Таинство любви - Ханна Хауэлл
Шрифт:
Интервал:
— Значит ли это, что мне не надо мыть посуду?
Он снова рассмеялся, и я, кажется, влюбилась в него еще больше.
.Я честно намеревалась просто дремать под боком у Пола. И вот я очутилась в постели, лежа рядом с ним — кожа к коже, его дыхание щекочет мне ухо. И этого оказалось более чем достаточно, чтобы мои соски отвердели, а плоть глухо завибрировала. Когда Пол пошевелился за моей спиной, его эрекция была очевидна. Я заерзала, и он привлек меня к себе, положив руку на грудь.
— Любимый, — прошептала я в темноте, — знаешь, что мне сейчас нужно?
— Что?
— Тебя. Хочу почувствовать тебя во мне. Хочу тебя съесть.
Пауза заполнилась его тяжелым дыханием. Потом он сказал:
— Ты не обязана.
Какой хриплый у него голос! Как давно сдерживал он страсть, не давая ей выхода?
Нужно его освободить.
Перекатившись на другой бок, я взглянула Полу в лицо. Погладила щеку, подбородок, подъем шеи.
— Разумеется, милый, не обязана. Просто хочу, и все.
Его пальцы погладили мои соски.
— Джесс…
— Меньше слов и больше дела.
Я опрокинула его на спину, на гору подушек, и оседлала его бедра. Его грудь все еще была влажной после ванны. Не торопясь я оглядела его обнаженное тело — широкие плечи, сильные руки, скульптурно вылепленный торс, узкую талию. Наконец, его эрегированный член во всем своем великолепии.
На сей раз нам ничто не помешало. Мне не приспичило дышать под водой, а ему натянуть презерватив. Только я и он; его плоть принадлежала мне, мои губы и язык сводили его с ума.
С чего он решил, что я обойдусь без этой радости? Неужели он не знает, как я люблю доводить его до финала? Какое наслаждение для меня смотреть, как он забывается в исступленном восторге?
Его пальцы запутались в моих волосах, когда я опустила голову вниз. Каждая моя ласка исторгала у Пола то ли вздох, то ли стон — восхитительный звук, от которого моя плоть звенела, а соски болезненно ныли. Да, на сей раз удовольствие предназначалось Полу, но и я была счастлива.
Секс — дар, который не устаешь приносить.
Я лизнула его ствол, куснула чувствительную кожу на внутренней поверхности бедра…
— Джесс… О Боже, Джесс!
Пол стонал. Его тело напряглось, вздыбились бугры мышц.
Да, любимый. Затеряйся во мне. Растворись.
И он взорвался внутри меня, закричав так, что задрожала крыша дома.
— Пол, я так тебя люблю.
Он обнял меня и благодарно зашептал на ухо. Я шептала в ответ — благодарю за прошлое, за настоящее, за будущее. Мы лежали в темноте, сплетясь телами, и я улыбалась, чувствуя, как радость наполняет меня до краев.
Чувствуя, что я в безопасности.
Демоны не видят сны. Просто пребывают в состоянии покоя. Некоторые умеют спать. Но им нет нужды освобождать мозг от всего, что терзало их целый день. Привилегия тех, кто лишен свободы воли.
Но люди… Что ж, люди должны видеть сны, иначе не миновать им безумия. Начнутся слуховые расстройства — вроде роз, потешающихся над ними в саду. Или видения — демоны в закусочной, монстр-плющ в душе.
Странно, моя повседневная жизнь изобиловала всякой злобной мерзостью, а сны выходили нормальные, что было даже досадно. Там не было ни маньяков с ножами, жаждущих разрезать меня на конфетти. Не было и неуязвимого ментального порождения в маске, пытающегося расплавить мою кожу в джакузи. С такой чепухой я бы справилась. Более того, такой сон был бы даже приятным развлечением.
Сидя на постели, я яростно терла глаза, стараясь не разбудить Пола. Мне бы следовало сбежать в ванную или в гостиную, но я не могла заставить себя покинуть общество Пола. После того, что мне пришлось пережить накануне, да еще кошмарного сна, сейчас, в самые мрачные предрассветные часы, я решительно не желала оставаться одна. Может быть, из неуверенности или страха. Или из чистого эгоизма. Я понятия не имела; мои знания о человеческих эмоциях вряд ли простирались так далеко. Но что бы я ни переживала в данный момент, ангельские крылышки тут не мелькали. И я не знала, как положить этому конец.
Словно в подтверждение мой ум снова начал проигрывать картинки сна. Начиналось все очень хорошо — мы с Полом были в постели, но не спали. Это было исступленное соитие, как у беглых монахов в женском общежитии. Я скакала верхом на Поле, точно он был моим белым жеребцом и одновременно Белым Рыцарем; секс-кентавром, чьи пропорции внушали благоговение.
Наши пальцы сплелись, мое тело возбужденно отзывалось на каждое его движение внутри меня, заполняя меня… Никаких барьеров — ни слов, ни презервативов. Только он и я, вместе. Когда мы оба дошли до конца, я закричала, забилась в экстазе.
Когда затихло эхо наших криков, мы лежали рядом, сплетясь телами, и пот начинал высыхать. Я улыбалась, устраиваясь рядом с Полом. Мне было хорошо. Я была в безопасности.
А потом он спросил меня, что произошло тогда в саду.
— Ничего, — ответила я, начиная нервничать.
Я не хотела об этом говорить, не хотела ему напоминать — в который раз, — что быть со мной означает иметь дело со сверхъестественным. С ненормальным. А ведь мы и устроили этот уик-энд, чтобы сбежать от вещей такого сорта.
Обнимающая меня рука напряглась.
— Когда ты наконец начнешь мне доверять?
— Я тебе доверяю.
— Как бы не так.
— Доверяю, — сказала, то есть закричала, я.
Кем, черт возьми, он себя возомнил? Вырвавшись из объятия его руки, я приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо.
— Я рассказала тебе мою историю, всю, без утайки, рассказала правду о моей роли в преисподней. Сказала тебе, что стала человеком. Чего еще ты от меня требуешь?
— Доверие не единовременный акт, Иезавель, — сказал он, и мое инфернальное имя слетело с его языка как ругательство. — Это долгосрочное обязательство.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Не понимаешь? — Он пристально смотрел на меня, и его взгляд задевал меня за живое. — Что-то произошло там, в саду. С чего бы ты вдруг решила, что ненавидишь цветы?
Я прикусила губу, чтобы остановить готовый сорваться с языка поток слов. Не могла я ему признаться! Я не должна поднимать волну в этот уикэнд. Ничто не должно напоминать ему о моем прошлом. Я заключила договор сама с собой. Ведь как ведут себя люди: они клянутся себе, что сделают то-то и то-то или перестанут делать то-то и то-то. Клянутся изменить дурные привычки. Люди лгут самим себе.
Отсюда еще одно различие между демонами и смертными — демоны лгут другим, но никогда не лгут себе. Это не предусмотрено их природой.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!