В слепой темноте - Энни Янг

— Как там Алеша поживает? — между тем интересуюсь я.

— Да по-прежнему работает в клубе, ничего нового, — отмахивается он, помогая мне переступить лужу…

Мокрая из-за внезапно хлынувшего с неба дождя и слегка продрогшая, возвращаюсь домой.

— Где ты была, мать твою?! — накидывается на меня Игорь, едва я вхожу в дом.

— На тренировке, — пожимаю я плечами.

— Ты на часы глядела, черт возьми?! — продолжает упрекать он, становясь передо мной и нервным движением запуская пальцы в свои волосы.

Да он меня, похоже, не слышит. Вбил себе что-то в голову, теперь не отстанет от меня, пока всю ярость свою не выльет в виде нотаций на бедную меня.

— Я не обязана перед тобой отчитываться, — напоминаю я на всякий случай. Ну а вдруг он забыл, что с некоторых пор мы друг другу никто.

— Дура! — в сердцах восклицает мужчина, схватив меня за плечи, но, тотчас опомнившись, заметно смягчается и мягко берет мое лицо в свои ладони: — Я же волнуюсь, как ты не понимаешь? Ночь уже, а ты одна шатаешься не пойми где. А вдруг вор? Вдруг насильник?.. Прости. — Он устало роняет голову на грудь, отпуская меня. — Прости, — повторяет вновь и, отступив в сторону, резко проводит ладонями по щекам, безжалостно растирая до красноты лицо, потом выдыхает с облегчением. — Ладно, с тобой всё в порядке, я могу быть спокоен. Спокойной ночи, — быстро бросает Игорь и твердой походкой уходит наверх.

Ну и что это было? Что за крышесносный порыв души, резко сменившийся на штиль?

5 июля 2020.

Воскресенье.

Осмотревшись вокруг еще раз — при теплом дневном свете, а не в ночь, когда с потолка светят ядовитые, холодные лампочки-софиты и портят обзор, — нахожу помещение вполне приемлемым, годным для занятий и по самообороне, и по боксу. Просторный зал, выдержан в строго мужском стиле, в основном преобладают темно-серые, черные, белые и коричневые оттенки, за исключением главной центральной композиции — посреди зала величественно красуется красно-белый боксерский ринг. Четыре внушительных столба, между которыми натянуты здоровенные, прочные белые канаты, что огораживают область, где обычно, надо полагать, проходят поединки бойцов. Ровный настил ринга абсолютно красный, бросающийся сразу в глаза, как алая роза на черно-белой картинке. А за счет покрашенных в белый кирпичных стен и светлого потолка помещение кажется еще больше в размере, более уютнее. По периметру зала рассредоточены различной формы боксерские груши: в виде цилиндра, перевернутого воздушного шара, усеченного конуса; к стенам прикреплены мешки-подушки, которые, видимо, имеют схожее функциональное значение, что и первые.

Наверное, я под впечатлением. Хотя, казалось бы, я всё вчера тут рассмотрела, знаю, что и где находится. Вон за той дверью, например, тренерская, а там, слева от площадки, где на цепях висят гигантские цилиндрические груши, дверь в мужскую раздевалку, справа — в женскую.

— Привет, — встречает меня с улыбкой Миша, выходя из тренерской. На нем черная майка и шорты на тон светлее.

— Здравствуй. Вот, как и обещала, я тут, и готова к бою, — говорю я с каким-то несвойственным мне энтузиазмом. Удивительно, но я действительно горю желанием кого-нибудь побить. Немедленно.

— Рад, что ты пришла. Где раздевалка, ты знаешь. Иди готовься, через десять минут начинаем.

— Миш, а где все остальные? — Я который раз обвожу взглядом пустой спортзал.

— А кто еще тебе нужен? — выразительно приподняв брови, спрашивает он.

— Да никто, — дернув плечом, говорю я, — просто думала, я буду заниматься в шумном мужском обществе, но так даже лучше. Не выношу толпу.

— Я сегодня специально открыл зал пораньше, — поясняет Миша, надевая боксерские перчатки. — Через сорок пять минут здесь и вправду будет толпа, так что, Алекс, если не хочешь ни с кем пересекаться, советую поторопиться. У тебя, — он, нахмурившись, смотрит на часы над тренерской, — осталось девять минут.

— Не предполагала, что ты такой строгий тренер, — хмыкаю я, направляясь в женскую раздевалку.

— Я тренер, Алекс. В моей работе нет места соплям.

— Соплей от меня не дождешься! — невозмутимо восклицаю я, не оборачиваясь. Решительно толкаю дверь и вхожу в небольшую комнату.

Все-таки учеников женского пола у него куда меньше, чем мужского. Будь это не так, раздевалка выглядела бы не такой крошечной. И шкафчиков можно насчитать от силы два десятка, не больше. Интересно, сколько всего девушек в его группе по обучению самообороне?

Переодевшись в черный короткий топ и темно-зеленые удобные, а главное — скрывающие мой безобразный шрам на бедре шорты, я выхожу к тренеру.

— Напомни мне в следующий раз, что ты не нуждаешься в десяти минутах. Пяти будет достаточно, — заявляет Миша с лукавой улыбкой. Наверное, про себя удивляясь, что девушке, коей я являюсь, хватило всего каких-то четырех минут, чтобы привести себя в порядок.

— Как-нибудь запомнишь, не маленький, — фыркаю я, принимая из его рук красные перчатки.

Усмехнувшись, он в последний раз уточняет:

— Уверена, что не хочешь начать с самообороны?

— Нет, мне по душе бокс, — уверенно произношу я. — Уж дней так… семь во мне кипит огромный котел нестерпимого такого желания — побить кого-нибудь. Тебя, например. Можно? — встав в нелепую боевую стойку и нацелившись на тренера, я делаю убийственным взгляд.

— Эй, давай сбавим обороты. — Он осторожно опускает вниз мои руки. — Для начала бить будем грушу. Нам туда, — и указывает на противоположный конец зала, — следуй за мной.

— Ладно, мешок, набитый песком или опилками тоже сойдет, — пожав плечами, я иду за ним.

— На меня смотри, на положение рук и ног. Видишь? — и уверенными четкими движениями показательно бьет в мешок, останавливается и приказывает: — Выполняй… Нет, руку не задирай. — Миша встает сзади и показывает, какое положение является единственно правильным. — Вот, поверни руку. Смотри, твои пястные кости должны быть строго перпендикулярны груше. Ориентируйся на головки суставов, хорошо? — (Я киваю.) — А теперь бей! — и отстраняется от меня.

Я и бью, но груша отлетает от меня аж на полметра и, раскачавшись, чуть не прилетает мне в лоб. Миша вовремя притормаживает это маякообразное "убийственное оружие" и терпеливо объясняет:

— Толкать не надо, нужно бить! Резко и четко! Гляди. — Он в красивом танце выполняет четко выверенные движения. Удар прямо. Вниз. Вбок. Суставы перпендикулярны мешку. — Давай, попробуй.

— Ладно, — со вздохом принимаю я правила игры и стараюсь в точности повторить его же движения.

— Молодец, уже лучше. Над техникой нужно будет поработать. Алекс, ты же говорила, что мечтаешь кого-то сильно отметелить? — со смешком уточняет Миша.