Боги спустились с небес. Книга вторая - Илья Игоревич Савич

– Тьфу ты, зараза! – выругались за дверью. Ключ замер, не завершив последний оборот. – Это Оксанка опять в мастерскую ночью пробралась! Вот что не спится же девке, а?!

– Оксанка! Харе охрану шугать! Предупреждать надо, раз полуночничать вздумала!

– Извините! – пропищал вдруг ставший скромным и застенчивым голосок.

– Мы уже со стволом наперевес арсенал штурмовать хотели, думали, воры пробрались, – не то отчитывал, не то посмеивался патрульный.

Снова послышался щелчок предохранителя и трение металла о ножны.

– Извините… – только и смогла ответить девушка.

– Тебе помочь? – патрульные двинулись к мастерской. – Походу, что-то тяжёлое грохнулось.

– Нет, спасибо. Я сама.

– Ну, как знаешь… – в этих словах слышалась нотка огорчения. – Удачной ночки, и не забудь в следующий раз предупредить диспетчерскую.

– Да, поняла, спасибо! – тужась крикнула Оксана, поднимая что-то обратно на рабочее место. – Извините ещё раз!

Патрульные по рации сообщили о девушке диспетчеру, чтобы тот предупредил другие наряды, и удалились.

Комок в горле, мешавший дышать полной грудью, никак не проходил. Доверять одной лишь удаче не хотелось. Вернувшись в нормальное состояние, Саша почувствовал, что пот покрыл всё тело, особенно под рюкзаком с одеждой. Лишь счастливый случай отвратил он него беды. Интересные игры Фортуны: прятаться, когда Саша влипает в крупные неприятности, и лениво выглядывать из укрытия время от времени, чтобы он смог хоть как-то выкручиваться из них. Не зря древние римляне приписали шествие над удачей богине-женщине.

И, видимо, эта дама соизволила проснуться, потому как дальше Саша продолжил путь без особых приключений.

Он вошёл в техническое помещение, где располагались все головные распределительные щиты, из потолка по широким металлическим коробам тащились – то вдоль стены, то аркой сверху, то залезая под покрытие пола – толстые группы кабелей. От щитовых исходил монотонный гул.

Здесь-то и находился скрытый от многих лаз, ведущий на крышу, в небольшую надстройку, из которой можно быстро и незаметно улететь куда подальше. Если быть точным, то это лишь догадки – Саша просто соотнёс планировку снаружи и то, что смог изучить изнутри. Если он прав, то всё так и есть.

И он не ошибся. Пусть наверх лежал через два лестничных пролёта, а затем ступени вели к потолочному люку. Освещение не работало, так что пришлось пробираться осторожно, полагаясь на чутьё и на сенсор, а потом взламывать старый, заржавевший уже навесной замок, что не составило труда, затем отворить люк с такими же ржавыми петлями, и вот он в холодной каморке, где от свободы его отделял лишь выход на улицу.

****

Ночь помогала скрыть чёрные одежды от глаз обычных людей, а «одолженный» на складе амулет маскировал большую часть магии от посторонних глаз. Вряд ли он понадобится, если Саша не станет перебарщивать с магией, но подстраховаться стоило.

Огни ночного города перетекали во мрак небосвода. После нескольких переворотов, кувырков и петлей смерти они сливались, сменяли друг друга с бешенной скоростью.

И он наслаждался полётом. Словно посреди космоса мелькали огни, похожие на звёзды, впервые за долгое время любые мысли покинули голову, уступая место спокойствию и удовольствию, шуму ветра в ушах и свежему морозному воздуху в лёгких.

Позже Саша спустился на крышу одной из редких высоток, торчащих среди многоэтажных домов то тут, то там. Встал на край ограждения. Ветер разбушевался, злился от такой наглости и дерзости, ударами потоков бил по незваному гостю в своих владениях, но тщетно – Саша твёрдо стоял на ногах, и не думая падать вниз раньше времени. А свист и снежные контуры вихря, поблёскивающие от подсветки здания, лишь придавали азарта и разгоняли кровь.

Окружённый стихией и неподвластный ей – в этом чувствовалась сила, небывалая свобода. Ощущение собственного могущества.

Внизу копошились многочисленные точки на тротуарах, по дороге ровными линиями двигались размытые фигуры машин. Немногим больше, чем полгода назад он бы окоченел, а воздушные потоки вышвырнули бы его туда – к этим мельтешащим точкам. Но теперь он может наблюдать на мир, не заботясь о таких мелочах. И от этого дышалось легче, мускулы наполнялись силой, энергией, желанием действовать. Неважно как, неважно зачем – просто действовать. Беспричинно и бессмысленно выплеснуть переполнявшую грудь радость жизни.

Ни Штаб, ни Триглав, ни Академия сейчас не волновали Сашу – он про них и забыл вовсе. Слишком долго его держали взаперти и те, и другие, и третьи. Вот он настоящий – один в бесконечности чёрного неба.

Метель усилилась, и город обуял ураган. Маленькие точки внизу поспешили спрятаться, а после и вовсе скрылись в беснующемся снегопаде.

Отлично! Значит, и его никто не увидит.

Саша закрыл глаза и посильнее оттолкнулся вперёд. Он падал недолго, от ветра шатаясь из стороны в сторону и кружась. Адреналин с новой силой погнал по жилам жизнь, восторг смешался с нотками страха. Но скоро резко устремился вверх. И продолжал набирать высоту, не желая останавливаться, пока поджилки не затряслись от невыносимого холода, словно бритвой режущего тело насквозь. Только тогда он остановился и спустился пониже. И некоторое время ещё смотрел на город без каких-либо мыслей, тяготящих дум и мучительных воспоминаний – только чувство свободы, восторга и ветра в ушах.

Но всему когда-нибудь приходит конец. Вот и на горизонте показалась еле заметная среди городских огней полоска зари. Скоро наступит рассвет, а это значит, что нужно возвращаться назад. Но не сразу. Саша хотел сделать ещё одно дело прежде, чем вернуться в клетку.

****

В погружённом во мрак помещении горел один-единственный светильник, освещающий широкий тяжёлый стол перед октагоном в центре. К столу, от массивной железной двери спускалась невысокая лестница без перил. Вдоль стены, в ряд, стояли полки с разбросанными на них кучами самых разных вещей – от старой истрёпанной формы до различного вида ножей и другого оружия, обереги, походные сумки со всем необходимым для быстрого подъёма и прочие полезные при выполнении боевой задачи приспособления. Следом, за октагоном, расположилась коморка с раздевалкой и душевой и телепортационная комната, за которыми стояли шкафы, по большей части заполненные либо обмундированием, либо артефактами и книгами, не вместилившиеся в другие, до отказа забитые хранилища. Один из шкафов, ранее принадлежащий Насте, пришлось долго и трудно выторговывать, ибо она держала там немалое количество одежды. Разменной монетой стали красивые серебряные с позолотой серёжки, на