Земные дороги - Юрий Корнеев

Утром со мной связался Мишка, но я лететь на планету отказался. А какой смысл, если я от усталости и сидел-то с трудом. Поэтому, перекусив слегка, наконец-то завалился спать. Единственно что сделал — это связался с Олегом и поручил ему с сегодняшнего дня, вернее ночи, заняться вывозом с Земли волонтеров из клиник. И посоветовал начать с Москвы. Именно там крупнейший в стране онкологический центр. Больше тысячи больных. А еще бы неплохо залезть в их базу данных. Ведь там вообще огромное количество неизлечимо больных людей, которым помочь врачи уже не могут и их отправили просто умирать. Не то чтобы я какие-то претензии предъявляю врачам, нет, все верно, лучше уж попробовать спасти тех, кого еще возможно, чем тратить силы и ресурсы на тех, кому помочь уже нельзя. Тут врачи совершенно правы. Хоть и выглядит это как-то не очень. Особенно с точки зрения самих больных и их родственников. Но такова жизнь. Даже мы, со всеми нашими возможностями, помочь всем не в состоянии. Попросил его обратить на это внимание и не комплексовать. После этого попросил Афру заблокировать связь и соединять меня с кем-то только в самом крайнем случае — и отключился. Да, не завидую тем, кто будет вывозить людей из клиник. Смог бы я сам пройти мимо безнадежно больных людей и ничем им не помочь? Наверное, смог бы. Но чувствовал бы себя после этого очень хреново.

Проснулся ближе к обеду. Да и то не сам — девчонки разбудили. Решили никуда не лететь. Я, правда, хотел их отправить на остров, но они категорически отказались. Ну, им же хуже. Я-то, понятно, буду ближайшие дни, а особенно ночи, занят в медсекции, но вот они могли бы еще несколько дней и побездельничать.

После обеда опять завалились в постель. Надо было отдохнуть перед бессонной ночью. Поспать мне, конечно, не дали, но все равно отдохнул. И отдыхал так до ужина. А вот после ужина выгнал их из спальни и в самом деле часа три поспал.

А ночью стали поступать больные. Это было что-то. Семьдесят три человека за ночь. Боты так и сновали между планетой и кораблем. Привезенных тут же определяли в капсулы, и это было ошибкой. Надо было укладывать в капсулы сначала самых тяжелых, но сразу не сообразили, а потом было уже поздно — все капсулы заняты. А ведь люди поступали мало того что тяжело больные и с ослабленными организмами, но и с сумасшедшим стрессом. Я носился среди больных и пытался поддержать их ментально. К сожалению, много времени уделить каждому я не мог, поэтому лишь слегка подлечивал, лишь бы поддержать их хотя бы несколько часов. В капсулах людей держали не больше девяти-десяти часов. Об омоложении даже пока не задумывались. Но, слава богу, не потеряли никого. Только к обеду следующего дня, после того как последнего уложили в освободившуюся капсулу, я смог немного вздохнуть. Сразу отправился спать.

Вечером со мной связался Олег:

— Ник, я тут, пока суд да дело, прошерстил в памяти своих знакомых и вспомнил об одном своем сослуживце. Он у нас в полку служил в первом отделе, то есть молчи-молчи. Он вроде бы у себя в конторе сделал неплохую карьеру. Довольно толковый и, главное, порядочный офицер. Я попросил Вита найти что-нибудь о нем. Так вот, он жив, и я даже знаю его адрес. Что, если я встречусь с ним?

— Олег, я не против, специалисты нам нужны. Но сначала пробей его на ментоактивность.

— Но даже если он не ментоактивен? Если в виде исключения?

— Нет, категорически против. Сам подумай, если одно из серьезнейших подразделений будет возглавлять человек, не способный пользоваться всеми преимуществами нашего общества, что он сделает в конце концов? Он постарается подтянуть свои возможности к этим самым преимуществам. А так как со своими возможностями и способностями он сделать ничего не сможет, то будет к ним подтягивать эти самые преимущества. А это может кончиться черт-те чем. Так и до большой крови недалеко.

— Ник, ты утрируешь. Ну что может сделать один нементоактивный с людьми, каждый из которых может с ним сделать все что угодно?

