Крымский щит - Вячеслав Демченко

— Господи, что делают эти идиоты?! — простонал господин инженер, ударив кулаком по дубовой раме. — Они думают, что мы везём простой бензин?! Они не представляют себе, какое у «Avgas» октановое число!

— Гефрайтер! — бросился он назад, к переговорному устройству на стене вагона, оббитой коричневым дерматином. — Немедленно прекратите огонь! Топливо в цистернах детонирует лучше всякого глицерина!

— Что им будет, стальным цистернам, от 7.69? — насмешливо возразил командир роты охраны, меняя фуражку на каску, не столько из боязни получить пулю в лоб — один черт, в ближнем бою не поможет — сколько боясь потерять фуражку на ветру. Можно было, конечно, отпустить ремешок под подбородком, но с ремешком, витым из алюминиевой тесьмы, вид был несколько излишне… франтоватый.

— Если влепить из МГ в упор, господин лейтенант, — с привычным раздражением проворчал инженер («привычным», поскольку довольно редко выпускнику «Berliner Polytechnischen» доводилось встречаться в среде фронтового вермахта с технически компетентными офицерами), — то и этого может оказаться достаточно, чтобы архангелам незачем стало спускаться по наши души, они просто испарятся!

«Зануда…» — подумал лейтенант, но вслух поинтересовался скорее для проформы:

— А если без поэзии, герр инженер. Что вы предлагаете?

Хотя, что делать, он и так представлял довольно ясно.

Надо пинками гнать батальонных ветеранов в рукопашную и сбросить партизан под откос раньше, чем они это проделают с составом. Пора этим бездельникам, возомнившим караульную службу бессрочным отпуском, в конце концов поработать штыками по назначению, а то, поди, и забыли, что можно ими делать кроме как открывать жестянки с тушенкой…

— Я предлагаю немедленно отцепить захваченную платформу!

Ответ инженера, пропущенный было мимо ушей, неожиданно поразил лейтенанта. Он замер, уже взявшись за скобу дверной ручки, чтобы выйти в тамбур.

— Это плохая шутка… — лейтенант наконец нашел слова. — Это половина состава, герр инженёр, это в конце концов трибунал!

— А почему, по-вашему, русские до сих пор не подорвали состав, герр лейтенант? — негромко, будто интересуясь между делом, спросил инженер, заложив руки за спину с видом человека отчаявшегося, уже обречённого на непростые, лишённые всякой любезности, допросы в СД. — Почему они до сих пор не заложили мину и не спрыгнули?

— Они боятся, что охрана первой доберётся до мины и избавится от неё… — ответил лейтенант будто бы на собственные раздумья. — Господи… Они хотят взорвать весь состав!

— Более того… — повернулся к нему флигер-инженер с нервической кривой ухмылкой, от которой подрагивал в глазнице монокль с золотым ободком. — Десять сантиметров бикфордова шнура им бы вполне хватило, чтобы выполнить задание и благополучно убраться с поезда, но…

Лейтенант, отпустив ручку двери, подскочил к окну и отдёрнул штору с трофейным клеймом: «Наркомтранс СССР».

За мутным от мороси стеклом потянулись черепичные крыши блокгаузов, зачастили рогатые столбы, усиженные воронами и керамическими изоляторами, мелькнула чёрная лента транспортера на роликах…

— Господи… — повторил он. — Они хотят взорвать состав прямо на станции, но…

Лейтенант растерянно обернулся:

— Они же не смогут уйти?

Молча пожав плечами, флигер-инженер вернулся за свой столик и обессилено опустился на скрипучий дерматин диванчика.

— Чёртовы фанатики, самоубийцы… — попятился от окна лейтенант, затравленно оглянулся вокруг и, схватив за ворот ближайшего караульного, швырнул его к двери тамбура: — Немедленно отцепите платформу! Пусть они сами себя поджарят! — забормотал он горячечно, когда побледневший солдат исчез за железной дверью.

Заскрежетали реборды колес, вагон зашатало из стороны в сторону на густом распутье стрелочных переводов узла.

— Поздно, герр лейтенант… — холодно констатировал сопровождающий. — Самое умное, что вы все можете делать сейчас, это прыгать прямо на ходу и бежать, сломя голову. Впрочем… — Инженер поймал дребезжащую в стакане крутого чая ложечку и меланхолически помешал ею кубики рафинада. — Впрочем, голову вы всё равно потеряете… Это очень хороший бензин…

С частой одышкой выталкивая клубы белого пара, эшелон ЛТ-300 не спеша втягивался в узкое ущелье между соседними товарняками, вливался в обыденную сутолоку станции, провожаемый взглядами солдат оцепления, разбегавшимися вдоль колонны порыжелых цистерн. Чёрное выпуклое рыло паровоза с распластанным по центру шумерским орлом отразилось в арочных окнах станции, когда, подрагивая, он прошёл, замедляя ход, за пустыми платформами на первом пути…

Дебаркадер станции оборвался тупиком — горизонтальный полосатый брус с электрическими фонарями. Эшелон, лязгая сочленениями, вильнул вправо, приникая к широкой бетонной эстакаде, уже заставленной тяжелыми «МАНами» с обрубленной мордой и плоской цистерной в жабьем камуфляже. Встречающий обер-инженер в двубортной шинели зелёного сукна предусмотрительно бросил под ноги окурок и раздавил его носком сапога…

И вдруг алюминиевые колокольчики на столбах загорланили, дублируя друг друга визгливым назойливым эхом: «Achtung! Achtung!»

Первыми, не дожидаясь команды офицеров, бросились с платформы солдаты оцепления. Офицеры же — кто без всякой субординационной учтивости протолкался в застеклённые до половины двери станции, кто посчитал достаточным пригнуться за бетонной стенкой дебаркадера, махая пистолетами на беготню подчиненных…

Последними прекратили муравьиную сутолоку грузчики из числа военнопленных, но большей частью бросились не в сторону укрытий — блиндированных щелей на пустырях между блокгаузами, а рассыпались по соседним путям, под колесами товарных эшелонов. И никто не отметил, как со средней платформы спрыгнули двое и внезапно исчезли, как сквозь землю провалились. Впрочем, почему «как»? — соскользнули в предусмотрительно открытый кем-то люк.

— Какого чёрта вы подняли панику! — заорал с порога на начальника станции гауптман в чёрной форме «СС» и, в сердцах смахнув со стола ворох каких-то папок, подбежал к полуарке окна в мансарде: — Как теперь…

Оглушительный раскатистый грохот смёл последние слова эсэсовца, смёл и его самого вместе с каскадами стёкол, брызнувших внутрь кабинета. Клубящийся шквал багрово-золотистого пламени докатился до кирпичного здания станции в одно мгновение, вышиб окна и белым паром расползся по закоулкам помещения.

Вслед за первым в сумрачное небо вскинулся второй копотный гриб, третий…

Со скрежетом начали заваливаться набок железные товарные вагоны, вспыхнули, как спичечные коробки, дощатые…

Ещё не отгремели последние штабеля боеприпасов на бетонных эстакадах, ещё трещали раскалённой черепицей обрушенные блокгаузы, когда за дальним шестым путём, под самым боком почерневшей и лопнувшей вдоль клёпаного шва цистерны шелохнулся и приподнялся чугунный канализационный люк. Спустя минуту он рывком сполз с чёрной норы колодца и на его край, в обугленную траву, вылетел ручной пулемёт.