Грехи волка - Энн Перри

Уильям с трудом подавил желание возразить. Ему следует постоянно помнить, ради чего он здесь. Необходимо любой ценой добраться до истины.

– Полагаю, никаких, – отозвался он внезапно охрипшим голосом. – Воображаю, в какое отчаяние их приводит мысль о встрече с присяжными!

Едва заметная усмешка, скользнувшая по лицу Элестера, свидетельствовала, что он заметил резкость сыщика и объясняет ее чудовищностью совершенного преступления. Никто не должен был заподозрить, что негодование Монка вызвано не поступком Эстер, а ее участью.

– Думаю, защита будет чисто формальной, – мрачно произнес детектив. – Только чтобы соблюсти закон, требующий ее непременного участия.

Уна повернулась к темноволосому мужчине, стоящему немного позади остальных. Внешне он был совсем не похож на других членов семьи и, без сомнения, мог оказаться одним из них лишь посредством женитьбы. Его замкнутое лицо свидетельствовало о каких-то скрытых переживаниях.

– Мой муж, Байярд Макайвор, – с милой улыбкой представила его хозяйка, по-прежнему глядя на Уильяма. – После смерти моего отца он ведет дела семейной фирмы. Возможно, вы уже об этом слышали? – Этот чисто риторический вопрос явно имел целью напомнить всем присутствующим, что привело Монка в их дом.

– Здравствуйте, мистер Макайвор, – поздоровался сыщик.

– Здравствуйте. – Голос у Байярда был звучным, с легким присвистом. При всей четкости дикции в нем слышался едва заметный специфический оттенок, который Монк моментально определил как йоркширский. Значит, Байярд Макайвор – не просто англичанин, а уроженец этого дикого и гордого графства, ощущающего себя чуть ли не особой маленькой страной. Эстер об этом не упоминала. Очевидно, ее слух не уловил особенностей интонации Байярда. Как и большинство женщин, ее больше интересовали родственные отношения.

Тем временем Уна обернулась к очень высокому мужчине с таким же узким, как у нее, лицом и волосами, еще более роскошными, чем ее собственные, окружавшими его голову настоящим ореолом из мелких завитков. На первый взгляд он был похож на Фэррелайнов, но нетрудно было заметить и отличия: не такой полный, четко очерченный рот и длинный прямой нос. Было кое-что особенное и в его манерах – уверенность, порожденная не положением или происхождением, а собственным умом и проницательностью. Занятно, насколько такие мелочи, как посадка головы, складка меж бровей и постоянная настороженность, способны выдать происхождение человека еще до того, как он заговорит…

– Мой зять, Квинлен Файф, – сказала Уна, взглянув в его сторону и тут же снова обернувшись к Монку. – Он, к нашему счастью, – знаток типографского дела и вообще великолепно разбирается в деловых вопросах. – В ней не чувствовалось и тени типичного для англичанок ее круга пренебрежительного отношения ко всему, что связано с трудом: о делах она говорила увлеченно. Впрочем, Фэррелайны ведь не принадлежали к старому дворянству, они создали свое благополучие собственными руками и по праву гордились достигнутыми успехами. Отец миссис Макайвор, основав компанию, выступал не только собственником, но и как предприниматель. Потому-то его дочь и была лишена пустого тщеславия тех, кто, имея возможность проводить время в праздности, чванится своим бездельем.

– Здравствуйте, мистер Файф, – приветствовал Уилья-м еще одного нового знакомого.

– А это – жена Квинлена, моя сестра Айлиш, – продолжала миссис Макайвор. Ласково улыбнувшись молодой женщине, она снова обернулась к Файфу и тронула его за руку. Это был странный, неожиданно интимный жест, как будто она вновь вручала ему свою сестру.

Вспомнив все сказанное миссис Форстер, детектив посмотрел на Айлиш со снисходительным интересом, готовый к разочарованию. Но одного его взгляда хватило, чтобы от этого чувства не осталось и следа. Эта женщина была не просто безукоризненно красива, она словно светилась или, точнее, излучала сияние, а ее грация пробуждала в воображении образы, являвшиеся сыщику в полузабытых юношеских снах. Монк затруднился бы сказать, приятно ли ему смотреть на нее: в этом идеальном создании ему не хватало беззащитности, уязвимости, всегда привлекавшей его в женщинах. Он предпочитал некоторое несовершенство – оно делало женщину более слабой, доступной. И все же он не мог оторвать от нее взгляда. Тот, кто хоть раз увидел Айлиш Фэррелайн, уже был не в силах забыть ее.

Она посмотрела на Уильяма без особого интереса, как будто думая о чем-то своем. У него мелькнула мысль, что эта красавица слишком поглощена собой, чтобы замечать кого-либо еще.

Близившаяся к завершению церемония представления была прервана появлением номинальной хозяйки дома. Дейрдра Фэррелайн была невысока, смугла и столь энергична и жизнерадостна, что ей можно было простить чересчур широкий воротник черного платья и счесть несущественной оплошностью отсутствие в ее туалете драгоценностей. Она не была так ослепительно красива, как ее золовка, но ее лицо понравилось детективу с первого взгляда. В ней ощущались душевность и юмор, и он почувствовал, что при более близком знакомстве в ней можно обнаружить и иные достоинства.

– Добрый вечер, мистер Монк, – заговорила Дейрдра, как только их познакомили. – Надеюсь, мы сможем быть вам полезны. – Она улыбнулась ему, но тут же стала оглядываться по сторонам, отвлеченная какой-то мыслью. – Кто-нибудь видел Кеннета? Как нехорошо с его стороны!

– Незачем его ждать! – раздраженно бросил Элестер. – Он сможет присоединиться к нам, когда явится. А не явится – так мы обойдемся и без него. Все эти дни он ведет себя совершенно безответственно. Придется с ним поговорить. – Мужчина нахмурился. – В нынешних обстоятельствах он мог бы уделять семье больше внимания. Давно пора выяснить, кто эта женщина, за которой он бегает, и насколько она приемлема!

– Сейчас не стоит об этом беспокоиться, дорогой, – спокойно проговорила Уна. – Тебе и без того хватает забот. Я поговорю с Кеннетом. Наверное, он не хочет приводить ее сюда в такой момент.

Элестер благодарно улыбнулся, и лицо его сразу изменилось. Уильям легко смог представить, каким этот человек был в молодости, и ощутил, насколько близки друг другу брат и сестра. Взглянув на Уну, сыщик с удивлением осознал, что на самом деле из них двоих она была главной, несмотря на то, что по годам была моложе.

– Ну, что ж, – поспешно вмешалась Дейрдра. – Мактир доложил мне, что обед подан. Пойдемте в столовую. Мистер Монк?

– Благодарю, – отозвался он, радуясь, что именно она пригласила его к столу.

Обед был вкусным, но не чересчур обильным. Элестер, сидевший во главе длинного дубового стола, был серьезен, как и подобало в данных обстоятельствах, но при этом безукоризненно любезен. Кеннет так и не появился. Никто ни словом не упомянул и Гектора Фэррелайна, о котором рассказывала Эстер. Возможно, он был чересчур пьян, чтобы показаться за семейным столо-м.

– Быть может, я что-то упустил, – заговорил Квинлен, когда суп был съеден и подали жаркое, – но я не вполне понимаю, мистер Монк, в чем состоит смысл вашего приезда в Эдинбург? Об этой мерзкой женщине мы не знаем ничего, кроме того, что она рассказала нам сама, а это, скорее всего, ложь.