Становление охотника - Макс Вальтер

Фантом вздохнул и налил себе чаю. Посидел, глядя задумчиво в кружку, и опять вздохнул.

— Не для меня все эти игры закулисные, — выдал вдруг он, — ну не следователь я из прокуратуры, и не мент. Военный я, обычный военный, даже не в разведке служил. Мне вот скажи, что нужно вершину сутки удерживать — это я запросто. А вот так, боевого товарища подозревать. Не могу, Сумрак, не моё это.

— Ладно, Фантом, — я посмотрел другу в глаза, — я же не виню тебя ни в чём, разберёмся. Дай только время, я обязательно что-нибудь придумаю.

Шли дни. За ростовщиком мы наблюдали двое суток посменно. Никто им так и не заинтересовался. Я ещё дважды пересматривал видеозапись с камеры садиста Вани из Солнечного. Все люди, которые попали в кадр, были уже мертвы. Зацепиться не за что. Не имея никакого опыта в следствиях, я даже не понимал, за что на самом деле стоит ухватиться. Всю голову сломал. Может стоит рассказать о бункере? Но какое он имеет отношение к делу, да и любой захочет докопаться до него раньше. Тут речь уже, можно сказать, о сокровищах. Нет, этот вариант точно не подходит. Я даже пробовал, по киношному, опросить соседей тех, кто попал на запись в пыточной. Ну и, естественно, никто ничего не знает. Ну да, жил такой, как умер, не видел, всё, что знаю, услышал по сарафанному радио. В общем, тупик.

В один из таких вечеров я решил проветрить мозги и сходить посидеть за кружечкой пива в какое-нибудь злачное место. Авось что и надует в голову вечерним прохладным ветром. Ну а так как кроме как «У Гелы» мест я не знал, то ноги сами принесли меня к нему в кабак. Отряхнув ботинки от снега, я прошёл вглубь зала. Народу больше, чем людей, яблоку негде упасть. Ну а что, глупо было бы, субботний вечер, зима, где ещё прикажете отдыхать честному работяге. Пришлось расположиться прямо у барной стойки. Заказал бармену кружку пива и задумчиво уставился в стойку.

— Эй, ты чего сюда пришёл? — услышал я лёгкий кавказский акцент. — Я говорил, что сам тебя убью, если девочку не убережёшь?

— Здравствуй, Гела, — уже понимая, кому принадлежит голос, я поднял глаза, — прости меня, не уберёг.

— А-ай, — махнул рукой тот и подвинул мне кружку, — и ты прости старого грузина, сам понимаю, что ничего ты поделать не мог. А на сердце во-оттакенный шрам теперь, — он показал, какой у него там шрам, разведя руки в стороны, — она же мне как дочь была. Я ж её на руках качал, когда мамка её на работе задерживалась.

— Гела, а вот скажи мне, — решил поспрашивать его я на всякий случай, — а ты в тот день не видел, кто может выходил вслед за нами?

— Твой друг приходил, Фантом который, он у меня уже спрашивал такое, — с пониманием кивнул Гела, — я ему всё сразу сказал, что не ты Валю убил, я людей сразу чувствую, не мог он, говорю.

— Да я не об этом же, — прервал я причитания хозяина кафе, — с Фантомом мы сами всё решили, он тоже на меня не думал. Это я его просил выяснить, что к чему.

— Ты не перебивай, — строго сказал Гела, — старший говорит, ты слушаешь. В то утро ко мне ещё один мужик приходил, денег мне предлагал, чтоб я на тебя указал. Я его нахер послал, говорю, если ещё раз увижу тут, резать буду. Он ушёл, потом я его ещё два раза видел, но ничего он мне не говорил больше.

— Ты Фантому про это говорил? — оживился я.

— Говорил, что приходил мужик, — кивнул Гела, — а больше я Фантома не видел. А вот мужика этого видел и другу твоему описал. Он тогда сказал, что много с такими приметами людей, мол, имя нужно.

— Мне его опиши, — вцепился я в руку хозяина.

