И черт с нами - Алексей Калугин

Я не заснул, но впал в состояние полупрострации, когда органы чувств фиксируют все, что происходит вокруг, но сознание реагирует на их сигналы с некоторой задержкой. Поэтому, услышав шаги на лестнице, я не сразу понял, что это вернулся Гамигин.

Когда я открыл глаза, Анс уже стоял напротив, заложив руки за спину и глядя на меня с такой грустью, будто я был средоточием всех бед этого глупого мира. Вид у демона был настолько усталый, что можно было подумать: он трое суток кряду не спал.

– Ну что? – спросил я. – Надеюсь, я не зря страдал?

Вместо ответа Гамигин покосился на музыкальный центр.

– Можно я выключу музыку? Голова болит…

Я сделал приглашающий жест рукой.

Гамигин выключил проигрыватель и тяжело опустился в свободное кресло. Откинувшись на спинку, он начал медленно расстегивать пуговицы на куртке.

– Ботинки сними, – посоветовал я, пошевелив ногами в тапках. – Легче станет.

Анс только поморщился болезненно.

Услышав голоса, в комнату заглянула Лоя.

– Чашку наикрепчайшего кофе и таблетку болеутоляющего, – быстро распорядился я.

Лоя сразу поняла, что к чему и, не задавая лишних вопросов, исчезла. Молодец девочка.

Гамигин сидел в кресле, прикрыв глаза ладонью.

– Плохие новости, Анс? – осторожно поинтересовался я.

В ответ демон дернул плечом, настолько вяло и неопределенно, что трактовать сей жест можно было как заблагорассудится. Например, отстаньте от меня, мне все надоело! Честное слово, я никогда еще не видел Гамигина в столь ужасном состоянии. Еще немного, и я бы принялся звонить в службу спасения – помогите, любезные, демон концы отдает! Но тут в комнате снова появилась Лоя, едва взглянув на которую, я сразу понял, что все совсем не так плохо, как мне представлялось.

– Держи. – Лоя почти силой всунула Гамигину в одну руку огромную кружку кофе, а в другую пару капсул с лекарством.

Судя по взгляду, каким демон одарил нас с Лоей, он не сомневался в том, что мы собрались его отравить. И он решил умереть достойно. Вздохнув глубоко, Гамигин кинул капсулы в рот и быстро запил их двумя большими глотками обжигающего кофе.

– Через пять минут он будет в норме, – заверила меня Лоя, присаживаясь на пуфик, стоявший у стены. – Конечно, лучше бы сделать инъекцию, но Анс боится уколов.

Гамигин промычал что-то невнятно, не то соглашаясь с тем, что сказала Лоя, не то категорически возражая.

– Что с ним? – спросил я.

– Реакция на общение с ангелами.

Я озадаченно сдвинул брови к переносице.

– Это случается почти с каждым демоном, – объяснила мне Лоя. – Что-то вроде аллергической реакции, только на уровне сознания. Нам трудно общаться со святошами.

– От них что, дурно пахнет? – спросил я первое, что пришло в голову, и с опозданием подумал о том, что мне и самому неоднократно доводилось общаться с ангелами и никакого исходящего от них смрада я не ощущал. Так же, как и серного запаха, который, судя по заверениям классиков, должен сопровождать появление демонов.

– У ангелов иной стиль мышления, – сказала Лоя.

– И что с того?

– Представь себе, что я поставил на проигрыватель диск лучших песен Филиппа Киркорова, – это уже подал голос начавший приходить в себя Гамигин, – включил звук на полную мощность и запер тебя в этой комнате. Что случится через пять минут?

– Как только ты переступишь порог комнаты, я выключу проигрыватель, – честно признался я.

– Допустим, ты не имеешь возможности его выключить, – усложнил задачу коварный демон.

Я призадумался.

– А пистолет у меня при себе?

Удивление во взгляде демона.

– Ну, допустим… Э, нет! – тут же протестующе взмахнул он рукой. – Стрелять в проигрыватель ты не имеешь права!

– Тогда я сам застрелюсь, – сказав это, я подумал немного и развел руками: – Другого выхода не вижу.

– Вот-вот, – кивнул Гамигин. – У меня то же самое после общения со святошами.

Я посмотрел на демона другими глазами – с сочувствием.

– И чем же они тебя так достали?

– Пафосностью своей. – Гамигин залпом допил кофе и вернул пустую кружку Лое: – Спасибо. – По всему было видно, отпустило демона. Оживился, заговорил уверенно: – Напор такой, что, кажется, бетонную стену прошибить можно. А весь пар в свисток уходит. Вместо одного слова произносят пятьдесят, а все равно не поймешь, что хотят сказать. Ты Библию, к примеру, читал?

Это он меня спрашивает.

– Ну… – замялся я, не зная, что ответить. – Когда-то давно… Фрагментами…

– И что тебе из этого запомнилось?

– Ну… – Я закатил глаза под потолок. – Не сотвори себе врага…

– Кумира, – поправила Лоя.

– Верно, не сотвори себе кумира… Не прелюбодействуй… А кто без греха, пусть первый бросит в нее камень… Что еще… – Я озадаченно прикусил губу, ну прямо как студент на экзамене. – Око за око – это оттуда?

– Оттуда, оттуда, – с усмешкой кивнула Лоя.

– Все? – спросил Гамигин.

– Как будто… А! – вспомнил я очень ко времени. – Еще там есть насчет того, что все суета сует! И, чтобы собрать камни, их сначала раскидать нужно.

– Все. – Это уже был не вопрос даже.

– Все, – вынужден был признаться я. – Но прошу принять во внимание тот факт, что я не специалист в данной области и от рождения атеист. Существует, правда, семейная легенда, что в два года меня тайно крестила бабка, но лично я в это не верю, поскольку никакого шлейфа святости за собой не наблюдаю.

– Эк тебя занесло. – Лоб Гамигина пересекли горизонтальные морщины озабоченности. – Не о теологах речь, толкующих Библию как им заблагорассудится, а о людях. – Демон руками описал вокруг себя широкий полукруг. – О людях, для которых она была написана.

– Кем написана? – спросил я.

Меня действительно давно занимал этот вопрос.

– Какая разница, – недовольно поморщился Гамигин. – Коллективом авторов.

– Людьми или ангелами? – уточнил я вопрос.

– Ты полагаешь, люди способны изъясняться языком, каким написана Библия?

– Выходит, ангелы.

– И теперь смотри, – продолжил свою мысль Гамигин. – Вот такая толстенная книга, – Анс двумя пальцами, большим и указательным, обозначил толщину тома хорошего энциклопедического словаря, – была написана ради того, чтобы высказать десяток банальных истин и пять-шесть замороченных притч, смысл которых до сих пор никто понять не может.

Раз уж зашел такой разговор, я решил расставить все точки над «ё».