Соседский ребенок - Шалини Боланд

– А если я не хочу? – Поднимаюсь на ноги и смотрю в окно, но ничего не вижу.

– Ну, ты не обязана идти к врачу. – Доминик встает рядом со мной. – Но если честно, Кирст, я не знаю, сколько еще я это выдержу.

Я резко поворачиваюсь к нему.

– Ты не знаешь сколько еще… – Я замолкаю и качаю головой.

– Извини, ляпнул глупость, – говорит он, свешивая голову. – Я имел в виду, что мы с тобой очень сильно измотаны. И ты не можешь не признать, что последние несколько дней ты сама не своя.

– Это потому, что кто-то хочет… Забудь.

– Нет, – говорит он. – Кто-то хочет что?

– Похитить Дейзи, – шепчу я.

– Кирсти, ты действительно в это веришь?

– Ну вот смотри: радионяня, клумба, разлитая краска, человек у забора ночью, царапина на твоей машине, подвал Мартина, звонок с угрозами… Разве этого мало, чтобы заставить родителей беспокоиться за своего ребенка?

– Я признаю, что телефонный звонок был странным. Но все остальное я отнес бы к детским шалостям или к совпадениям. Факт же в том, что никто не пытался похитить Дейзи.

– Замечательно, – бросаю я. Я уже устала оправдываться. – Думай что хочешь. Я пойду.

– Ты пойдешь? К врачу? Сегодня? – Я слышу ликование в его голосе, и от этого мне хочется завопить во все горло.

– Я ведь только что сказала, что пойду, не так ли?

Он обнимает меня и целует в висок, я же скрежещу зубами. С трудом сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть его. Начинаю думать, что совсем не знаю своего мужа.

* * *

– Здравствуйте, миссис Ролингз, – говорит доктор Слоун. – Прошу вас, присаживайтесь.

Я покорно сажусь на пластмассовый стул напротив нее. В воздухе плавает слабый запах дезинфектанта. Кабинет обставлен так, чтобы между врачом и пациентом не было барьеров. Облицованный вишневым шпоном стол придвинут к стене.

– Как вы? – спрашивает она.

– Я в порядке, – машинально отвечаю я и тут же поправляюсь: – Вообще-то нет, я не в порядке, но, думаю, вы мне тут не поможете. – Закусываю губу, пытаясь удержаться от слез. Да что же со мной такое?!

– А в чем проблема? – Она ободряюще улыбается, ее усталые карие глаза полны сострадания – вот этого я совсем не ожидала.

– У меня проблемы со сном, – говорю я.

– Вашей дочке полгода, верно? Это она не дает вам спать?

Я бросаю взгляд на Дейзи, которая спокойно спит в детской коляске рядом со мной.

– Нет, она просто золото – почти всегда спит до половины шестого. А потом опять засыпает на несколько часов.

– Рада это слышать. Так что же мешает вам спать?

Я обдумываю вопрос, соображая, как ей объяснить ту сумятицу, что творится у меня в мозгу.

– В последнее время я переживаю из-за всего. Мой мозг не отключается не только по ночам, но даже и днем.

– А из-за чего вы переживаете?

Я рассказываю ей о голосах, что я слышала в радионяне, о клумбе, о разлитой краске, о звонке с угрозами.

– С тех пор как услышала эти голоса, боюсь, что кто-то придет и похитит Дейзи. – Я не упоминаю о Мартине и о его подвале – это будет звучать дико. Не хочу давать ей повод усомниться в моем здравомыслии. – Так что, как вы видите, это не совсем медицинский случай. Я просто беспокоюсь за безопасность своего ребенка.

– Понятно. – Доктор Слоун наклоняется к столу и принимается стучать по клавиатуре компьютера. – Похоже, у вас было несколько психологических травм.

– И я постоянно на грани плача. Сама не своя, – добавляю я.

– Что еще необычного?

– Потеряла аппетит.

– Ясно. – Она продолжает печатать.

– Еще… еще, я думаю, у меня что-то вроде ОКР[10], – выдаю я, удивляя саму себя тем, что, по сути, призналась в своей навязчивой потребности в проверках. Наверное, в глубине души я знала, чем они вызваны, но до настоящего момента не говорила об этом вслух.

– У вас обсессивно-компульсивное расстройство? – Она прекращает печатать и поворачивается ко мне. – Что навело вас на такую мысль?

– Я постоянно проверяю запоры на окнах и дверях. Чтобы убедиться, что никто не залезет в дом. Но, проверив один раз, я начинаю волноваться, что что-то пропустила, и начинаю проверять снова. И я дергаюсь, если не проверю еще раз. – У меня в голове возникает образ Мартина, и мне с трудом удается не поежиться.

– Понятно. Кирсти… вы не против, если я буду обращаться к вам по имени?

– Нет, конечно.

– У вас точно нет никаких сложностей в общении с Дейзи? – спрашивает она.

Я удивляюсь ее вопросу.

– Нет, – качаю я головой. – Никаких. Как раз наоборот. У меня было три выкидыша, прежде чем я забеременела Дейзи, и когда она родилась, я едва могла поверить в свое счастье. Я очень сильно люблю свою дочь. И прихожу в ужас при мысли, что с ней может что-то случиться. – Снова бросаю взгляд на коляску. – Может, именно поэтому я и проверяю дом на предмет безопасности. Может, ОКР тут ни при чем. Может, я излишне заботлива.

– Вы сказали, что слышали голоса в радионяне, – говорит доктор Слоун. – То был единичный случай или вы слышали и другие голоса?

– Я не сумасшедшая, если вы вдруг так думаете. – Издаю нервный смешок. – Я гуглила эту тему и выяснила, что для старых моделей радионянь это вполне обычная история – ловить чужой сигнал.

– Я и не утверждала, что вы сумасшедшая, – с улыбкой говорит доктор Слоун. – Нам просто нужно это исключить. Слуховые галлюцинации могут свидетельствовать об определенных состояниях.

Ага, об умопомешательстве.

За окном кабинета останавливается машина, и сестра окликает кого-то вне поля моего зрения. Она машет им и вся лучится улыбкой. Она выглядит такой молоденькой, такой счастливой и беззаботной, что меня неожиданно охватывает зависть.

– А что насчет друзей и близких? – спрашивает доктор Слоун. – Домашние оказывают вам поддержку?

– У меня есть муж. – Ха, есть, когда он дома и не сбегает на тренировки. – Именно он и предложил мне прийти к вам на прием. К сожалению, он работает допоздна. А еще он сейчас готовится к соревнованиям по триатлону, так что по выходным его почти никогда нет дома…

Слоун в задумчивости поджимает губы.

– Другие родственники оказывают вам поддержку? Родители? Братья или сестры?

– Да. Мама и папа живут в Уимборне – они всегда рады помочь мне. – Если только не ходят к друзьям на обед. Но я понимаю, что несправедлива к ним. Они бы приехали, если бы были свободны. Да и я редко звоню им, а должна бы часто. А после той истории с радионяней я вообще с ними практически не разговаривала.