Судьба горца - Ханна Хауэлл

– Да, боюсь, что так, – слегка покачав головой, ответил Джеймс, как только они уселись во главе большого стола и налили себе сидра. – По правде говоря, ее ответ заставляет меня думать, что она и впрямь невиновна. Или эта девчушка просто намного умнее нас с тобой.

– Я только что обвинил возлюбленную в отвратительном преступлении, заявив, что она послала человека на ужасную смерть, а теперь ты говоришь, что она, возможно, невиновна?

– Я никогда этого и не отрицал, и не раз отмечал, что доказательств ее вины мы можем так никогда и не найти. Но если бы я сказал это тебе, ты ни за что не поступил бы с ней так, как должно. Я еще не настолько стар, чтобы меня перестали волновать красивые девушки с зелеными глазами, но достаточно мудр, чтобы их красота уже не ослепляла. Один из нас должен был, скрепя сердце, рассмотреть все возможности.

Балфур коротко выругался и потянулся, безуспешно пытаясь ослабить сковавшее его напряжение, и с горечью проговорил:

– Она никогда не простит мне этого.

– Если Мэлди до сих пор не озаботилась понять, что ты поступаешь, как велит долг, значит в любом случае не задержалась бы здесь надолго. Странно, что она так ничего и не рассказала тебе про себя. Думаю, пришло время узнать, что эта девчушка скрывает от нас.

– Да. У нее действительно много секретов, и мы не можем и дальше позволять ей совать свой нос повсюду в надежде вызнать тайны, которые, став известными врагу, способны навредить клану. Я прекрасно сознаю, что поступил так, как должен был поступить. Мне только жаль, что, исполнив свой долг, я не почувствовал облегчения.

Несколько минут Мэлди тупо смотрела на закрывшуюся дверь. Потом, опомнившись, она заставила себя подойти к кровати и без сил повалилась на нее, слепо уставившись в потолок. Слишком бурные чувства кипели внутри, пытаясь вырваться на волю, грудь стеснило, стало трудно дышать. Она решила, что ни за что не расплачется. Ни за что. Но гигантский комок, образовавшийся в горле, ясно указывал на то, что ее желанию, увы, не суждено исполниться. Тихо проклиная упрямство Балфура, девушка перевернулась на живот и, перестав сдерживать слезы, целиком предалась горестным переживаниям.

Обрести утраченное равновесие оказалось гораздо тяжелее, чем она рассчитывала, потому что рыдания никак не хотели прекращаться, время от времени возобновляясь с новой силой, отчего все тело сотрясала дрожь. Однако Мэлди рассудила, что потоки слез послужили благой цели. Она, конечно, совершенно обессилела, зато снова стала мыслить здраво. Теперь девушка была в состоянии спокойно обдумать случившееся, сожалея лишь о том, что не может просто забыть обо всем.

Как бы ни странно это прозвучало, но обвинение в пособничестве Битону – это не то, что беспокоило ее сильнее всего. Мэлди давно ожидала чего-то подобного. Но Балфур сделал это, даже не подозревая единственного, что могло бы стать бесспорным доказательством ее виновности, – имени ее отца. У Мюррея не было ни единого доказательства, что Мэлди не несчастная сирота, пустившаяся в далекий и опасный путь по чужим землям, чтобы отыскать родственников, и все же он поверил, что она способна не только предать человека, но и обречь на ужасную смерть. Этот незнакомый ей Балфур даже полагал, что сотворить нечто подобное для нее легче легкого.

Мэлди подумала, что в некотором смысле это даже забавно. Если бы не душевная боль, девушка могла бы от души посмеяться над иронией ситуации. Она ведь тогда намеренно поджидала их отряд на дороге, потому что хотела убить Битона, а для этого ей нужно было заручиться поддержкой Балфура и всех Мюрреев, а ее заподозрили в пособничестве этому чудовищу! Но, как бы то ни было, она где-то просчиталась и тем подвела себя под подозрение, хотя и не понимала, в чем именно ошиблась. Балфур, правда, упорно твердил о ее невыносимой скрытности, но Мэлди не верила, что причина только в этом. Разве каждый странник, что находил недолгий приют в Донкойле, садился у очага и охотно рассказывал всем и каждому о своем происхождении?

Мэлди выругалась, поднялась и налила немного вина. Ее вопросы так и остались без ответов. Балфур не мог уразуметь, почему она не хочет рассказывать о себе, а Мэлди, в свою очередь, не понимала, как ее нежелание отвечать на дурацкие вопросы можно считать доказательством измены и как можно заподозрить ее в служении Битону, обвинив в пособничестве в убийстве человека. Вряд ли они с Балфуром сойдутся во мнениях по этому вопросу. В конце концов, он гордился своей семьей, своим наследием. Ему никогда не понять, как такое возможно: мечтать забыть, что у тебя вообще была семья.

А теперь ей еще предстояло придумать, как выбраться из западни, в которую она угодила. Она обязана сдержать данную матери клятву, но не могла сделать этого, сидя под замком в Донкойле. Мэлди подошла к двери и попыталась ее открыть, впрочем, нисколько не удивившись неудаче, так как дверь была надежно заперта снаружи. Она слышала, как Балфур задвинул засов. Кроме того, наверняка там еще стоял вооруженный мечом стражник. Значит, самым простым и коротким путем ей не освободиться.

Другой вариант: рассказать Балфуру все, что он хотел знать. Она многое могла бы поведать ему, не открывая правды о своем отце. Однако если Балфур пошлет кого-то проверить ее рассказ, то истина легко выйдет наружу. Ее мать не скрывала имени человека, которого винила во всех своих злоключениях. Кроме того, Мэлди была уверена, что обязательно найдется кто-нибудь из горожан, кто с радостью перескажет местные сплетни, в которых она навряд ли предстанет непорочной, честной и заслуживающей доверия. В ее прошлом бывали моменты, которые приходилось просто перетерпеть и пережить, и она не сильно ими гордилась. К тому же Мэлди приложила немало усилий, чтобы вызвать у особо набожных горожан, нередко сильно досаждавших ей, глубокое нерасположение к себе.

В любом случае ее глупая гордость мешала откровенности. Балфура, несомненно, возмущало, что она по-прежнему отказывалась отвечать на любые вопросы, хотя сейчас то обстоятельство, что ему так и не удалось добиться от нее внятных объяснений, несколько примирило девушку с вынужденным заточением. Да и удовлетворения доставляло куда больше, чем бесплодные попытки оправдаться, а он просто глупец, раз не понимает этого. Правда, этого недостаточно, чтобы оказаться на свободе. Нет, она не боялась за свою жизнь. Балфур не из тех, кто способен повесить человека на основании одних только подозрений. Именно так он в свое время поступил с Гризель – ждал до тех пор, пока не появились бесспорные свидетельства ее измены, а так как Мэлди невиновна – и Балфур не сможет доказать обратное – она чувствовала себя в безопасности.

Единственное, что ей под силу предпринять – и это вполне могло увенчаться успехом, – освободить Эрика, доказав всем, что она никогда не выступала на стороне Битона. Таким образом этот вопрос был бы закрыт раз и навсегда. И тут девушка поняла, что как раз в тот момент, когда она докажет свою невиновность, откроется ее тайна, которая, по глубокому убеждению Мэлди, заставит Балфура бежать от нее без оглядки, но это уже не имело значения. Мэлди никак не могла помешать ему возненавидеть ее лишь за то, что ее отцом был его злейший враг, Уильям Битон, но она не собиралась сидеть сложа руки, позволяя считать ее убийцей, способной предать лучших друзей.