Другое завтра. Хроники города, которого нет - Кали Эн

– Послезавтра? – вопрос сам сорвался с моих губ. Но так тихо, что лишь я одна могла его слышать.

И в эту же секунду народ обезумел. Крики, топот ног, ужасные фразы, которые вылетали из их уст. Всё это перемешалось в одну громкую массу шума. Люди скалились и бросали в Йена, всё что попадётся под руку, словно дикие животные, которые учуяли очередную жертву.

Я не смотрела, как его выводят из зала. Я не обращала внимания на беснующуюся толпу. У меня было лишь одно желание – побыстрей добраться до своей комнаты и забыться сном. Это всегда помогало. Есть надежда, что поможет и в этот раз.

* * *

Max Richter & Grace Davidson – Path 5 (Delta)

В детстве нас пугают страшными сказками, чтобы мы ложились рано спать, не говорили с незнакомцами и были добрыми сердцем и душой. Они всегда поучали нас, пытались донести заложенную в них мораль. Учили целеустремлённости, хитрости, принятию, преданности, дружбе, прощению и любви. Но они не научили одному – умению отпускать.

Когда я была маленькой, мне часто снились кошмары. Особенно они любили посещать меня после сказки «Красная шапочка». Фрагмент, где волк съедает бабушку, вселял панический страх и чувство безысходности. Я всегда кричала во сне, но никогда не признавалась никому из-за чего. Мне казалось это постыдным и недостойным будущего солдата. Если ты боишься обычной глупой сказки, то что же ты будешь делать в реальном мире?

Я мечтала научиться управлять своими сноведениями. Я читала где-то, что это возможно. Но сколько бы я ни пыталась, ничего получалось. Как только я засыпала, кошмарный сон поглощал меня и не отпускал до самого утра.

Вот и сейчас, я хочу кричать, но не могу. Я хочу бежать, но мои ноги вросли в асфальт. Я хочу, чтобы на улице стоял ясный день, но в небе ночь. Я не знаю этого места. Вроде всё как обычно, заброшенные здания, заросший травой асфальт, дикие ветви кустарников. Но что-то не даёт покоя. Тут слишком тихо. Я всматриваюсь в тёмные переулки, боясь обнаружить, что не одинока в этом месте. Но ничего не происходит. Я здесь совершенно одна. Мне становится холодно. Я чувствую порывы ветра на своей коже, но трава не двигается, словно он касается только меня.

Где-то справа слышен треск, и я оборачиваюсь.

Йен идёт в мою сторону, на его губах играет улыбка. Я не понимаю, почему он улыбается. Мои ноги пытаются пойти навстречу, но не получается сдвинуться ни на миллиметр. За его спиной я вижу тень. И моё нутро подсказывает, что это не к добру. Я кричу ему, но у меня же нет голоса. Я пытаюсь поднять руки, чтобы указать ему жестом, но у меня же парализовано тело. Тень приближается, и я чувствую, как по моим щекам стекает влага. Мои порывы предотвратить неизбежное с каждым разом набирают обороты, но так и остаются пленниками моего непослушного тела. Слышен выстрел. А следом в груди Йена, там, где бьётся его сердце, появляется кровоточащее отверстие. Кровь заструилась из раны, будто её вытолкнули оттуда. Его глаза стекленеют, а улыбка уходит с губ. Первыми подкашиваются его колени, а потом на землю ложится сам корпус. И я взрываюсь. Кричу так, чтобы услышал весь мир. Внутри меня происходит пожар и в этот раз его не потушить. Я хочу увидеть того, кто сделал это. Хочу убить его. Разорвать зубами. Сделать с ним самые ужасные вещи, на которые только способен человек. Я поднимаю глаза и вижу себя. Моя копия стоит напротив меня. В её руке зажат пистолет, а из глаз сочится ненависть. Я наклоняю голову. В это же мгновение она делает то же самое. Я поднимаю руку, она поднимает в ответ. На её лице появляется оскал. Её веселит это. Но через мгновение она перестаёт улыбаться и произносит:

– Смотри, – она направляет дуло пистолета в правую сторону от себя.

Я вижу новую тень, и через секунду она приобретает знакомые черты. На меня смотрит Дерек.

Я не успеваю выдохнуть, как на его лбу появляется рана от пули.

Внутри меня всё обрывается.

Я ненавижу её. Я хочу убить её.

Мои ноги срываются с места, и я бегу. Бегу так быстро, что не чувствую земли. До неё остаётся пару метров, но она не шевелится.

Я вытягиваю руку, чтобы схватить её, но не успеваю. Грудь простреливает жгучая боль, и я останавливаюсь. Моё тело слабеет. Я прикладываю руку к ране и чувствую тепло.

Мгновение.

Я смотрю на окно в своей комнате. Всё тело покрыто потом. Дыхание частое, а сердце пытается выбить путь наружу.

Я не помню, как оделась и вышла на улицу. Я помню лишь яркую луну и дежурного солдата, что спрашивал меня пропуск.

И вот я стою перед камерой, где сидит Йен.

Max Richter – Event Horizon

Из ступора меня выводит его беспокойный голос.

– Ева? Ты что здесь делаешь? – он стоит около решётки, пристально всматриваясь в моё лицо.

– Я… мне…

– Тебе нехорошо?

Он коснулся моих пальцев.

Резко отпрянув, я засунула руки в карман.

– Прости…

– Я хотела тебя кое-что спросить.

– Спрашивай.

– Почему ты не рассказал судье о своей сестре?

Отступив на шаг назад, он устало перевёл взгляд на стену, будто ждал другого вопроса.

– Это всё равно ничего не изменило бы.

– Откуда ты знаешь это?

– А ты разве так не считаешь? Брось, Ева. Приговор уже заранее был ясен, всё остальное было представление для народа, – беспечно усмехнувшись, проговорил он.

– Неужели тебе всё равно на то, что послезавтра ты умрёшь? – сквозь зубы процедила я.

– Нет, не всё равно. Но и отрицать очевидное, я тоже не буду.

– Вот только не надо строить из себя великомученика.

– Ева, – улыбнувшись, он посмотрел мне в глаза. – Мы оба знали к чему приведёт мой выбор, вопрос был только во времени.

– Если ты надеешься, что я помогу…

– Нет, – резко перебил он. – Я не надеюсь на это. Я надеялся только на то, что мне удастся поговорить с тобой хотя бы один раз. Увидеть твои глаза и услышать твою очередную брань. Коснуться хотя бы так, случайно. И найти в себе мужество наконец признаться.

Голубые глаза внимательно следили за выражением моего лица, подмечая любое изменение.

Мне казалось, что меня изучают словно подопытного кролика. По крайней мере моё сердце стучало как у этого грызуна. Быстро и отрывисто.

– Ева, я люблю тебя… Полюбил с той самой первой секунды, как ты влетела в этот чертов зал…

– Прекрати!

– Всегда любил. Слышишь?

– Замолчи!

– Когда я ушёл от тебя…

– Когда ты меня бросил.

– Да, когда я тебя бросил, я умирал каждый грёбаный день и продолжаю умирать каждую грёбаную секунду.