Долгий путь к маленькой сердитой планете - Бекки Чамберс

– Должно быть, это позволяет сберечь кучу времени, – заметила Розмари, прикидывая, какую часть своей жизни она потратила, подбирая нужные слова в непростых беседах.

– А то как же. Однако в прошлом язык жестов можно было также использовать и в обычном разговоре. Он использовался для того, чтобы подчеркивать сказанное вслух, и тогда собеседник понимал, что ты действительно хочешь сказать именно это. Сиссикс говорит, язык жестов по-прежнему можно использовать с такой целью, но только теперь это выглядит старомодно и используется только в особых случаях. – Она кивнула в сторону лавки, где две аандриски теперь двигались совершенно синхронно. – Мы видим, что Сиссикс ведет себя сверхуважительно. И искренне.

– Но она же не знает эту торговку, ведь так?

– Понятия не имею. Не думаю. Но эта дама пожилая, так что Сисси, возможно, ведет себя по старинке из уважения к ней.

Какое-то время Розмари наблюдала за аандрисками. Их руки двигались словно в изящном, неспешном танце.

– Как им удается подстраиваться друг под друга? – наконец спросила она.

Киззи пожала плечами:

– Наверное, они в чем-то соглашаются друг с другом. – Вдруг брови у нее взметнулись вверх. – Ого! Вот так.

Сиссикс села спиной к столу, расставив ноги в стороны. Пожилая женщина присоединилась к ней, откинувшись спиной ей на грудь. Они подправили соответствующим образом свои хвосты. Положив голову на грудь Сиссикс, старуха закрыла глаза. Сиссикс прижала ладонь к ее животу, привлекая ее к себе. Другой рукой она растопыренными пальцами провела старухе по скальпу до кончиков перьев, нежно потягивая за их основания. На взгляд человека, аандриски напоминали двух возлюбленных, которые встретились за закрытой дверью спальни, а не двух незнакомцев на рынке под открытым небом. Даже с противоположной стороны улицы Розмари безошибочно прочитала выражение лица старухи. Та была на верху блаженства.

Розмари была сбита с толку. Она знала, что аандриски были слишком раскованные (по человеческим меркам, напомнила себе она), и все же это выходило за рамки того, что можно было ожидать.

– Гм, – пробормотала девушка. – Значит…

– Понятия не имею, – призналась Киззи. – Это же аандриски, что с них взять. Я ничего не понимаю, твою мать. – Она помолчала несколько мгновений. – Как ты думаешь, они сейчас станут трахаться? – прошептала она, подаваясь вперед в детском любопытстве. – Ей-богу, точно! Блин, а здесь это не противозаконно? Ой, надеюсь, до этого у них дело не дойдет!

Но аандриски так и не совокупились, хотя их спонтанные ласки продолжались добрых полчаса: они гладили друг другу перья и терлись носами о щеки, не обращая внимания на изумленные взгляды прохожих. В какой-то момент мимо прошли два аандриска, даже не взглянув на них, словно ничего особенного не происходило. Розмари не знала, следовало ли ей отвернуться. Определенно, Сиссикс не было никакого дела до того, кто на нее смотрел. Чем дольше Розмари наблюдала за происходящим, тем менее странным ей все это казалось. Да, это было что-то чуждое и совершенно неожиданное, но не запретное. Тут присутствовала какая-то своеобразная красота – в движении рук, в непринужденности прикосновений. Поначалу эта мысль озадачила Розмари, но она поймала себя на том, что немного завидует – вот только кому, старухе или Сиссикс, она сказать не могла. Ей захотелось, чтобы кто-нибудь и ей самой вдруг ни с того ни с сего оказал такие знаки внимания. И как было бы хорошо, если бы ей хватило уверенности в себе расплатиться той же монетой.

Наконец у пожилой женщины задрожали руки. Сиссикс отпустила ее и помогла ей подняться на ноги. Они начали просматривать товар старухи. Выбрав банку чистящего средства для чешуи, Сиссикс поднесла к считывающему устройству браслет. Аандриски обменялись еще несколькими фразами, но уже без жестов. Обычный разговор покупателя и продавца, тем более странный после того, что было до этого.

Подняв руку, старуха выдернула из головы перо, поморщившись при этом. Это выцветшее голубое перо она протянула Сиссикс. Та его взяла, низко склонив голову. У нее на лице появилось выражение глубокой признательности.

– Ого! – пробормотала Киззи, прикладывая руки к сердцу. – Я по-прежнему не понимаю, что происходит, но меня все это растрогало до слез.

– Что? – Розмари не отрывала глаз от аандрисок, словно достаточно долгий взгляд мог что-то объяснить. – Что все это значит?

– Ты уже бывала в каюте Сиссикс?

– Нет.

– Ладно, так вот, у нее на стене висит большая красивая рамка, вся увешанная перьями аандрисков. Насколько мне известно, такая есть у каждого аандриска. Понимаешь, если ты аандриск и кто-нибудь по-настоящему глубоко тебя тронул, ты отдаешь этому существу свое перо. А сам хранишь перья, полученные от других, как свидетельство того, со сколькими аандрисками пересекался твой жизненный путь. Если у тебя на стене много перьев, это говорит о том, что ты произвел впечатление на большое количество народа. Для большинства аандрисков это имеет огромное значение. Но они не раздают свои перья кому ни попадя, понимаешь, например, за то, что кто-нибудь помог нести тяжелую вещь или угостил выпивкой. Это должно быть нечто такое, что навсегда останется в памяти; однако нередко это случается у не знакомых друг с другом аандрисков. О, смотри!

Киззи ткнула подбородком в сторону Сиссикс, которая отдала старухе свое собственное перо.

– А вам Сиссикс когда-нибудь дарила перо? – спросила Розмари.

– Да, какое-то время назад она подарила мне одно перо, после того как получила известие о смерти одного из своих отцов гнезда. Он был уже очень старым, но все равно Сис сильно переживала. Я усадила ее в челнок, отвезла в середину туманности и дала ей поорать несколько часов. На следующее утро она вручила мне свое перо. Думаю, к настоящему времени у всех членов экипажа уже есть по перу Сиссикс. Ну, за исключением Корбина. Вероятно, у Корбина перьев нет.

Сиссикс вернулась к лавке, держа в руке баночку с чистящим средством для чешуи. Она перевела взгляд с Киззи на Розмари.

– Наверное… наверное, я должна кое-что вам объяснить.

– О да! – согласилась Киззи. – Это было бы просто замечательно!

Сиссикс кивнула на дорогу, предлагая своим спутницам продолжить путь.

– В таком возрасте пора уже обзавестись домом, семьей, высиживать малышей.

Розмари постаралась вспомнить все, что ей было известно о структуре семьи аандрисков. За детьми у аандрисков ухаживали не их биологические родители, а старейшины общины. Это она знала. И по мере взросления аандриски проходили через различные этапы семьи. Однако детали Розмари помнила смутно.

– Быть может, она просто не хочет этого, – предположила Киззи. – Быть может, ей здесь больше нравится.

– Нет, – сказала Сиссикс. – Это все потому, что у нее трудности с общением.

– Она чересчур робкая? – спросила Розмари.

– Она расшек. В клиппе для этого нет соответствующего слова. У нее психическое расстройство, которое затрудняет ей общение с окружающими. Она с трудом понимает намерения других людей. И говорит она странно, это стало ясно сразу же, как я к ней подошла. Я предложила ей совокупиться, но она не смогла на это решиться. Так что да, она действительно робкая, но при этом ей также сложно общаться с другими. Поэтому ее поведение несколько… ну, за неимением более подходящего слова, странное.