Память льда. Том 1 - Стивен Эриксон

– Как, сэр?

Дуджек пожал плечами.

– Никаких прямых контактов, разумеется, но источники у нас надёжные. Отбраковку знати Ласиин провела… тщательно. – Он помолчал, затем сказал: – У Императрицы новый адъюнкт…

Паран медленно кивнул. Ничего удивительного. Лорн погибла. Нужно было взять кого-то другого на эту должность.

– Есть ли новости о моей семье, сэр?

– Твоя сестра Тавор спасла всё, что смогла, парень. Владения Паранов в Унте, пригородные имения… большинство долгосрочных контрактов. Но всё равно… твой отец умер, а вскоре мать решила… присоединиться к нему по ту сторону Врат Худа. Мне очень жаль, Ганос…

Да, это похоже на неё, верно? Жаль? Да, и мне.

– Спасибо, сэр. Честно говоря, эти новости потрясли меня меньше, чем вам может показаться.

– Боюсь, это не всё. То, что тебя объявили вне закона, сделало Дом… уязвимым. Вряд ли у твоей сестры оставался другой выход. Отбраковка планировалась жесточайшая. Очевидно, Тавор уже некоторое время готовилась. И хорошо понимала, что будет. Детей аристократов… насиловали. Затем убивали. Приказ не оставлять в живых ни одного благородного ребёнка добрачного возраста официально, разумеется, не звучал. Может, Ласиин и вправду не знала, что происходит…

– Прошу вас, сэр, если Фелисин погибла, так и скажите, но избавьте меня от подробностей.

Дуджек покачал головой.

– Нет, этой судьбы она избегла, капитан. О чём я и пытаюсь тебе сказать.

– И что же Тавор продала, чтобы добиться этого… сэр?

– Даже заняв пост адъюнкта, Тавор получила лишь ограниченное влияние. Она не могла себе позволить открыто проявлять… снисхождение – так, по крайней мере, я понимаю её намерения…

Паран закрыл глаза. Адъюнкт Тавор. Что ж, сестрица, свои амбиции ты не скрывала.

– Фелисин?

– Отправилась на Отатараловые рудники, капитан. Не на всю жизнь, это точно. Когда огонь в Унте поутихнет, её наверняка вывезут – тихо, без шума…

– Только если Тавор сочтёт, что это не угрожает её репутации…

Дуджек оторопел.

– Её репу…

– Не среди знати, конечно: аристократы могут звать её чудовищем сколько пожелают, уверен, это и происходит, но ей плевать. И всегда было плевать. Я говорю о профессиональной репутации, командир. В глазах Императрицы и двора. Для Тавор только это имеет значение. Так что она отлично подходит на роль адъюнкта. – Голос Парана звучал ровно, слова – размеренно и спокойно. – В любом случае, как вы и сказали, ей нужно было принимать решение, а что до этой ситуации… я виноват в произошедшем, сэр. Отбраковка – изнасилования, убийства, смерть моих родителей, всё, что выносит теперь Фелисин, – моя вина.

– Капитан…

– Всё в порядке, сэр. – Паран улыбнулся. – Дети моих родителей – все как один – способны практически на всё. Мы способны пережить последствия. Может, нам не хватает обычной совести, а может, мы и в самом деле чудовища. Спасибо за новости, командир. Как прошли переговоры? – Паран как мог старался не замечать горя в глазах Дуджека.

– Хорошо, капитан, – прошептал старик. – Через два дня вы отправляетесь в путь – все, кроме Быстрого Бена, который вас потом догонит. Не сомневаюсь, что твои солдаты готовы к…

– Так точно, сэр, готовы.

– Очень хорошо. Это всё, капитан.

– Сэр.

Тьма опустилась, точно саван. Паран стоял на большом кургане, лицо его ласкал лёгкий ветерок. Он сумел выйти из лагеря так, чтобы не столкнуться со Скворцом и «мостожогами». Ночь требовала одиночества, и он почувствовал себя дома на этой братской могиле, звенящей памятью о боли, страдании и отчаянии. Среди мертвецов внизу – сколько взрослых голосов зовут своих матерей?

Смерть и умирание заново превращает нас в детей, в последний раз, для последнего детского крика. Многие философы утверждали, что мы навсегда остаёмся детьми, глубоко под ороговевшими слоями, из которых складывается броня взрослости.

Броня тянет вниз, ограничивает тело и душу внутри. Но защищает. Удары смягчаются. Чувства теряют остроту, так что остаётся лишь терпеть синяки, а те вскоре сходят.

Капитан задрал голову, так что мускулы шеи и плеч возмущённо запротестовали. Он смотрел на небо, моргая от боли, плоть натянулась, обхватила кости, словно оковы заключённого.

Но выхода нет, так ведь? Воспоминания и откровения въедаются как яд, их уже не вытравить. Он набрал полную грудь остывающего воздуха, будто пытался вдохнуть саму холодность, беспристрастность звёзд, их равнодушие и твёрдость. Страдание ничего не приносит. Взгляни хоть на тисте анди.

Что ж, хоть живот успокоился… готовится, наверное, к очередному приступу…

Во тьме над головой промчались летучие мыши, выхватывая из воздуха добычу. На юге умирающим очагом мерцала Крепь. Далеко на западе вздымались пики Морантских гор. Паран не сразу заметил, что обхватил себя руками, словно пытался удержать всё внутри. Он не привык плакать или проклинать всё вокруг себя. Его вырастили и тщательно воспитали в духе холодной отстранённости, который лишь укрепился благодаря опыту военной службы. Если это достойное качество, то в нём она меня превзошла. Тавор, ты и вправду мастер в этом искусстве. О, милая Фелисин, какая жизнь тебя теперь ждёт? Уж точно не защитные объятья аристократии.

Позади послышались шаги.

Паран закрыл глаза. Хватит новостей, пожалуйста. Хватит таких откровений.

– Капитан. – Скворец положил руку на плечо Парану.

– Тихая ночь, – заметил тот.

– Мы тебя искали после разговора с Дуджеком, Паран. Серебряная Лиса смогла тебя отыскать с помощью своей силы. – Он убрал руку. Встал рядом, принялся рассматривать звёзды.

– Кто такая Серебряная Лиса?

– Думаю, – пророкотал бородатый солдат, – это тебе самому решать.

Паран нахмурился, посмотрел на командира.

– Сейчас у меня нет настроения для загадок, сэр.

Скворец кивнул, не сводя глаз с поблёскивавшего полотна небес.

– Придётся потерпеть, капитан. Я могу тебя повести вперёд шаг за шагом или отправить в полёт одним пинком под зад. Возможно, когда-нибудь ты вспомнишь этот момент и будешь мне благодарен за такой выбор.

Паран прикусил язык и проглотил язвительный ответ.

– Они ждут нас у подножия кургана, – продолжил Скворец. – Более… частной встречи я не сумел устроить. Только Молоток, Быстрый Бен, Мхиби и Серебряная Лиса. Солдаты твоего взвода здесь на случай, если у тебя возникнут… сомнения. Оба истощили сегодня свои Пути, чтобы убедиться в истинности произошедшего…

– Сэр! – взорвался Паран. – Что вы хотите этим сказать?