась из рук Миши, прижала ладони к лицу и тихо всхлипнула.

— Тома, что случилось? — произнес парень, заглядывая девушке в лицо.

Тома была не в силах говорить. Она лишь плакала и качала головой. Мише же ничего не оставалось, как успокаивающе гладить ее по спине.

Вскоре Тома успокоилась. Шмыгнула носом и небрежно смахнула слезы. Тряхнула волосами и посмотрела на Мишу серьезным, уверенным взглядом.

— Меня зовут Тамара Орлова. Мне двадцать один год. Надеюсь, ты меня не забудешь…

— Что? — непонимающе пробормотал Миша.

Однако Тома больше ничего не сказала. Она попятилась назад, не отрывая взгляда от Миши. Он тоже пристально смотрел на нее, не понимая, что происходит.

— Тома…

Подул сильный ветер, который поднял с земли сухие листья и песчинки. Одна из них попала Мише в глаз, и парень невольно закрыл глаза, а когда открыл, Томы уже не было.

На следующий день, листая ленту в соцсети, Миша наткнулся на пост своего знакомого и открыл его профиль. На странице парня, который, как и Тома, учился в музыкальном колледже, Миша нашел устаревший пост, в котором он выражал соболезнования по поводу трагической кончины его однокурсницы. Девушку звали Тамара Орлова. Ей был двадцать один год.

Часть 5

***

— Словами не передать, как я вам благодарна! Если бы могла вас обнять, то обняла бы! — Глаза Томы блестели от призрачных слез.

Лика была рада за нее. Удивительно, как быстро она смогла привыкнуть к призраку в своем доме, да еще и сдружиться с ним! И это после того, как Тома пыталась украсть ее тело!

— Ну, засмущала, — отмахнулась от нее Леля.

— Я не ожидала, что богиня предложит мне свое тело, да еще и сделает так, что оно будет выглядеть, как живая я, — восторженно произнесла Тома.

— Признаться, я тоже такого не ожидал, — заметил Ярило, искоса поглядев на Лелю.

— Вы разве забыли? — возмущенно произнесла Леля. — Я же богиня любви! Сделаю все для влюбленных!

— Ой! — воскликнула Тома. — Кажется, со мной что-то происходит…

Лика, Вася, Яр и Леля окружили призрачную девушку и взволнованно уставились на нее.

— Что такое? Что ты чувствуешь? — спросил Вася.

— Будто меня тянет наверх, в небеса. Этот так странно и… приятно.

— Тебе пора, — улыбнулась Леля. — Небеса зовут.

В глазах Томы застыл испуг.

— Я боюсь… — пробормотала она, глядя то на Ярило, то на Лелю.

— Это не страшно и не больно, — заверила ее Леля. — Не бойся.

Лика заметила, что очертания Томы стали менее четкими, и не преминула сказать об этом.

— Боже! Я исчезаю?! — Тома прижала к лицу бесплотные ладошки. — Ребята-а-а…

Она исчезала на глазах, и Лика в отчаянии протянула к Томе руки, но они прошли через призрака.

— Я буду по вам скучать! И еще раз спасибо вам за все! — быстро протараторила Тома.

— Эй, а как же… — воскликнул Ярило, но Тома уже исчезла. — Как же бусина? — договорил он уже в пустоту.

— Какая еще бусина? Она же бестелесный призрак, алчное ты божество! — укорила его Леля. — Неужели не можешь делать добрые дела просто так? Это же приятно!

— Я люблю совмещать приятное с полезным, — буркнула Ярило.

Сунув руки в карманы домашних брюк, он разочарованно пнул камешек и потопал к дому.

— Яр, подожди! — остановила его Лика.

Бог весны обернулся и вопросительно посмотрел на девушку.

— Надо поговорить.

— Ну так говори.

— Наедине.

— Вась, не хочешь прогуляться и поесть мороженого? — громко поинтересовалась тактичная Леля.

— Очень хочу, — сразу же понял ее оруженосец. — Идем!

Обоих сдуло со двора так быстро, что Лика не успела и глазом моргнуть.

— Ну, — нетерпеливо произнес Яр.

На его лице застыло безразличие, которое совсем ему не шло. Лика скучала по веселому и беспечному Ярило, чьи голубые глаза шаловливо блестели яркими изумрудами.

Собравшись с духом, Лика выпалила на одном дыхании:

— Ты сказал, что между нами ничего не может быть, так почему тогда ругаешься с Ильей?

— Ты тут не при чем. Он мне просто не нравится, — равнодушно пожал плечами Ярило.

— А мне кажется, ты ревнуешь.

— Тебе кажется.

— Хорошо, — кивнула Лика.

Ярило не повышал на нее голоса, но почему-то ей хотелось плакать, однако девушка стойко держалась. Ярило ни в коем случае не должен увидеть ее слезы.

— Тогда прошу, перестань с ним ругаться.

— Почему я должен это сделать?

— Потому что, если Илья предложит мне встречаться, то он будет частым гостем в моем доме, и я не собираюсь терпеть ваших с ним ссор.

— То есть я его терпеть в своем доме должен, а ты наши с ним ссоры нет? — Ярило склонил голову на бок и прищурился. — Как-то не справедливо.

— Этомойдом, Яр, — твердо произнесла Лика. — А значит правила тоже мои. Не забывай об этом.

Боже, когда их отношения стали такими холодными и натянутыми? От разговора с Яром у Лики даже заболело горло, а ведь она даже не повышала голоса. Видимо слова, которыми они перекидывались, были такими корявыми, что царапали горло, как наждачная бумага.

— Я тебя услышал. — Безразличие на миг сошло с лица Яра, и Лике показалось, что она заметила в его голубых глазах глубокую печаль. — Прости, что обижал Илью. Он славный малый, и вы друг другу подходите.

После этих слов, произнесенных так, будто из Яра только что вынули душу, с Лики слетела вся спесь. Она стояла и молча открывала и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Подходящих слов она так и не нашла.

Ярило же печально улыбнулся и вышел на улицу, оставив Лику в полном одиночестве во дворе своего дома.

***

Ярило не хотел идти к Марене, но после разговора с Ликой он уже не хотел оставаться дома. Тем более, что она ясно дала понять, что этот дом вовсе не его.

Все правильно, он здесь только временно. Всего лишь незваный и нежеланный гость. Вот только он так быстро забыл об этом и так прижился в доме Лики, что начал