Грязный соблазн - Александра Салиева

Тут моё терпение начало подходить к концу.

— Соответственно, пошла ты на хер, Амелия, — перебил её. — И не наш дом. А мой дом. Дом, в котором тебе не рады. Так что, по-хорошему — пошла вон. Пока я сам тебя не выставил.

Обида в карих глазах заблестела с новой силой, а размалёванные красной помадой губы уязвлённо поджались.

— Нет, Габриэль. Это всё ещё наш дом, — вздёрнула подбородок, явно собираясь качать права, эту её привычку я прекрасно помнил. — По крайней мере, до тех пор, пока не произведён раздел имущества и не оформлен развод, — съехидничала. — Я всё ещё официально твоя жена. Твоя законная жена! — снова шагнула вглубь комнаты. — Эй, как тебя там?! — прокричала в никуда, и обращаясь уже не ко мне. — Выходи, покажись! Слышишь? Эй! Дай хоть посмотреть на тебя, шлюху русскую! Ты по-португальски хотя бы немного понимаешь? Или мне с тобой на английском общаться? Английский ты хотя бы знаешь?! — совсем понесло её.

Ну, что сказать…

— Merda! — выругался, в считанные мгновения оказался рядом с ней, схватил за локоть и поволок на выход.

Сперва из моей спальни, затем из самого дома. Игнорируя все её жалкие попытки протеста и негодования.

Тоже мне, жена…

Шлюха!

Шлюха, весь запал которой быстро стух…

— Руи, мать твою! — позвал того, кто первым получит по шее за мой испорченный вечер.

С учётом того, что зевак во дворе собралось уже немало, то составило некоторых усилий вычислить местонахождение своего помощника. Тот усиленно мимикрировал под ствол одного из деревьев, для дополнительной верности прячась за садовниками, которые именно в этот час внезапно устремились с особым рвением стричь кусты. Сразу все, ага. Оптом.

И где столько садовых инструментов раздобыли?

— Руи, мать твою! — повторил куда громче, ринувшись в его направлении, таща за собой Амелию.

Притихшую девицу ему и вручил.

— У тебя есть минута. На то, чтоб её, — кивнул на бывшую, — здесь не было, — без лишних распинаний развернулся обратно к главному входу виллы. — И целая ночь, чтобы подумать над тем, почему я не должен тебя вышвырнуть отсюда за ней следом… — проворчал в довершение, возобновляя шаг.

Да, дал ему время. До утра. Нет, не из-за своей доброты душевной и слабины. Сейчас я был зол, как никогда за последние дни и с превеликим удовольствием подправил бы ему бока и рожу. Обязательно спрошу с него. Сполна. Позже. Банально повезло сопляку, что мне самому требовалась фора и тупо не осталось свободного времени на возню с ним, точно не в ближайшие часы. В голове один за другим разворачивались картины предстоящего апокалипсиса. Который, так и чую, совсем скоро накроет не только меня, но и всю виллу, едва я вернусь к Виктории.

Виктория

Перед глазами — только-только захлопнувшаяся дверь ванной комнаты, куда меня подло и нагло запихнул Габриэль. В ушах — визгливый требовательный женский голос на португальском. А в голове — настоящий апокалипсис, наряду с предательски беспристрастным, всплывающим в памяти на бесконечном повторе: «Побудь тут, ладно? Я быстренько. Только выпровожу её и всё».

Выпроводит…

Серьёзно?!

Сразу вот так, радикально…

Да кто ж она такая, чтоб последовала такая моментальная реакция?!

Ни черта не поняла из их разговора. Но тут и понимать особо ничего не пришлось! Если уж на то пошло, он же меня сюда не просто запихнул. Спрятал! Как какой-нибудь школьник, чтоб не спалили с поличным. В последнем уже ни разу не сомневалась. Если сперва опешила, то после, стоило немного призадуматься, вся неопределённость испарилась. Не сомневалась я и в том, что ни хрена не мамочка пришла его навестить. Слишком молодая. В последнем я убедилась, едва эти двое покинули спальню. Увидела парочку, когда те оказались на улице. И то, что вид хозяина виллы был самым далёким от дружелюбия, совершенно не спасало от тысячи вопросов, взорвавшихся в моей голове мириадами обжигающих рассудок огонёчков. Мало того, что португалка — моя ровесница, цвет волос практически тот же. Разве что оттенок моей шевелюры был насыщен медными переливами, а у этой — словно закатные блики играли в уложенных наверх кудряшках.

Два плюс два сложилось само собой…

Хотя спешить с выводами и обвинениями я не стала.

Поначалу.

— Кто это? — задала тот же самый вопрос, что уже задавала ему прежде, едва мужчина вернулся в спальню.

Видок у него, к слову, тот ещё… виноватый!

И это только добавляло подозрений. Как и неловкая тишина, воцарившаяся после моего вопроса. К тому же, сокращать дистанцию между нами собеседник не спешил. Не менее подозрительно, нежели всё произошедшее, он напряжённо разглядывал моё лицо, оценивая моё состояние и всё то, чем ему это грозит.

— Ты же говорил, никаких девочек на вилле нет, — съехидничала я ядовито, не выдержав затянувшейся паузы, — только мальчики, — припомнила не менее издевательски. — А это, мать твою, тогда кто? — ткнула пальцем в сторону окна, через которое в последний раз наблюдала пока-ещё-непонятно-в-каком-статусе-девицу.

Да, сперва собиралась всё мирно обсудить, только потом делать выводы, однако оставаться спокойной и здравомыслящей не выходило. Слишком больно где-то в районе солнечного сплетения становилось с каждой уходящей секундой его молчания. Всё-таки опыт последних и единственных отношений накладывал своеобразный отпечаток. Тут ведь даже не отношения. Так. Времяпровождение в так называемом сомнительном отпуске. От статуса которого легче тоже не становилось. Прискорбно начинать осознавать, что я, кажется, опять, на те же грабли…

— Амелия. Моя жена, — наконец, отозвался Габриэль. — Бывшая, — добавил напряжённо, через паузу.

Очень подозрительную и мрачную паузу!

— Это которую ты со своим замом застукал? — уточнила на всякий случай, где-то глубоко внутри надеясь, что это меня утешит.

Не утешило.

— Да, она сама. Другой жены у меня нет.

Нет. Сказал.

Не сказал: «Не было».

А значит…

— Так жена? Или бывшая? — подсознание слишком упорно зацепилось за временное обозначение, чтобы я могла это проигнорировать и не внести новым уточнением.

Всё-таки реально бывшие не заявляются без всяческого предупреждения в дом своих соответствующе тоже бывших, требуя объяснений. А то, что ей нужны были именно они, не подлежало никакому сомнению. Как и то, что они обязательно касались моей персоны. Иначе бы Габриэль меня не спрятал. От неё. А раз уж спрятал, тогда… что? Во избежание гипотетической ссоры? Неловко? Стыдно? Если так, то перед кем из нас? Или потому что я — на один раз, пока отпуск не закончится, а она, какой бы ни была, всё-таки жена, ведь…

— Развод ещё не оформлен. Но я работаю над этим.

То есть, мать его, реально жена!