Новый порядок - Артур Крижановский

– Это досье словно свалилось с неба, но в проинформированных кругах его появление связывали с именем Шувалова и московским филиалом Центра. В конце девяносто четвертого в здание, где размещался филиал, подложили взрывчатку, и в результате теракта погибло несколько его сотрудников. Сам Шувалов, к счастью, отделался легкими ранениями.

Теперь об остальных. Ремейка – известный литовский предприниматель, с его помощью Норвилас обкатывал свои идеи. Молод, ему около тридцати лет, но в бизнесе для него нет секретов. Мне доводилось слышать о нем только самые благоприятные отзывы. Петерс Крастиньш. В конце восьмидесятых – заместитель министра внутренних дел Латвии. Ты его должен знать.

– Да, мы знакомы, – подтвердил Ураев. – У него опыт оперативной работы вдвое больший, чем у нас с тобой. Крепкий мужик.

– И последний – профессор Гринберг. Этот человек в рекомендациях не нуждается.

– Еще бы, – улыбнулся Ураев. – Ученый-психиатр с мировым именем.

– Весьма незаурядная личность, – согласился с ним Романцев. – Один из самых глубоких и перспективных ученых современного мира. Мать у него русская, отец – еврей, и, как это часто у нас бывает, его принялись активно сманивать в более счастливые страны, но он предпочел остаться в России. Обладает неординарным мышлением. Когда в «Таймс» появилась большая статья о нем, она так и называлась: «Человек будущего». Он добился поразительных успехов в исследовании тайн человеческого мозга, и его кандидатуру даже выдвигали на Нобелевскую премию. Зная, исследованиями какого рода он занимался, я не очень удивился, обнаружив фамилию ученого столь крупного ранга в одном списке с Романовым.

– Ну хорошо, – перебил его Ураев. – Ты назвал эти шесть фамилий. И к каким выводам ты пришел?

– Я не знаю, чем эти люди занимались последние два года, но они – не преступники. Для меня это ясно, как белый свет. Если речь идет о заговоре, то они могли участвовать в нем только при одном условии – если этот заговор направлен против мафии. Я не знаю Романова, но зато уверен в остальных. Кстати, если уж говорить о Романове, то и у него есть веские основания ненавидеть мафию. Два года назад неизвестные лица совершили нападение на особняк, где проживала его семья. Они зверски убили его жену и похитили сына. И хотя эта трагедия произошла в Литве, а точнее, в Клайпеде, подозрение пало на российскую мафию, с которой все эти годы Центр откровенно враждовал.

– Здесь есть свои нюансы, – заметил Ураев. – Мы еще вернемся к этой трагедии. Признаться, я все еще не понимаю, как ты меня раскусил. Ты же сам сказал, что меня хорошо прикрывают. К Центру я вообще не имел никакого отношения.

– Я обратился к компьютеру и запросил полные данные о двух предыдущих операциях. Одновременно я запросил сведения о последствиях этих акций. Как я и ожидал, в мае и августе мафия практически не пострадала. Основной удар был направлен против Романова и его организации. Это очевидно. Но этот удар не достиг цели. Одно из двух: либо такой организации не существует и все это дело – одно сплошное недоразумение, какое-то фатальное заблуждение целой группы опытных профессионалов, не говоря уж о Стоуне, либо кто-то заранее проинформировал Романова о готовящейся акции. И хотя я был уверен в существовании этой организации, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти ее следы. Это следы грандиозной деятельности, Феликс, но об этом поговорим позже. Одним словом, я догадался, что эта организация, или, как ты ее называешь, Корпорация, имеет своего человека в ближнем окружении Стоуна. Собственно, этого окружения не существует, поскольку Стоун лишь использует нужных ему людей и никого к себе не приближает. Есть только одно исключение – ты, Феликс. Ты – единственный, кому он безгранично доверяет. Помимо Стоуна, только ты обладаешь всей полнотой информации. От тебя у него нет секретов. Ты единственный, кто мог предупредить Корпорацию и тем самым уберечь ее от больших неприятностей. Причем сумел сделать это так, что Стоун ничего не заподозрил.

– Ты несколько преувеличил мои скромные заслуги, – смущенно улыбнулся Ураев. – Теперь, как я понимаю, настала моя очередь обнажить подоплеку происходящего.

– Феликс, я горю желанием услышать твой рассказ, но придется с этим подождать. Мы начинаем отставать, так что подключайся к работе.

Оперативное время – восемь часов двенадцать минут.

Было не до разговоров. Все линии связи работали с полной нагрузкой, бункер захлестывали волны информации. Сведения были тревожными.

Согласно полученным данным, примерно с середины девяносто пятого года российская мафия приступила к тайным закупкам на Западе и внутри страны новейшего медицинского оборудования. Аналитикам удалось проследить несколько сделок подобного рода. Отмечался также рост закупок специфического сырья, применяющегося при изготовлении психотропных средств. Все, что относилось к биохимии и генной инженерии, закупалось мафией на корню. Скупались не только новые технологии, но и целые исследовательские программы и разработки, только что запатентованные открытия и изобретения. На расходы не скупились и платили любую названную цену. С помощью целой системы ухищрений мафии удавалось получить доступ к секретным технологиям в обход запретов и строжайших мер безопасности. Постепенно в эту деятельность втягивались все новые преступные кланы и группировки. И если раньше это было рыхлое аморфное образование, то сейчас оно превратилось в хорошо организованную структуру, стремящуюся к единой цели. Благодаря глубокой перестройке мафии удавалось длительное время скрывать истинные масштабы закупок и даже наращивать свои усилия в этом направлении.

Самым тревожным было то, что участились случаи таинственных исчезновений ученых и врачей, по преимуществу психиатров, наркологов, нейрохирургов и анестезиологов. Бесследно исчезали и члены их семей. Романцев отметил, что эпидемия исчезновений коснулась не только высококвалифицированного медицинского персонала, но и простых людей. Статистические данные ошеломляли. В начале девяностых в Москве ежемесячно объявлялось в розыск в среднем сто семьдесят пять человек, около двух тысяч в год. Три четверти пропавших удавалось впоследствии обнаружить. Это понятно: люди меняют жилплощадь или надолго уезжают из города, забыв предупредить родственников или знакомых. Случалось, что близких приглашали в один из моргов на опознание. Лишь каждый четвертый исчезал бесследно. Постепенно люди стали пропадать все чаще. За один только октябрь девяносто седьмого в розыск было подано больше, чем пропало за весь девяносто четвертый год. Из пропавших удалось разыскать лишь единицы. Большинство исчезали бесследно.

В других крупных городах России статистика была не столь угрожающей, но тенденция к увеличению числа пропавших людей просматривалась четко. На Западе в этом отношении все оставалось без изменений. Почти без изменений. Наблюдался лишь незначительный рост среднестатистических показателей.

Ураев трудился не покладая рук. Он систематизировал всю поступившую на этот час информацию о военных лагерях и базах боевиков, поставках оружия, средств связи и технического снабжения.