Солнцеворот желаний - Даша Пар

Акрош Адегельский решил идти до конца.

И зрителям пришлось остаться на своих местах, а расторопным официантам подать закуски и горячие блюда в отдельные ложа. Для многих предстоящее стало лишь великолепным завершающим штрихом основного мероприятия, но только не для Винелии Барбской, вынужденной остаться рядом с королём, чтобы наблюдать за дуэлью с лучшего места.

Я представить не могла, о чём она думает, но девушке явно было не по себе от предстоящего. Если бы я могла, то поделилась бы с ней своими чувствами. Тем, что предстаёт перед глазами, когда, глядя на проливной дождь и бесконечно-серое небо, вижу черноту и двух драконов, дерущихся не на жизнь, а на смерть. Страшное чувство. И Никлос знал, что дуэль напоминает мне об этом, поэтому даже предложил покинуть ложе и вернуться во дворец. Я осталась.

Суть дуэли крайне проста. Дуэлянты превращаются в драконов и нападают друг на друга. Без изысков и сложных правил. В обычной стычке достаточно прикусить за шею и прижать противника к земле, но в случае военной дуэли исход только один и как его достичь каждый решает сам.

Ко мне подошёл официант, предлагая бокал коньяка, я перехватила взгляд Ника и согласно кивнула. Видимо мои нервы не так крепки, как думала.

Я видела, как драконы подходят друг к другу, и со стороны видно насколько разнятся эти дуэлянты. Черноволосый с серебром Акрош: невысокий, но стройный и весь как один острый угол, а напротив человек-глыба, белокурый атлет с ясным голубым взором. За этой роскошной внешностью скрывалась принадлежность к Синему дому. И пускай официально это уже ничего не значило, пройдут столетия, прежде чем это действительно потеряет смысл. А пока Улий Грац, дракон в два раза моложе Акроша, имел внушительный послужной список и прекрасные перспективы на деловом поприще. Около десяти лет назад, он стал безусловным победителем Осеннего равноденствия и после с блестящими результатами поступил в Академию общих наук.

Его не привлекала военная служба, несмотря на впечатляющие физические данные и незаурядный ум. Он стремился к более традиционной карьерной лестнице и до падения фамилии Грацбурских многие видели в нём тень будущего канцлера. Лет через пятьдесят. И если бы не Богарт, который как выскочка влез на это место, можно было быть уверенными, что Улий своего добился бы.

А после летних судов и краха Синего дома, он являл собой образчик несдержанности, порывов юношеских, вызванных обнищанием семейного древа. Ему приходилось поумерить свои аппетиты и расходы, и даже задуматься над поисками подходящей работы, ведь все привычные варианты перестали быть доступными — слишком много высокопоставленных родственников отправилось к палачу на ужин, слишком много серых выскочек заняло их места. Теперь протекции не было, приходилось всего достигать самому. Это бесило юношу. Как и вырвавшаяся из тюрьмы Лакраш Винелия Барбская.

Улий, как и многие другие, обвинял семью Адегельских в неудачном перевороте. Да и вообще в подстрекательстве к подобному. И он видел, сколь много Адегельских из самой сердцевины заговора умудрилось избежать казни и остаться при своих. Обвинения против Винелии и последующая защита Акроша только подтвердили эту высшую несправедливость. Девушка вывернулась только благодаря невыносимому Акрошу, который вместо объятий Чёрной пьетты получил место первого маршала!

Этого оказалось достаточно, чтобы при первом удобном случае напроситься на драку, затронув вопросы чести, от которых первый маршал никак не мог отступить. Он попросту потерял бы лицо.

Сидевший рядом Богарт очень тихо рассказывал мне на ухо причины дуэли. Несмотря ни на что, он всё ещё испытывал ко мне приязнь и не упускал случая помочь словом или делом. Если это не шло в разрез с планами короля.

Драконы что-то сказали друг другу, отчего Акрош усмехнулся и напоследок выдал одно слово, от которого Улий побледнел, но всё равно стянул с себя праздничный пиджак, а за ним и рубашку, не упустив случая пощеголять голым торсом перед молодыми кэррами. Акрош отвернулся от зрителей. На его голой спине отчётливо были заметны старые шрамы от плетей. Я посмотрела на Богарта, и тот подтвердил, что их наверняка оставил сам отец Акроша — Брошин Адегельский. От воспоминаний об этой фигуре меня бросило в дрожь, и я вновь приложилась к бокалу.

— А будут делать ставки? — внезапно влезла Милан.

Как и я, сегодня она много пила. И явно не слабое фруктовое вино, а что-то покрепче. Её лицо раскраснелось, глаза лихорадочно блестели, и она не могла оторвать глаз от полуобнажённой фигуры Акроша, заходящего в воду. — Как думаете, кто из них умрёт?

— Опыт или юность. Хорошая задачка, — вступил Фредерик, оглаживая усы и запрокидывая голову. — Пожалуй, ставлю на Акроша. Улий, несмотря на свои достижения, слишком порывист и юн. Его легко обмануть, довести до крайности. Вы заметили, как он отреагировал на последние слова Акроша? Слишком много эмоций. Он не военный. И не умеет держать себя в руках.

— Зато он молод. В нём есть горячка боя. А вот кэрр Акрош наоборот, как холодная, снулая рыба, — пробормотала Милан, тушуясь под взглядом мужа.

Неправильное она выбрала место, чтобы опускать первого маршала. Хотя и дураку видно, что делает она это из-за чувства собственного достоинства. Акрош порвал с ней сразу, как представился шанс. Подобное не забывают.

Когда над берегом пронёсся мощный звериный рёв, зрители подались вперёд, пытаясь углядеть в стремительно надвигающихся осенних сумерках две драконьи туши — серебряную и синюю, улетевшие вертикально-вверх к пухлым, тёмно-сизым облакам. Хлеставший дождь приглушил доносящиеся оттуда звуки стычек, и ни один колдун не смог поймать драконов в магический окуляр — они слишком быстро двигались, забирая в сторону гор.

Винелия поднялась с места, подходя к самой кромке шатра, за которым стояла стена воды. Она вглядывалась в небо, подмечая далёкие вспышки огня, да удары молний, чувствуя, как порывистый ветер швыряет пригоршни дождя прямо в лицо. Мне захотелось поддержать её, поэтому спустилась к ней, беря за руку. Повернувшись, увидела сколько тревоги застыло в глубине карих глаз.

— Нельзя, чтобы он умер из-за меня, — едва слышно прошептала девушка. — Я этого не переживу.

Её глубоко ранил факт, что человек, к которому она испытывала столько ненависти и злости, сейчас рисковал жизнью из-за неё. Разумеется, я могла попытаться объяснить, что дело не в ней, что этот Улий всё равно нашёл бы повод придраться к Акрошу, но умом понимала, насколько несущественны детали прямо сейчас, пока там, среди чёрных туч скрываются драконы, разя друг друга клыками, когтями и огнём.

Затишье продлилось недолго. Вскорости дуэлянты вернулись к воде: вцепившись друг в друга, они рухнули вниз, скрываясь под бурной поверхностью. Озеро вскипело, от него поднялся густой пар. Там, где они пали, вода шла пеной и бурлила как в котле, показывая блестящие драконьи шкуры.

Почудилось, что вижу кровь, хотя с расстояния в триста метров удивительно, что вообще удаётся различать их тела. Со стороны казалось, что верх одерживает Акрош. Над водой чаще встала его голова и он ловчее цеплялся за тело противника, погружая его на глубину, не забывая колоть и кусать.