— Бородатый такой он был, — задумчиво поднял глаза к потолку Гела, — я ещё думал, зачем бородатый, вроде молодой совсем, а бороду как у старика отпустил. Ростом с тебя примерно и волосы такие рыжие, не как оранжевые, а какие-то бледные.

— Да, Гела, под такой портрет почти половина города попадает, — вздохнул я, — но хоть на этом спасибо.

— А-ай, — опять махнул рукой тот, — я его потом ещё два раза видел, когда Валю хоронили, я в гильдию вашу пошёл, чтоб друзьям сказать. Её ведь кроме нас некому больше было, — он с грустью посмотрел куда-то вдаль, тяжело вздохнул и продолжил, — мамку-то её какие-то хулиганы убили, ей тогда лет тринадцать было, вот мы к себе девочку и взяли на воспитание. Она потом специально в гильдию эту пошла. Научусь, говорит, и найду уродов, за мамку отомщу. Я тогда расстроился сильно, ругался даже, а она ведь не слушается, вертихвостка. Всё равно ведь ушла в охотники. Её когда падальщики обглодали, я ведь тогда седой стал. А оно видишь как вышло.

Я терпеливо ждал, когда Гела выскажет всё, что на сердце. Он же грузин, он не может с женой на эти темы, ну не положено так. Мужик должен быть сильным. Гела тем временем отхлебнул пива из моей кружки, к которой я, к слову, даже не притронулся, смахнул выступившую слезу и продолжил:

— В общем, прихожу я к коллегам, так и так, мол, завтра нашу Валю хоронить собираемся. Приходите все, кто знал её, в кафе потом кушать будем. И тут рыжий этот мне на глаза попался. Он по коридору шёл, с бумагами какими-то, меня увидел и в дверь шмыгнул сразу. Я вид сделал, что не заметил его. А второй раз я его на похоронах видел, он издалека наблюдал, вынюхивал что-то.

— Ты хочешь сказать, что рыжий этот в гильдии работает? — чуть не опрокинув стул, подпрыгнул я возле стойки. — Что же ты Фантому-то не сказал? — я хлопнул себя ладонью по лбу. — Точно, ты же его не видел больше.

— Я бы сказал, — кивнул Гела, — не приходил больше Фантом твой.

— Я понял, Гела, спасибо тебе, — я протянул руку для пожатия.

— Я Вале говорил и тебе скажу, — крепко пожал он мне руку, — не надо мстить никому, не будет радости от такого дела. Я знаю, что говорю, у нас есть такое, «лицври» называется, по-вашему — «кровная месть». Если сразу не прекратить, можно целую семью потерять, у нас так Аулами родню вырезали. Не надо это, Сумрак, остановись.

— Спасибо, Гела, — я честно посмотрел ему в глаза, — не месть мной движет, тут дело гораздо серьёзнее. Не могу тебе рассказать, потому как и тебя убить за это могут. Я так думаю, что Валя из-за меня пострадала, из-за того, что я знаю. Кто-то, наверное, решил, что этой информацией я с ней поделился, а может быть просто, чтоб я в злости ошибок наделал.

— А-ай, что ты такое говоришь? — махнул на меня рукой хозяин заведения. — Ты почему пиво не пьёшь совсем, не понравилось? Ты себя не вини, ты пиво попей и покушай, давай я тебе шашлык сделаю. А с делом этим завтра разбираться будешь.

— Спасибо, Гела, — кивнул я, — давай свой шашлык, ну и посчитай, сколько с меня.

— Какой сколько?! — от волнения у Гелы сразу же стал более явным акцент. — Ты Валю помяни, за счёт заведения всё.

Вот такой сюрприз мне преподнёс визит к дяде Геле. Кроме чудесного шашлыка, который проглотил и не заметив, теперь я владел слабой крохой информации. И информация эта теперь позволит мне с точностью в девяносто девять и девять процентов выяснить, является ли причастным к делу однополчанин Фантома. А это уже серьёзный аргумент. Вопрос лишь в том, стоит ли светить источник или лучше взять его самим, для допроса с пристрастием. Что принесёт больше пользы?