— Знаешь, умный может сделать очень много. Ты же сам видишь, что большинство наших телята наивные. Несмотря на кучу прожитых лет. Их окрутить любой сможет. Так что сначала проверь, а потом и договаривайся. Вообще-то попроси Вита зайти на серверы ФСБ и ГРУ и поищи там среди еще живых ветеранов. Там наверняка есть данные по ним. Проверь их всех и поговори с подходящими. Желательно с теми, кто закончил службу еще до развала страны.

— Почему?

— Да я тут по интернету полазил и просто обалдел. Что только о них не пишут. И бизнес они крышуют, и оружием торгуют, и с наркотиками мутят. И еще хрен знает что. Конечно, в основном это чушь, но ведь дыма без огня не бывает. Я понимаю, что большинство там как раз порядочные люди, но ведь есть и жулики и предатели. Не хотелось бы нарваться именно на такого кадра. Так что лучше уж подбирай из старой гвардии. Среди них хотя бы жуликов и предателей нет. Если никого не найдешь, тогда уж смотри и среди тех, кто и при Ельцине успел послужить. Но этих проверять придется самым тщательным образом, вплоть до ментоскопирования. Хотя через это надо пройти всем силовикам. Еще до установки симбионта. И если попадется подонок, то пулю в затылок — и в космос. Нам рисковать нельзя. Но займись этим чуть позже. Сейчас просто не до этого.

— Да это понятно. Ладно, отбой.

Этой ночью было немного полегче. Людей стали таскать из московских госпиталей. А там в основном мужики, да и с дисциплиной получше, все-таки люди военные. Да и поменьше их было. Но все равно их только лечили. Правда, под утро нескольких пожилых женщин из первых партий положили на омоложение. Все-таки для мужиков возраст не критичен, а вот для женщин…

Так и пошло — Москва, Питер, Екатеринбург, Минск. В некоторых городах прошлись и по домам престарелых. А через неделю — все. Больше мест просто не было. Тогда уж стали людей класть и на омоложение. Но симбионты установили всем. И присягу я у всех принял. Осталось только пройтись по родственникам наших первых добровольцев. И хоть мне очень этого не хотелось, но ничего не поделаешь — обещал ведь. Объяснял всем, что это очень опасно. В первую очередь для их же родственников. Потому как на наш след уже, похоже, вышли. В СМИ об исчезновении людей не было ни слова. В интернете вроде что-то промелькнуло и сразу заглохло. А это значит, что к этому делу подключились люди из очень серьезных организаций. А они работать умеют. И чего от них ждать — неизвестно. Не было среди нас таких спецов. Олег только начал их искать, и когда они у нас будут — неизвестно. А ведь им еще надо в курс дела войти, подготовить какие-то контрмеры. А тут вдруг некоторые из наших загорелись посетить своих детей и внуков и уговорить их присоединиться к нам. В основном женщины. Придется впрягаться.

С утра я решил слетать с Дашей Захаровой. Ее сын с семьей жил в небольшом подмосковном городке, и я хотел сам сопроводить ее к нему. Ну, не то чтобы хотел, но толику уважения к своему министру проявить надо было. Один из боевиков был у нас за пилота. Еще с корабля созвонился с продавцом автомобиля из соседнею городка. Машинка была так себе, старенькая вазовская «девятка», но нам она надолго и не нужна. На две-три поездки ее хватит, а потом все равно оставим где-нибудь. К сожалению, в багажный отсек бота автомобиль не помещался — все-таки это разведывательный, а не штурмовой и тем более грузовой бот. А то можно было бы купить хорошую машину и возить ее в боте. Ну, нет так нет. Денег все равно не жалко. Вон в багажном отделении каждого бота по безразмерной сумке валяется с наличкой. А надо будет — Вит еще напечатает. Тем более что печатаем мы американские и европейские рубли. И отличить их от настоящих невозможно. Вернее, они больше настоящие, чем те, что печатаются в ФРС Америки и в казначействах Европы. Можно было бы взять и что-нибудь получше, чем «девятка», но именно этот хозяин машины отдавал ее по простой доверенности, и не надо было заморачиваться с нотариусом, а тем более с регистрацией в ГИБДД.