Месть проклятых - Аллан Коул

– Продолжайте.

– Существует еще одна причина, по которой мы не можем затягивать войну, – сказал лорд Ферле. – Леди Этего, события на фронте вышли за рамки всех самых пессимистичных прогнозов. У нас просто-напросто нет запасов АМ-2, чтобы позволить себе роскошь даже самой непродолжительной задержки сражения.

В тот момент леди Этего стало совершенно ясно, по каким причинам план генерального сражения, разработанный лордом Ферле – кому, как не ей, было знать, что он не являлся детищем Совета, – был ненадежным, зыбким, зависящим от случайного стечения обстоятельств, как при игре в кости. Но она была истинной таанкой – и хранила молчание.

– Есть и еще две модификации вашего плана, – сказал Ферле. – Например, умело подстроенная диверсия против Аль-Суфи. Осталось решить только один вопрос. Находящиеся там силы должен возглавить человек, известный как самый лучший, самый опытный боевой командир. Наш самый грозный стратег.

Щеки леди Этего вспыхнули, рука потянулась к именному оружию. Она с трудом совладала с собой.

– Я польщена, – сумела выдавить леди Этего, удивившись тому, что голос ее не дрогнул. – Но если я приму командование диверсионной группой, кто тогда позаботится о моих двенадцати флотах – вношу поправку – двенадцати моих и нескольких дополнительных подразделениях, которые Совет решил также отправить в бой?

– Поскольку это сражение станет решающим, – сказал лорд Ферзе, – мы, то есть все, кто руководит наступлением, будем представлять нашу империю и нести ответственность за исход боя.

Леди Этего отвесила официальный поклон и отдала честь представителю Верховной власти, своей замене – лорду Ферле.

Она сама удивлялась, как ей удалось сохранить самообладание и спокойно покинуть боевой штаб. Оказавшись в своей квартире, леди Этего впала в ярость и разразилась такими ругательствами, которыми восхитился бы самый закоренелый таанский уголовник.

Успокоившись, она вынула из кобуры именное оружие. Да, что и говорить, ее репутация замарана. Причем незаслуженно. Свершилась чудовищная несправедливость. В жизни подобные вещи происходят сплошь и рядом. Она выросла в среде, где безобразия были нормой поведения. Но сейчас главная цель – победа. Ради нее можно стерпеть все. Леди Этего решила, что подчинится приказу и примет командование подставным флотом. Конечно, будь леди Этего во главе действующей армии, она могла бы наворочать таких дел, какие всем этим временщикам и приспособленцам даже не снились. Но ей придется оставаться в стороне и быть на подхвате.

Леди Этего смирилась со своей участью, потому что знала: ее план сработает – даже со всеми идиотскими модификациями лорда Ферле. Но после того, как объединенные таанские флоты ударят по Прайм-Уорлду, Дюрер будет предан забвению. Тогда лорд Ферле поймет, каково умело управлять ходом сражения, и горько пожалеет о том, что сместил настоящего боевого командира с поста, чтобы самому хоть на минуту стать ключевой фигурой в войне.

Леди Этего была уверена в том, что лорду Ферле неизбежно понадобится ее помощь для одержания окончательной победы. И она задумала жестоко отомстить ему за свою обиду после крушения Империи.

Осталось пройти одну треть метра. Стэн почти физически ощутил холодную черноту таанской ночи, опустившейся на толщу земли над его головой. Неумолимое чувство близкой свободы нахлынуло на него, как волны океанского прилива в период полнолуния. Нужно было только отрыть немного грунта, чтобы оказаться на поверхности. Долгим годам, проведенным в таанских тюрьмах, наступит конец – беспокоиться придется лишь о собственном выживании.

Стэн повернулся назад, разгоняя рукой густой чад горевшего в лампе жира. От едкого дыма на глаза наворачивались слезы. Стэн вытер глаза рукавом робы и посмотрел на своих солдат – мужчин, женщин и существ, отобранных им для совершения побега.

"Разношерстная компания" – вот самое точное для них определение. Некоторые из беглецов, например Кристата и его единоверцы, были одеты в костюмы таанских крестьян, сшитые из грубой бледно-зеленой или коричневой ткани. Ибн Бакр вложил весь свой талант в собственную униформу и костюм своей партнерши, стройной женщины по имени – Стэн никак не мог вспомнить... – Элис! Блеском и великолепием форма Бакра могла сравниться разве что с парадным мундиром адмирала. Костюм Элис лишь немногим уступал в шике. На самом деле они выдавали себя за начальника станций гравипоездов и его помощника. На руках Ибн Бакра и Элис имелись фальшивые документы, в которых говорилось, что они совершают инспекционную поездку по главным станциям Хиза. Стэн не мог удержаться от смеха, когда Ибн Бакр впервые показал ему наметки того, что он и Элис должны были носить. Стэну стало неловко за свое поведение, когда он увидел на лице Ибн Бакра пристыженное выражение, – опечаленный гигант, выронивший из рук свое шитье, вызывал жалость. И тогда Ибн Бакр объяснил Стэну, что таанцы обожают униформу, и чем ниже у офицера звание, тем более броскую одежду он предпочитает.

– Видел бы ты начальника мусорного коллектора, – сказал Ибн Бакр.

Стэн прикрыл глаза от яркого света, подумав о том, что нужно поскорее к нему привыкать.

Одежда других членов группы представляла собой нечто среднее между той, что была на Кристате и Ибн Бакре, – от фермерской до костюмов лавочников и формы таанских офицеров средних и нижних чинов.

Одеяние Сент-Клер отличалось от всех остальных. На ней были высокие ботинки и походный маскировочный костюм, столь изящно облегавший фигуру, что у Стэна при виде этой женщины возникло двойственное чувство – страстного желания и неприязни. За плечами Сент-Клер висел маленький походный рюкзак. В нем находилась сменная одежда и легчайшая туристская экипировка, которой так любили пользоваться здоровые, выносливые спортсмены и спортсменки. Предположительно Сент-Клер отправлялась на поиски редких и безумно вкусных клубней, прораставших в почве Хиза дважды в год. Клубни были настолько ценными, что собирать их разрешалось лишь богачам и знати. Дважды в год спортсмены и любители острых ощущений прочесывали леса и луга в надежде отыскать сокровище. Места, где можно было найти клубни, охранялись на Хизе столь же ревностно, сколь и горные стремнины с форелью на Земле, возвращенные к жизни Вечным Императором.

Сент-Клер выдавала себя за одну из охотниц за клубнями. Она была убеждена в том, что ей запросто удастся где-нибудь окопаться и дождаться удобного момента покинуть Хиз. Стэн был не слишком в этом уверен. И все же он поддался на уговоры Сент-Клер – несмотря на то, что ее обещания были очень ненадежными.

Стэн размышлял над всем этим под тихий аккомпанемент молитвы Лея Ридера и его единоверцев, терпеливо ожидая, когда они закончат превозносить своего Великого и просить его об оказании им помощи в дальнейшем. Единственным словом, которое Стэн мог различить в этом потоке излияний, было "ах-х-хминь", произносимое тремя людьми со страстным придыханием, когда Кристата делал паузы. Наконец он закончил заунывное песнопение и переваливающейся походкой подошел к Стэну, отщипывая на ходу комья грязи, прилипшей к его шерсти. Каждый сантиметр квадратной фигуры Кристаты излучал флюиды целеустремленности и мрачности. Только по извивающимся чувствительным усикам, обрамляющим его нос, Стэн мог догадаться о внутренней напряженности Лея Ридера.